Жизнь Ивана Семёнова, второклассника и второгодника (сборник) - Лев Давыдычев

Тут бабушка горько расплакалась.

– Ни в какую я армию не собираюсь, – сквозь слезы сказала она. – Но учти: пользы от нас в армии было бы очень даже много!

А Иван расхохотался.

– Бабушки! – скомандовал он. – По порядку номеров рассчитайтесь. Бабушки, вперед шагом марш! Песню!.. Да ты хоть одну строевую песню знаешь?

– Знать не знаю и знать не желаю! – отрезала бабушка. – А только в армии без меня ты пропадешь! Ты ведь даже ботинки зашнуровывать толком не умеешь.

– А в армии сапоги носят! У них шнуровки нет.

– Пожалеешь, – бабушка снова горько расплакалась. – Я ли тебя не любила! Я ли за тобой не ухаживала! Я ли тебя не баловала! А ты?

– Эх ты, рева, – сказал Иван ласково, – а еще в армию собираешься.

– Я не рева, – сквозь слезы ответила бабушка, – просто я тебя люблю, а ты меня нет.

– И я тебя люблю. Только с тобой не согласен.

– Когда любят, соглашаются!

– Не могу я с тобой согласиться, – твердо сказал Иван. – Ты что, хочешь, чтобы меня бабушкиным сынком дразнили, да?

– Хочу! – горячо призналась бабушка. – Очень!

– Значит, тебе меня нисколько не жалко.

– А ты меня жалеешь? Ты меня и за бабушку не считаешь.

– Считаю. Ты замечательная бабушка. Только есть у тебя один недостаток.

– Нет у меня недостатков!

Иван чмокнул ее в щеку, шепнул:

– Один, маленький.

– Может быть, – подумав, нерешительно согласилась бабушка, – но я не знаю, какой. Не замечала.

– Ты не даешь мне нормально жить.

– Я?!

– Ты, бабушка. Только ты не сердись и не плачь. Держи себя в руках. Надо мне просыпаться самому.

– А давай по очереди? – обрадованно предложила бабушка. – Один раз я тебя разбужу, а один раз ты меня – может, сам проснешься?

– Нет, – отказался Иван. – Не хочу я быть умственно отсталым.

– Не понимаю, – испуганно прошептала бабушка, – кто от кого отстал?

– А я понимаю. Если бы я вчера не выучил уроки, то сегодня меня бы как миленького в специальную школу отправили.

– Вот! – радостно воскликнула бабушка. – Вот что значит – просыпаться самому! Соображать плохо стал! Еще будешь с бабушкой спорить?

– Буду, – тихо, но решительно ответил Иван. – Приходится. Я еще, может быть, отличником сделаюсь. Ненадолго, конечно. Чтобы всем доказать, что я не умственно отсталый.

– А зачем это тебе, миленький? – ласково спросила бабушка. – Для меня-то ты всегда самый умный! Вот подрастешь, сил наберешься, тогда и станешь отличником. Сейчас-то зачем тебе надсажаться? Вспомни-ка, до чего мы с тобой замечательно жили!

– Жили-то мы с тобой замечательно, – согласился Иван. – Но, может быть, как раз из-за этого я и чуть-чуть в УО не превратился. Чуть-чуть в специальную школу не попал. На радость дочке крокодильской. Она у меня еще попляшет! Сто пятьдесят пять с половиной раз пожалеет, что издевалась над гвардии рядовым Иваном Семёновым! Назло ей отличником стану! Да еще и круглым! Сам просыпаться буду! – со слезами в голосе крикнул Иван. – Сам одеваться буду!

Бабушка легла на кровать и сказала:

– Спасибо. Можешь вызывать «Скорую помощь».

Глава 7,

в которой бабушка снова пытается быть одним из главных действующих лиц, а Иван Семёнов совершает несколько выдающихся поступков

ИВАН ДЕЛАЕТ ВАЖНОЕ ОТКРЫТИЕ

Вызывать «Скорую помощь» не пришлось. Дали бабушке валерьянки, уложили в постель.

Сказала бабушка:

– Никому я, значит, не нужна. Пустое я, значит, место. Или вроде старой сковородки. Выбрасывайте.

Тут все стали ее утешать, уговаривать, успокаивать. А она твердит свое:

– Надоела я вам. Мешаю я всем. Только и думаете, как бы от меня избавиться.

Тут ее опять стали утешать, уговаривать, успокаивать. Бабушка лежала с закрытыми глазами и тихонько постанывала.

– Я в школу, – сказал Иван, но она даже не посмотрела на него.

Утро было серое и дождливое. Иван весело прыгал через лужи.

Правда, редкую лужу ему удавалось перепрыгнуть, чаще обеими ногами он попадал в воду. И хохотал от удовольствия.

Устал прыгать, пошел по тротуару.

Кошку на окошке увидел – отвернулся.

Собака мимо бежала – не обратил на нее внимания.

Вывески не читал.

В зеркале около парикмахерской состроил себе всего одну рожицу.

В школу торопился Иван – еще как торопился!

А почему?

Да потому, что никого он сегодня не боялся.

Ребят не боялся.

Анны Антоновны не боялся.

Даже Аделаиды не боялся.

Да почему?

Да потому, что уроки-то он выучил! Пожалуйста, проверяйте! Сколько угодно! Вопросы задавайте, спрашивайте!

Идет Иван, подпрыгивает.

До чего, оказывается, приятно в школу шагать, когда уроки приготовлены!

НЕУДАЧА

Когда Иван подходил к школе, настроение у него немного испортилось. Он вспомнил, что предстоит разговор с Аделаидой.

«Но ничего, – подумал он, – выкру-тимся!»

И опять ему стало весело.

– Доброе утро! – услышал он за спиной голос Аделаиды.

Иван обернулся, гордо кивнул и сказал небрежным тоном:

– Между прочим, у меня уроки сделаны.

– Да ну? Сам?

– Своими собственными руками и своей собственной головой, – важно ответил Иван. – Даже стишок выучил почти весь. Теперь никто не скажет, что я УО.

– Посмотрим. Кто тебя знает! Может, ты сегодня опять примешься за старое?

– Наверное, нет, – со вздохом негромко проговорил Иван. – Но ведь трудно.

– Конечно, трудно. А ты как думал? Это по телевизору чужие слова легко говорить. И за лунатика себя выдавать легко. Драться легко. И по лужам топать легко…

– Я не топал, я перепрыгивал.

– А учиться трудно, – закончила Аделаида.

«Тебе-то хорошо, – мрачно подумал Иван, когда она ушла, – ты с детства привыкла уроки делать. А я?»

Конец ознакомительного фрагмента.