По особо неважным делам - Дарья Лисовская

Что бы она ни чувствовала, нельзя строить отношения на лжи и обмане, нет и еще раз нет. Она заплакала, упала на диван лицом вниз и уснула под унылое бормотание телевизора.

Во вторник Ника проснулась бледная, измученная и опухшая от плача. Она вяло постаралась привести себя в порядок, но маскировка следов слез прошла безуспешно.

На работе Нику ждал очередной малоприятный сюрприз.

– Ника Станиславовна, вы же помните, что сегодня личный прием потерпевшего Кондратюка при руководителе следственного управления? – зашел утром в ее кабинет ДД.

– Нет, не помню, – печально вздохнула Ника. – А он все еще хочет на личный прием?

– Да, рвется очень сильно. Вчера с ним по телефону разговаривал. Что, тогда собирайтесь, поехали, – сказал ДД.

Ника мрачно заперлась в кабинете и начала переодеваться в форменную юбку и китель. Ничего хорошего личный прием не обещал.

Ника так и не поняла, по какой неведомой причине в один не самый лучший миг защита прав и законных интересов граждан сотрудниками Следственного комитета стала автоматически приравниваться к публичной порке следователя в присутствии этих самых граждан и немедленной реализации самых необузданных желаний потерпевших. Плодородной почвой, на которой произрастают те самые желания, являются уже упомянутые бесчисленные сериалы на криминальные темы. А фантазия сценаристов не знает границ и чувства меры.

Ника и ДД уныло слонялись по генеральской приемной, ожидая, что им сейчас популярно объяснят, как они неправы во всех отношениях. Стрелки на часах подкрались к двенадцати, сотрудница отдела по приему граждан ввела в приемную потерпевшего Кондратюка, и наши герои вошли в кабинет руководителя следственного управления генерал-майора юстиции Василия Ивановича Поленова.

Василий Иванович встретил своих сотрудников суровым взглядом исподлобья, а потерпевшего Кондратюка одарил сдержанной улыбкой. После чего пригласил всех присаживаться.

Николай Кондратюк присел за блестящий приставной генеральский стол и начал свой монолог, который Ника и ДД слышали уже неоднократно: «толстосум Голицын», «убил мою дочь», «дал всем взятки», «следователи покрывают», «куда катится мир», «тупые бабы-следователи не могут ни в чем разобраться», «надо срочно посадить Голицына, и он сразу все расскажет».

Генерал Поленов выслушал потерпевшего и сурово спросил, как проверялась выдвинутая им версия.

Слово взяла Ника. Она доложила о том, что согласно показаниям свидетелей никаких конфликтов между пропавшей девочкой и семьей Голицыных не было, что в момент исчезновения Лили Кондратюк Миша Голицын и его отец находились в Энске, что подтверждается детализациями их телефонных соединений.

Закончить свою речь Нике не дал потерпевший Кондратюк, который дурным голосом завопил на весь кабинет:

– А вы вообще знаете, что этот Голицын и жену свою убил?

Ника, стараясь держать себя в руках и ничем не выдавать своего раздражения, мягко поправила Кондратюка:

– Что Валерия Голицына пятнадцать лет назад стала жертвой убийцы, я знаю. Информацией о причастности к этому преступлению супруга женщины я не располагаю.

– А надо располагать! – снова заорал Кондратюк. – Зачем вас тут держат, дармоедов?

– А Голицына на причастность к убийству его жены вообще проверяли? – глядя на ДД и Нику как на провинившихся школьников, мрачно спросил генерал.

Ника про себя похвалила свое шестое чувство, подсказавшее ей, что надо ознакомиться с тем уголовным делом давно минувших лет.

– Еще пятнадцать лет назад за убийство Валерии Голицыной был осужден таксист, подвозивший ее из Энска в Бродск. Убийство он совершил из корыстных побуждений, похитил у потерпевшей сумочку с денежными средствами и золотые изделия.

– Вы приговор запросили по тому делу? Дело изучали? – продолжал строжиться Василий Иванович.

– Дело в архиве суда изучила. Копию приговора к материалам нашего дела приобщила.

– И что, в старом деле было что-то интересное? – в голосе генерала зазвучал искренний интерес.

«Ага, информация о том, что мама нашей «потеряшки» наставила рога нашему жалобщику», – подумала Ника, но вслух сказала:

– Нет, ничего интересного.

– Я дам указания отделу криминалистики, – ласково обратился генерал к Кондратюку, – повторно изучить дело в архиве суда.

– А вам необходимо активизировать работу по делу! Девочку нужно найти в кратчайшие сроки. Что это такое? Ребенок пропал, а за неполные полгода никаких результатов, – генерал нахмурил брови и стал сверлить взглядом Нику и ДД под довольные ухмылки потерпевшего. Кондратюк-старший при этом сиял ярче генеральских золотых погон и пуговиц на мундире.

– Необходимо провести тщательные осмотры с применением средств криминалистической техники по месту жительства и месту работы этого Голицына. Отработать версию о его причастности в полном объеме!

Ника открыла ежедневник и начала записывать. Похоже, что и правда придется делать тщательный обыск на свинокомплексе, хотя по большому счету, кроме лютой неприязни потерпевшего к владельцу колбасной фабрики, никакие ниточки туда не вели.

После почти часовой головомойки по поводу никчемности и нежелания работать следователей Бродского межрайонного следственного отдела, а также пожеланий найти себе работу в народном хозяйстве, если им что-то не нравится, Ника и ДД наконец-то покинули здание следственного управления и сели в автомобиль Дениса Денисовича.

Ника нервно ткнула пальцем собачку, стоявшую на приборной панели, отчего та со всей силы замотала головой.

– Вот сколько всего полезного можно было сделать вместо общения с этим чокнутым потерпевшим? Мне кажется, что для пущей радости Кондратюка генералу надо было раздать нам клоунские носы и парики и заставить прямо перед потерпевшим прыгать через обруч, как дрессированных зверушек.

– Есть такое, Ника Станиславовна, – не стал спорить с ней ДД. – Но вот такие теперь правила игры: следователю теперь надо не только расследовать уголовное дело, но и постараться максимально порадовать потерпевших, чтобы они не жаловались, и не попадаться сильно часто на глаза руководства.

– Ага, следователь должен быть как колобок. И от бабушки уйти, и от дедушки уйти. Господи, когда жить-то теперь? За что ни возьмись – везде какие-то скачки с препятствиями, – вздохнула Ника.

– Вы же понимаете, Ника Станиславовна, что покой и благодать в жизни следователя может наступить, только если расследовать исключительно уголовные дела о преступлениях в стиле «муж убил жену» или «бомж убил бомжа». Но вы-то уже это переросли, не правда ли?

Солнечным осенним утром Ника, эксперты, опера, следователь-криминалист и понятые прибыли на Бродский свинокомплекс, чтобы провести тотальный обыск всего и вся. Творческой идеей Ники было тщательно осмотреть место складирования навоза, так как пару лет назад в журнале «Следственная практика» Ника вычитала занимательную историю о том, что двое преступников, изнасиловавших и убивших девочку на территории конного клуба, спрятали труп в куче конских какашек.

Идея Ники не вызывала у следственно-оперативной группы энтузиазма, но так как потерпевший Кондратюк уже стал занозой в заднице у всех без исключения, опера, эксперты и следователь-криминалист согласились с