Бомбилы Белокамня - Андрей Смирнов

Договорить он не успел, поскольку кулак убийцы врезался ему в лицо так быстро, что никто ничего не успел сообразить. Естественно, что пришелец ни слова не понял из речи двух грабителей, но сообразил по их виду и интонации, что ничего хорошего от этих амбалов ждать не приходиться. Хрюкнув разбитым носом, Шрам свалился на землю, держась руками за пострадавшее место. Бритоголовый сразу же махнул своей дубиной, однако куда ему было угнаться за Черепом, который не зря считался одним из лучших киллеров. Раз! И рука уже перехвачена на болевой приём. Два! И дубина со стуком падает из разжавшейся кисти на мостовую. Три! И киллер пинает по лицу Шрама, который уже начал приходить в себя, вгоняя амбала в бессознательную меланхолию. Четыре! И слышится недобрый хруст, когда рука оказывается сломана, и бритоголовый со скулежом падает на землю. Опомниться ему Роман не даёт, быстро добивая подранка, после чего присаживается на колени возле поверженных соперников.

Немногочисленные свидетели скоротечной расправы выражают своё одобрение, хлопая в ладоши монаху (вернее, это они так считали, что аплодируют священнослужителю, ведь на Черепе красуется ряса ордена Заступника), поэтому никто не зовёт стражи, а наоборот – люди начинают расходиться по своим делам, что позволяет победителю обыскать тела и одежду проигравших. Вскоре один из грабителей оказывается раздет и бос (его одежду с обувью киллер прячет под рясу, намереваясь потом переодеться), а содержимое карманов и тощих поясных кошелей переходит в собственность молодого человека. Местные монеты весьма странные, поскольку они не только медные и серебряные, но и украшены непонятным гербом, а с обратной стороны отпечатан лик неизвестного правителя.

– Жаль, что вы не попались мне раньше! – ухмыляется Роман, а потом шипит от боли в потревоженных губах и челюсти. – С вами справиться было не в пример легче, чем с тем детиной в рясе! Ох, и знатно же он меня головою приложил о дерево! Интересно, что это за местная шелупонь?

Задерживаться рядом с пострадавшими нужды не было, поэтому Черепанов поспешил вперёд. Вскоре пред ним предстало большое двухэтажное здание, внутри которого звучала весёлая музыка, слышался смех, перебранка, а также доносились сладострастные стоны из окон второго этажа. Возле входа прогуливается несколько едва одетых фемин, чей общий вид выдаёт в них жриц продажной любви.

– Бордель? – осматривает заведение Роман, держа наготове под рясой трофейный кинжал. – Ладно, не впервой! Кроме того, где ещё можно переночевать без лишних вопросов?

Мужчина устремляется к входу, сопровождаемый насмешливыми взглядами и ухмылками со стороны проституток-зазывал, и их можно понять. Во-первых, разбитая в кровь рожа (на лицо это сейчас не потянет), а во-вторых одежда монаха, входящего в обитель разврата, развлекут кого угодно.

– Ладно, не время для комплексов! – сам себя успокаивает Роман, толкнув дверь заведения. – Ох ё-моё!

А удивляться есть чему, ведь это «Озабоченная русалка» – постоялый двор и бордель в одном флаконе, которым управляет самая настоящая русалка по имени Ариадна. Второй по ценам и величине публичный дом в городе, пользовавшейся хорошей репутацией у всех слоёв населения из-за своих приемлемых цен и хорошего качества. Это вам не особняк мадам Ллойс с её дорогущими девицами-доппельгангерами, способными менять облик по первому требованию, но и с низкопробными «Смачными прелестями» трущоб не сравнится. В общем, твёрдый середняк в сфере секс-услуг.

Причиной раскрытого рта и выпученных глаз человека стала не только хозяйка сего заведения, плескавшаяся за барной стойкой в специально оборудованном для этих целей бассейне, но и отдыхавшие гости с двумя вышибалами, кои оказались самой настоящей водой. Точнее, это были антропоморфные существа с двумя руками, ногами и головой, целиком и полностью состоявшие из воды, и сейчас они занимались тем, что тащили под руки двух бузотёров, решивших выяснять отношения внутри обеденного зала. Громко прошлёпав мимо застывшего киллера, водные элементали вышвырнули драчунов наружу, придав им напоследок хорошего ускорения. На этом сюрпризы не закончились, поскольку оба вышибалы сразу же с брызгами плюхнулись на пол, стекая по слегка наклонному полу большими ручьями к стене заведения, словно их и не было вовсе. Ошарашенный Череп проследил за путём опасных существ, удивляясь всё сильнее и сильнее. Он уже не шарахался при виде кентавров, людоящеров, орков и прочих нелюдей, но элементалям и русалке удалось удивить его снова. Он нисколько не сомневался в том, что эти два водных существа могут собраться обратно также легко, как они только что стекли вниз.

На какое-то мгновение в помещении воцарилась гнетущая тишина, и все обыватели перестали жевать, пить, говорить, играть в кости или возиться со своими вещами и прелестями продажных дев, которые в зале были также и за официанток, уставившись на нового гостя.

– Вероятно, в храме Заступника произошли перемены в устоях или этот тип явился сюда как инквизитор, выжигающий греховодников калёным железом?! – предположил в звенящей тишине кто-то, и все насторожились ещё больше.

Орден этого храма и божества всегда выступал против смертных грехов, приветствуя скромную и размеренную жизнь, направленную на восстановление справедливости. Особенно люто последователи этой религии ненавидели разврат во всех его проявлениях, но это объяснялось скорее тем, что их храм был соседним с приходом Нимфсатра – обоеполым божеством похоти и разнузданных отношений. Озабоченные жрецы и послушники Нимфсатра частенько в шутку подкалывали своих пуританских соседей, а иногда и вовсе прибегали к различного рода провокациям, задирая свои рясы, чтобы смутить монахов Заступника, заставив их нарушить свой целибат и бежать из храма. Что и говорить, тактика весьма действенная, поскольку в служителей Нимфсатра набирали только таких существ, которых можно было смело выставлять на страницы эротических журналов. Стоит ли говорить, что между двумя этими храмами шла постоянная партизанская война не только и не столько за умы верующих, сколько утолялась вековая жажда мести, благо козней за прошедшие века эти два неугомонных соседа состроили превеликое множество. У Нимфсатра праздничная оргия? Отлично, в саду их соседей только что разгрузили свежий навоз и жгут старую утварь, которая словно нарочно воняет практически как отрыжка дохлого упыря, сдохшего от отравления съеденной просроченной мертвечинкой, нашпигованной острыми гвоздями и стеклом (некоторые охотники на нежить практикуют подобное до сих пор). У Заступника торжественное богослужение? Отлично, их соседи уже оголяют свои срамные места в саду за оградой, отвлекая прихожан такими откровенными эротическими сценами, от которых могут покраснеть даже суккубы с инкубами, эти демоны похоти и мастера развращения. Нимфсатр проводит набор новых кандидатов? Самое время поорать у них под окнами различные оскорбления, выдать парочку отменных сексистских шуточек, а также покричать названия особо постыдных венерических заболеваний, от которых у послушников отобьётся всякая охота продолжать церемонию посвящения. Заступники набирают кандидатов? Отлично, пора напомнить и послушникам, что те могут потерять в случае принятия целибата! И так далее, и тому подобное. Временами обе стороны отваживались и на более смелые мероприятия, типа раскраивания парочки черепов булавами (любимое оружие всех последователей Заступника), либо изнасилованию (излюбленный приём всех священнослужителей Нимфсатра).

Поэтому смятение всех присутствующих, а особенно персонала, понять можно было легко. Ариадна, которая привлекала сюда мужчин толпами благодаря отсутствию любых одежд (зачем они русалке, которая больше половины времени проводит под водой или на её поверхности?), могла смутить своим бюстом кого угодно. Чёрт, да высокий приток клиентов в сие заведение обуславливался именно мужским любопытством и тягой к прекрасному. Как можно побывать в городе, где есть таверна с самой настоящей сисястой русалкой внутри, и не посетить его? Кроме того, распалённые похотью посетители так и норовили затащить кого-нибудь из официанток-куртизанок в номера, отчего доход заведения рос как на дрожжах. Выручка складывалась не только от продажи еды и напитков, но и от оказания интимных услуг, и все были довольны.

Возможно, именно поэтому Ариадна никогда и не скрывала свою кормилицу-грудь внушительного размера, за редкими случаями стеснения, которых можно было пересчитать по пальцам одной-двух рук. Визит боевого монаха ордена Заступника, известного своей нетерпимостью к разврату любого типа, стал причиной того, что русалка к вящему неудовольствию большинства посетителей поспешила закрыть самую лакомую часть своего тела длинными каштанового цвета волосами. Многие продажные девы также поспешили одёрнуть и пригладить свои одежды, скрывая самые аппетитные участки от взора поборника морали, лицо которого дышало яростью и отливало благородной синевой свежих побоев. Ни дать ни взять – вернулся с рейда по особо злачным местам. Оставалось надеяться на то, что на сегодня у него запал уже пропал, и он не станет лютовать особо сильно. Конечно, монаха завсегда можно выкинуть наружу при помощи водных элементалей, если он начнёт бузотёрить, однако до подобного лучше не доводить. Ведь при подобном раскладе завтра сюда может нагрянуть уже не один, а целый отряд боевых жрецов, спалив тут всё дотла открыто, либо устроив внутри скрытную диверсию, прибегнув к услугам наёмников. Эти святоши только с виду добрые и благожелательные, на деле же сущие бандиты, каких свет не видывал. Подобные случаи были обыденной практикой для большинства местных религий и культов, особенно во времена Храмовых Войн, которые, как гласила официальная версия, была развёрнута за умы прихожан и увеличение паствы, а на деле свелась к обычному мочилову с кучей грязных уловок и приёмов, направленных на физическое устранение конкурентов. Тогда Белокамень стонал от того беспредела, который творился не только в Храмовом районе, но и на улицах прочих кварталов, куда ретивые жрецы перенесли свои разборки, и проливали кровь вёдрами до тех пор, пока местные власти жестоко не вмешались в эту войну, заставив выбирать всех между насильным примирением или полным уничтожением культа. Скрипя зубы все пошли на мировую, прекратив открытое кровопролитие, однако все духовные лидеры никогда не брезговали с тех пор небольшой партизанщиной, гадя друг другу исподтишка.