Зияющие высоты - Александр Александрович Зиновьев

собеседников вставить в разговор хотя бы одно словцо. Он с видом знатока разглядывал вычурные бутылки на свет, щелкал языком и пил в невероятном количестве и в любых комбинациях. Этот мальчик далеко пойдет, думал он о Претенденте. Хватка волчья. Я знаю, куда он метит! Что же, шансы у него несомненно есть. Если ему помочь, то позиции левой мыслящей ибанской интеллигенции сильно укрепятся. И Социолог согласно кивал головой. Супруга брезгливо брала пухлыми короткими пальчиками с острыми когтями средне поджаренные куски мяса из закрытого распределителя, аккуратно опускала их в широко разверстую пасть и стремительно пожирала, кокетливо высовывая из-под коротенькой кожаной юбчонки жирные ляжки сорокалетней ученой бабы. Она больше Социолога и Претендента любила разглагольствовать и имела на это полное право, ибо превосходила силой интеллекта всех присутствующих, кроме Мыслителя, в чем она последнее время после защиты своей диссертации стала сильно сомневаться. И потому она больше всех страдала от нахальства Претендента, который ее просто игнорировал как глупую гусыню. Претендент, думала она, хам и невежда. Но в нем есть целеустремленность и понимание ситуации. И связи. Он, конечно, начитан. И в общем он на голову выше тех исчадий прошлого. Те — просто уголовники. Лучшей кандидатуры, чем Претендент, пожалуй, у нас нет. И главное — он Наш. Мыслитель брал почти сырые куски мяса из закрытого распределителя мощной волосатой лапой с грязными ногтями, отправлял их в широко разверстую пасть и неторопливо жевал его с видом человека, делающего всем одолжение. Мыслитель был невероятно умный человек и понимал что Социолога и Супругу лучше не перебивать, так как они несут обычно чушь, а с Претендентом надо разговаривать жестами. Он всей своей могучей лысиной источал полное понимание мыслей Претендента и согласие с ними. Этот подонок недурно устроился, думал Он. Что же, такова жизнь. В этом мире только бездари и проходимцы процветают. Кстати, не забыть у него пару сотен занять. Мыслитель давно был должен Претенденту кучу денег, но сегодня ему деньги нужны до зареза. Надо отдать сто рублей за икону, которую он подарит итальянке, которая привезла ему в подарок вельветовые штаны и с которой он рассчитывал переспать, и отдать сто рублей за икону, которую он подарит француженке, которая привезла ему носки и которая рассчитывала переспать с ним. Великолепное мясо, сказал Мыслитель, когда Претендент умолк на мгновение, чтобы всунуть указательный палец между зубами и выковырять застрявший кусок. Претендент сказал, что ему это положено. Кстати, он говорил с Помощником. Мыслителя возьмут там на полставки. Распределитель у них не хуже. Ты не смотри, что у них вывеска неприличная. Там умнейшие люди сидят. Там тебе разрешат говорить такое, за что в любом другом месте дадут по шапке. Они же готовят людей не для нас, а для них. И уровень, само собой разумеется, должен быть выше. Зато ездить будешь. Они всех сотрудников с языками посылают лекции читать. Я думаю, перескочил Претендент на прерванную тему, надо привлечь чистоплюев. Для пользы дела. Прежде всего Клеветника. За ним целая школа тянется. Человек он, конечно, себе на уме, но все-таки фигура. Надо будет его выдвинуть в академики. Супруга сказала, что Клеветник заслужил. Но не надо забывать о том, что есть и другие; Не хуже. А может быть и получше. И помоложе. Вот у Мыслителя статью перевели. У меня брошюра выходит. Хотя брошюра считается популярной, мне удалось в ней провести ряд интересных мыслей по диалектике общего и отдельного и здорово зацепить Секретаря. Социолог перебил Супругу. В конце концов, что такого особенного Клеветник? Если бы сделал что-то значительное, об этом все бы знали и ссылались. Но никто же ничего не знает и не понимает. Да и ссылок не так уж много. И, судя по всему, они идут на спад. Мыслитель сказал, что Клеветник не так уж наивен и бескорыстен в житейских делах. За переводы его книг ему валюту шлют. Все они только прикидываются, овечками, сказал Претендент, а на самом деле рвут, где могут. Я тут совершенно случайно узнал, что он попытался пропихнуть в Издательстве очередную книжонку. За гонорар, конечно. Если бы не случай, могла бы проскочить. Хотя все знали, что в этом Издательстве гонорар не платят, все наперебой стали вычислять гонорар, который мог бы отхватить Клеветник за ненужную и непонятную книжонку.

Перед уходом Мыслитель небрежно попросил у Претендента триста рублей до получки. Знаем мы эту получку, подумал Претендент. Но деньги дал и тем самым зажал Мыслителя в кулак на три сотни крепче. Лежа в кровати. Претендент мечтал о ляжках Супруги (везет же этому балаболке!) и говорил своей тощей и злой жене, что с идеей выдвижения Клеветника он поторопился. Клеветник фигура, время сейчас неопределенное, вдруг проскочит. Тогда-то он с нами церемониться не будет Всем шею свернет. Он всех нас считает дураками и проходимцами. Нет, нас не проведешь. Надо поговорить с Академиком. Этот хитрый маразматик подыхает от зависти к Клеветнику. Он провалит его в два счета. И Претендент успокоенный захрапел. В последнее мгновение он живо представил себе еще нестарую вахтершу и подумал, что об этом надо подумать. По дороге домой на государственную дачу Супруга сказала Социологу, что если уж из двух зол выбирать меньшее, то предпочтение она отдает Претенденту, а не Клеветнику.

МЫСЛИТЕЛЬ

Затаенная мечта ибанского интеллектуала — заграничные джинсы. Эта мечта проходит в своем развитии три стадии: 1) обычные джинсы, 2) джинсы с нашлепкой, 3) вельветовые джинсы. Только втиснув свой зад в заграничные штаны, ибан-ский интеллектуал чувствует себя причастным к мировой культуре. Мыслитель был на вершине мировой культуры, так как имел все упомянутые виды джинсов. В обычных джинсах он спал, мылся в ванной и ходил в магазины. В джинсах с нашлепкой он ходил на службу и встречался с друзьями из ООН. В вельветовых джинсах он принимал женщин, встречался с иностранцами и выдвигал передовые идеи.

ЗАЯВЛЕНИЕ ХУДОЖНИКА

Художник написал в Институт длинное письмо о деятельности так называемого "художника" Мазилы и обращал на нее самое серьезное внимание. Он писал, что работ Мазилы никто не понимает. У него часто бывают иностранцы и распускают клеветнические слухи, будто Мазила — гений. Бывают и некоторые наши так называемые "интеллигенты" и поддерживают эти непроверенные Комиссией слухи. Не случайно же те, кто не считает, что Мазила гений, у него не бывают. А их подавляющее большинство. Общеизвестно, что Мазила пьяница, наркоман, бабник, гомосексуалист, лесбиянец, фарцовщик, спекулянт, деляга, хапуга. Художник настаивал особенно на