Музейный экспонат - Александр Конторович

— В оптическом диапазоне, независимо от времени суток, противник может обнаруживать цели на достаточно большой дистанции. В ночное время — до пяти километров, в том числе и маломерные. В дневное — на дистанции эффективного ведения огня. Самолеты он фиксирует на дистанции до двадцати — двадцати пяти километров. Во всяком случае, маневр уклонения от бомбардировщиков он начинает применять уже с десяти километров, то есть на данной дистанции он уже различает тип летательного средства, — постукивая авторучкой по столу, продолжил контрразведчик. — Зенитной артиллерии мы у него не выявили, но его орудия могут вести огонь и по воздушным целям. По вертолетам он однажды уже стрелял. Не очень точно, сбить не сумел, но тем не менее…

Средства радиопротиводействия, как и ожидалось, оказались у «утюга» крайне серьезными. Радиосвязь он вырубал полностью и на приличной дистанции. В Поти даже проводную телефонию как-то задавить исхитрился. Поэтому и выставили артиллеристы матросов с флажным семафором — и не прогадали! До самого конца боя противник по сигнальщикам так и не выстрелил. То ли не воспринял их всерьез, то ли еще по какой-то причине — но ни один из них не пострадал, хоть и стояли на виду! А вот американцы таких мер предосторожности не приняли — и как дураки вылезли на прямую наводку! Обидно им, видишь ли, стало… такой бой, а они стрелять не могут!

В довершение всего объект и в оптическом диапазоне наблюдался как-то хреново. Постоянно двоящиеся очертания корпуса, какие-то радужные разводы, гуляющие туда-сюда пятна… Даже точную дистанцию до него определить было не так уж и легко. Хотя кое-какие выводы наша ученая братия, как оказалось, уже сделала, и нужные насадки на оптику будут смонтированы к завтрашнему полудню. И это обнадеживало, ибо даже лазерные дальномеры в данном случае применить было невозможно.

Словом, старая добрая оптика и СУАО прошлого века. Вот и все хитрости…

— И еще… — обвел всех внимательным взглядом контрразведчик. — Тут вот какая штука получается…

Объект однозначно мог двигаться над водой. В боевом состоянии вообще постоянно так и делал. Но, как выяснилось, и по воде он тоже передвигался вполне себе неплохо. В тех случаях, когда ему ничего не угрожало и никакой непосредственной опасности не имелось. У него, как ни странно, даже скорость при этом увеличивалась! По-видимому, режим «висения» требовал немалого расхода энергии, оттого и скорость была относительно невысокой.

Вот как раз в Поти он и «приводнился», впервые сделав это в боевом режиме. Причину тут усмотрели одну-единственную — корабль (теперь его так можно было называть со всем основанием) вел огонь на дальнюю дистанцию, и для обеспечения требуемой точности стрельбы его артиллеристам требовалось максимально устойчивое положение пушек и самого корабля в целом. Никакого другого объяснения пока не нашли.

Обрадовавшись полученным данным, моряки тотчас же лупанули по противнику торпедами, улучив для этого момент его очередного «приводнения». Фигушки! Зловещий «утюг» засек их с нескольких километров — и тотчас же «показал днище». Смертоносные «сигары» бесполезно прошли под ним…

Против «Наковальни» оказались бесполезны любые реактивные снаряды и ракеты — как управляемые, так и нет. Либо сбивались с курса, либо падали с замолкшими движками. А после случая с «Гарпунами» использовать ракеты никто больше не решался. Пример Средиземноморья, где отброшенная ракета угодила в сухогруз, был слишком уж красноречив… а тут еще и захват! Нет уж… если он может так стрелять обычными снарядами, то каковы будут у него ракеты? Незачем обучать своего врага, предоставляя ему образцы своего вооружения.

— Совокупность всех указанных факторов, товарищи, позволяет сделать весьма неприятный для нас вывод, — подвел итог Михайлов. — Этот корабль не принадлежит ни одной известной стране. Он вообще не наш… не с Земли.

Нельзя сказать, что слова контрразведчика потрясли командира батареи до глубины души. В Интернете к таким или похожим выводам приходил каждый второй самозваный «военный эксперт». И хотя подавляющее большинство таковых до того, как их с треском выперли с работы, трудились (если так можно сказать) в самых разных областях, как правило, с военным делом никак не связанных, градуса всеобщего маразма это не снижало. Некоторые верили даже таким «специалистам». Нашлись даже и «очевидцы», и «свидетели», с умным видом (и немалым апломбом) утверждавшие, что именно им и никому другому достоверно известны все замыслы командования пришельца и связанные с этим коварные планы различных правительств. Причем в доказательство собственной правоты народ не гнушался выкладывать даже иллюстрации к фантастическим романам и кадры из аналогичных кинофильмов. Некоторые шли еще дальше, заявляя о том, что этот визит был ими предсказан заранее, и вот теперь-то, когда к их мнению не прислушались, начнется самое месилово. Какой-нибудь безвестный графоман, доселе пахавший обыкновенным электриком в каком-нибудь Ставрополе, начинал всерьез уверять легковерных простачков, что подобные события были им предсказаны ранее, надо было внимательнее читать его бредовые опусы. Там-то все (правда, в сильно зашифрованном виде и удивительно косным языком) и описано! И даже методы борьбы предложены! Дочитав в свое время до места, где в качестве первоочередной и необходимейшей меры на полном серьезе предлагалось немедленно разогнать все вооруженные силы всех стран, заменив их ополчением «свободного народа», Никитин сплюнул и закрыл страничку. Даже и у бреда есть границы! Ну, во всяком случае, должны быть…

Но одно дело «диванные эксперты» и совсем другое — представитель серьезной конторы.

Тут, знаете ли, не до хихонек-хахонек, тут все сурово и конкретно. Посмотрев на прочих слушателей, внимавших словам Михайлова, капитан тоже не заметил среди них особого потрясения и чрезмерного волнения.

А какая, к свиньям, разница — с кем воевать?

Из Прибалтики эта фиговина пришла или из Сан-Франциско? Или из какой-нибудь там «центавры»?

Стреляет по нам?

Да.

Топит наши корабли?

Топит.

Значит — враг.

Лупит не только по нам — враг общий.

Раз понятны характеристики цели, значит, есть возможность выработать и тактику противодействия. Сегодня это старые пушки, завтра что-нибудь и поновее придумать можно. А пока будем воевать тем, что имеем.

Этично это или нет, подумаем после, когда, булькнув, скроются под водой исковерканные снарядами надстройки «Наковальни». Вот тогда и только тогда можно будет вспомнить о человечности. Равно как и о прочих высокодуховных материях. Даже построить специальную сцену где-нибудь на набережной. Дабы сменяющие друг друга записные ораторы непрерывно с нее каялись. В чем? Они найдут… Билеты можно на это шоу продавать. Доход неплохой будет! А желающих раздирать на себе одежды, сожалея о «безвинно погибших братьях по разуму», в любой европейской стране как грязи! Даже и сейчас находились «особо продвинутые личности», которые, ничуть не смущаясь, выкладывали в Интернет координаты и фотографии спешно устанавливаемых береговых батарей.