Четвертая республика: Почему Европе нужна Украина, а Украине – Европа - Борис Ложкин

Защита суверенитета и территориальной целостности Украины — главная задача Президента, являющегося Верховным главнокомандующим Вооруженных сил Украины (ВСУ). Петр Порошенко с этой задачей справился. Дело не только в том, что нам удалось освободить значительную часть территории, на которой весной-летом 2014 года не действовали украинские законы. В кратчайшие сроки Украине удалось восстановить ключевой институт государства — армию.

В войска приходит новая форма и вооружение (эти процессы ускорились после назначения в октябре 2014 года министром обороны Степана Полторака), бойцы осваивают современные технологии ведения войны. Взять, например, радиолокационные станции контрбатарейной борьбы. Они определяют, откуда прилетел снаряд, и позволяют нанести точный ответный удар. Их появление в украинской армии позволило нивелировать огромное техническое преимущество противника. Летом 2014-го, когда операция по освобождению Донбасса была в самом разгаре, наша армия начала активно использовать беспилотники.

Какова кристаллическая решетка возрождающейся украинской армии?

Основную тяжесть боев в первые месяцы войны приняли на себя высокомобильные десантные войска. Самое известное из украинских десантных соединений — 95-я отдельная аэромобильная бригада, в мирное время базировавшаяся в самом центре Украины — в Житомире. Летом 2014-го ее бойцы участвовали в освобождении Славянска и Краматорска, проделали беспрецедентный 470-километровый рейд по тылам противника. Думаю, 95-я выдержала бы сравнение с любым аналогичным соединением в Европе.

Когда начиналась операция на Востоке, 95-й командовал полковник Михаил Забродский. Потомственный военный, уроженец Днепропетровска. Два высших армейских образования — российское (Военная инженерно-космическая академия имени Можайского) и американское (Командно-штабной колледж армии США). Спокойный, немногословный. Типаж главного героя «Гладиатора». Прекрасная память, свободно говорит по-английски.

Карьера 42-летнего Забродского свидетельствует о том, что при всех своих недостатках Третья республика не была бессмысленной интерлюдией. Стратегическое маневрирование между Востоком и Западом, с креном все же в сторону Запада, принесло свои плоды в виде тысяч солдат и офицеров, получивших опыт совместных учений с НАТО и боевых действий в Ираке.

54-летний начальник Генерального штаба Виктор Муженко больше года возглавлял штаб украинского миротворческого контингента в Ираке. Начавшееся весной 2015-го обучение бойцов Национальной гвардии на Яворовском полигоне американскими и канадскими инструкторами — продолжение традиции, заложенной во второй половине 2000-х. В наследство от Третьей республики мы получили подготовленных летчиков и артиллеристов.

Война побудила общество взглянуть на армию совершенно другими глазами. На волне патриотического подъема в войска начали возвращаться профессионалы. Военные увидели, что они нужны, что общество наконец-то относится к ним с уважением.

В итоге мы получили армию, имеющую самый драгоценный для военных опыт — реальных побед и реальных боевых потерь. Когда события на Донбассе только начинались, военные и Национальная гвардия были не готовы стрелять во врага. Тем более — оказывать ожесточенное сопротивление российской армии, гораздо лучше экипированной, использующей современные технологии и приемы ведения войны. Сегодня наши бойцы готовы убивать и умирать за свою страну.

Вот как описывал эту трансформацию командир 79-й отдельной аэромобильной бригады полковник Алексей Шандар. 11 июля 2014 года его бойцы попали под ракетный обстрел в районе Зеленополья на границе с Россией. «Шесть «Камазов» раненых и пол-«Камаза» рук-ног», — вспоминал полковник в одном из телеинтервью. Его бригада выстояла месяц в Изваринском котле, когда с одной стороны напирали боевики, а с другой — регулярная российская армия. «Я всегда считал, что российский солдат, российский офицер — это мой брат, — рассказывал Шандар. — Поначалу, знаете, такая пустота. А потом люди атрофируются и все становится более просто и прозаично».

Всему миру известна героическая оборона Донецкого аэропорта. Но мало кто слышал про битву за Луганский аэропорт, которую несколько месяцев вела 80-я отдельная аэромобильная бригада. В отличие от «киборгов», отстаивавших Донецкий аэропорт, «восьмидесятка» дралась в полном окружении. Аэропорт разносили «Градами» и «Смерчами», штурмовали на новехоньких танках Т-90 (они состоят на вооружении армии России, в украинских частях их нет), на приступ шли российские десантники из элитных дивизий[16]. Когда наши военные ушли из Луганского аэропорта, россияне два дня не решались туда зайти. Они продолжали обстреливать развалины, опасаясь западни.

Война — работа с самым понятным на свете KPI. Победа или поражение, жизнь или смерть, трусость или мужество. Много говорят о том, что старые, довоенные, генералы должны уступить дорогу новым кадрам, проявившим себя в настоящих боях. Требование совершенно справедливое. Именно это сегодня и происходит.

Только одну из пяти аэромобильных и воздушно-десантных бригад, 79-ю, возглавляет тот же командир, что и до войны, — раненный в августовских боях полковник Шандар. Нового командира получила 95-я бригада, после того как весной 2015-го Забродский возглавил все воздушно-десантные силы страны. Атаку сепаратистов на Марьинку в начале июня 2015 года он отбивал уже в новом качестве. В боях за Луганский аэропорт прошел проверку боем новый командир 80-й бригады полковник Андрей Ковальчук. В июле 2015-го 25-ю воздушно-десантную бригаду возглавил полковник Олег Зенченко. 81-й отдельной аэромобильной бригадой, образованной осенью 2014-го, командует бывший комбат из 95-й.

Социальные лифты не могут двигаться со скоростью мысли. Эффективный командир батальона далеко не всегда может стать успешным командиром бригады, по крайней мере сразу, без дополнительного обучения. В конце концов у каждого человека есть свой потолок. Нет смысла требовать от людей чего-то сверхъестественного.

Это, кстати, касается и милиции, и спецслужб, и чиновничьего аппарата.

Где кадровый резерв для вооруженных сил?

Во-первых, это сама армия. Всех способных, мотивированных солдат и офицеров нужно обучить, вооружить, обеспечить всем необходимым — и продвигать по служебной лестнице.

Во-вторых, это молодые, инициативные представители гражданского общества — волонтеры. Не все из них способны к системной работе, но самородки в этой среде, несомненно, имеются.

В-третьих, это бойцы добровольческих батальонов, сыгравших исключительно важную роль в первые месяцы войны. Время военизированных формирований, не подчиняющихся единому командованию, прошло. Они либо вольются в состав армии или Национальной гвардии — либо будут распущены. Добровольческое подразделение, выполняющее только те приказы командования, которые ему нравятся, — это не актив, а обуза. Особенно если оно совмещает своеобразно понятую защиту родины с мародерством, участием в коммерческих конфликтах или крышеванием.

В-четвертых, мы должны активнее привлекать иностранных консультантов — не важно из международных компаний или из лучших армий мира. Высший командный состав обязательно следует «прогнать» через самые серьезные военные академии — прежде всего Вест Пойнт.

Я бы всерьез рассмотрел идею создания иностранного легиона. На стороне Украины сражаются сотни добровольцев из соседних стран — грузин, белорусов, даже россиян. Эту практику осталось институционализировать.

Военное строительство — долгосрочный проект, и здесь Украине потребуется и политическая воля и максимальное усвоение лучших иностранных практик. Нам нужна профессиональная армия с большим мобилизационным потенциалом. Наиболее близкой Украине считаю израильскую модель.

Израиль, который иногда называют «нацией в униформе», тратит на оборону 7 % ВВП. При численности населения 8,3 млн человек, он держит «под ружьем» только в сухопутных частях 177-тысячную армию и может в случае необходимости мобилизовать 445 000 резервистов. Украина потратила в 2015 году на вооруженные силы и правоохранительные органы более 5 % ВВП. Численность ВСУ — 250 000, резервистов — 700 000. Понятно, что в профессиональном отношении нашим вооруженным силам еще есть чему поучиться у тех же израильтян. Значит, нужно учиться. Среди прочего в израильской армии мне импонирует то, что резервисты проводят военные сборы в составе того же подразделения, в котором они проходили срочную службу (в Израиле она длится 36 месяцев для мужчин и 24 — для женщин). Они не теряют связь друг с другом и в мирной жизни — поздравляют друг друга с праздниками, вместе отмечают дни рождения. Почему это важно? Оказавшись на поле боя, бойцы знают, что рядом с ними не случайный человек, которого они впервые увидели месяц назад, а друг, с которым их связывают иногда десятилетия общей жизни. Таким путем Израиль создает слаженные подразделения с крепчайшими узами между бойцами.