Горький шоколад - Ульяна Жигалова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Полина потихоньку пыталась продвинуться ближе к выходу, но дежурный то выходил курить на крыльцо, то разговаривал с кем-то у выхода, словом мимо него пройти было сложно.
Девушки заходили по одной, выходили через десять минут, и их отпускали. Юлия вышла повеселевшая,
— Сказали, родителям сообщать не будут, а то меня бы убили. Паспорт отдали, показания написали, я все равно ничего не видела, внушение сделали и все, — тараторила она, — я тебя подожду?
— Нет, езжай домой, уже поздно, нам все равно в разные стороны, я такси возьму, — отказалась Полина.
Когда все уже разошлись, Полина вошла в кабинет, стараясь не показать, как дрожат руки и ноги.
— Присаживайтесь, Полина Сергеевна. Капитан Сидорчук, я старший оперуполномоченный, можете обращаться по имени — Владимир Андреевич. Расскажите, что произошло в клубе. Нас интересует не только драка, но кто и где продает наркотики, вы что-то видели? — говоря это, он открытого паспорта Полины вносил ее данные в компьютер. Внезапно экран замигал, появилась надпись «Внимание, розыск!»
— О, да вы у нас не простая штучка, Полина Сергеевна! Что? Проституция в Краснодаре, Сочи, приводы. Пропала без вести три года назад, открыто уголовное дело, возможно убийство, есть подозреваемый, тело не обнаружено. Так, а паспорт выдан в Качине два года назад. Поясните мне, как так вышло.
Полина лихорадочно соображала, что же сказать. Во рту пересохло, руки дрожали, чтобы скрыть дрожь, она их сжала в замок. Прокашлялась,
— Ну… это, … я завязала, уехала к тетке… документы остались там… сделала дубликат… начала новую жизнь. Я теперь учусь на косметолога…, — из глаз потекли слезы.
— Ну-ну, ты меня на слезу не бери, я вас, шалав, знаю, каждая вторая сирота и насильно попала в проститутки, — с усмешкой смотрел на нее опер.
— Ну, я же ничего не сделала, в чем преступление? Я виновата, что завязала? Документы подлинные, прописка временная есть, паспортный режим не нарушен…
— Так-то оно так, но я запрошу кое-какие документы, вам придется у нас задержаться на 2 суток. До выяснения обстоятельств.
— Не имеете права! За что вы меня задержите? На каком основании? Даже если вам надо что-то уточнить, уточняйте, зачем меня задерживать? Я ничего не сделала, просто учусь, и я вам слово даю, что не убегу, — прорезалась злость.
— Ну хорошо, паспорт я оставлю у себя, чтобы ты не убежала никуда. Сегодня иди, а послезавтра жду к 10 утра, ясно? Не придешь — отправлю группу для задержания.
Полина вышла на подгибающихся ногах. Конечно, никуда она в десять утра идти не собиралась. Вышла из отделения, на крыльце курил дежурный. Попросив прикурить, Полина жадно затянулась. Надо было срочно собираться, а выпитые коктейли нагоняли сонливость, хотелось упасть и спать.
— Ты вроде девка-то скромная, не борзая как эти, как попала в эту компанию? — сплюнув, спросил дежурный сержант, — я их на глаз вижу, ты не такая.
— Такая, не такая, пьяный козел пристал в клубе, вот и попала, — девушка старалась показать дружелюбие и не вызвать подозрений.
На крыльцо вышел опер, посмотрел на их парочку, и сказал дежурному:
— Я уехал, этих драчунов оформил до утра, ничего срочного нет, — посмотрел на Полину, — тебя подвезти?
— Я такси возьму, спасибо, мне недалеко, — промямлила девушка.
— Я в курсе, ты же мне адрес указала, — усмехнулся капитан, — давай садись. Ночь на дворе, еще куда вляпаешься, бухая, а документов нет.
Полина посеменила за ним к машине, села на переднее сиденье, и отвернулась к окну. Капитан по дороге задумчиво поглядывал на нее, но ни о чем не спрашивал. Возле подъезда Полина вышла, поблагодарила и почти побежала к дверям.
Глава 11. Бегство. Тамара
Полина зашла в дом, заперла дверь и выдохнула. На часах было 3 ночи. У нее были сутки, чтобы уехать из Питера. Быстро сделала кружку растворимого кофе, приняла душ. Сердце сжималось от тоски, но … нужно поспать, чтобы успеть завтра все.
Проснулась девушка около восьми утра, хотелось плакать и опустить руки, будь что будет. Но минуты упадка духа быстро прошли. Надо было собираться в неизвестную дорогу.
Проверила деньги, на руках было тысяч пятьдесят, на карте триста тысяч. Доллары, остаток — тысяч сорок — в ячейке на депозите, банк откроется в десять. Далее вообще неизвестно, ячейка снята на имя Полины, скорее всего, деньги пропали совсем, но и ехать в никуда, без денег, было нельзя.
Для похода в банк Полина привела себя в тот образ, который использовала ранее, платиновый парик, яркая помада, темные очки. Приехала в банк, обратилась к охраннику, тот попросил показать ключ от ячейки. И — ура — пропустил ее в хранилище без паспорта. Она не очень внятно помнила условия аренды, вроде бы была возможность оформить на предъявителя ключа, да вот поставила она там галочку или нет, не помнила. Это была удача и девушка быстро, стараясь не показать облегчения, прошла к ячейке, открыла и переложила четыре пачки долларов в сумочку. Часть денег сняла с карты в банкомате, снять всю сумму сразу было нельзя.
Вернувшись на квартиру, стала собирать вещи. Паспорт пьянчужки Тамары предусмотрительно был зашит в подкладке чемодана. Девушка достала паспорт, отобрала самые необходимые вещи и обувь: белье, две пары джинсов, свитера, два платья делового стиля, минимум косметики, куртку и сапожки на весну, кроссовки, туфли. Все это надо было поместить в единственный чемодан, обременять себя несколькими было глупо.
Все что оставалось в шкафу, разложила по мусорным пакетам и выбросила в мусоропровод, включая немногую посуду и продукты. Жалко было хорошие вещи, но что делать.
Она достала парик, темное, почти черное каре, подвела глаза, накрасила губы темной помадой. Из зеркала на нее смотрела совсем другая девушка, немного азиатского вида.
Полина подняла трубку телефона, чтобы вызвать такси, и подумав, отпустила ее. Не нужно оставлять дополнительных следов. Взяла чемодан, закрыла квартиру, ключи бросила в почтовый ящик. Вышла из подъезда, вокруг было тихо и никого — все люди еще на работе. Она пошла через дворы к проспекту, там на углу была стоянка такси. Однако девушка отошла дальше на сто метров и стала голосовать на обочине. Вскоре остановился старый москвич, сговорились до Пулково за три тысячи — двойную цену. Ехали долго, начиналась вечерняя пробка. Внутри стало на удивление спокойно — и безразлично.
В аэропорту Полина вела себя уверенно, слегка
