Белая ворона - Денис Дроздов

Однако документ был составлен как полагается – в левом верхнем углу бланка город, в правом – сегодняшняя дата. Текст написан от первого лица. «Я, Звоницкий Глеб Аркадьевич…» Место проживания, телефон… Позвольте?! Откуда им известно? Ах да! Ведь еще сегодня утром ветеринар сообщил следствию все свои данные… «До окончания следствия не покидать… В случае неисполнения наложенных ограничений могут быть применены более строгие меры пресечения, предусмотренные статьями 97, 99 и 110 УПК РФ».

То есть все время, пока Эй Алыч допрашивал Звоницкого, эта бумажка, тепленькая и готовенькая, лежала у него в стильном портфеле. Всего один телефонный звонок – и бумаге дали ход. Интересно получается…

Вообще-то Звоницкий тоже может сделать телефонный звонок, ну, может, не один – одним тут не обойдешься… Но парочку. После чего начальство Алыча позавидует ужу на горячей сковородке. У Глеба еще сохранились старые связи.

Вот только надо ли суетиться? Судя по всему, этот островок Дикого Запада на подмосковной земле возник не вчера и завтра тоже никуда не исчезнет. У Алыча есть начальство, а у этого начальства наверняка есть высокие покровители. Коррупция и круговая порука – такое не устранить телефонным звонком. Даже двумя. Так что Звоницкий только даром потратит свой козырь в рукаве. Пока местные не знают о связях Глеба. Для них он просто ветеринар… Пусть так будет и дальше.

– Подпишите! – сурово проговорил Эй Алыч.

Звоницкий взял ручку и задержал бумагу в руке. Он все еще колебался.

Это был момент выбора. Сейчас еще можно было повернуть назад. Отказаться подписывать филькину грамоту. Сесть в машину и уехать в Москву. А там поднять телефонную трубку и сказать: «Дмитрий Васильевич, тут со мной такая странная история произошла… Представляете, поехал это я на недельку отдохнуть…» И все! Все проблемы для Звоницого будут в прошлом. Коррумпированные провинциалы останутся локти кусать. Руки у них коротки до Звоницкого дотянуться… А местным оборотням в погонах он вообще не по зубам.

Но была у Глеба парочка идей… Во-первых, кто знает, что придет в голову этим уродам, судя по всему, давно потерявшим чувство реальности? Еще остановят на лесной дороге, подкинут наркоту и сунут в «пресс-хату». К таким играм ветеринар не был готов.

А второе соображение – оно даже перевешивало первое – было таким. Звоницкому было интересно посмотреть, куда заведет это дело. Ведь началось оно именно с того, что немолодой ветеринар полез в озеро… Получается, часть ответственности лежит на нем. Сергей Петрович, конечно, не последний в городе человек… Но, судя по всему, у него крупные неприятности. И если Звоницкий сможет чем-то ему помочь, он почувствует, что поступил правильно. Господин Караулов, кажется, не имел дела с правоохранительной системой, а значит, он не знает, что его ждет. Что ж, пожилой хозяин дома явно нуждается в помощи.

Для Звоницкого это будет своего рода игра – шахматная партия. Самому ему ничто не угрожает – при условии, если вести себя умно, не дразнить органы, не показывать свою осведомленность и вообще соблюдать правила безопасности. Итак, решено. Играем.

Звоницкий поднес было ручку к бланку, потом замер на минуту, испытывая терпение следователя.

– Скажите, пожалуйста, – тоном обеспокоенного обывателя поинтересовался Звоницкий, – вот тут указан город Злобино… В смысле, что я не могу его покидать. И даже сказано, что у меня временная прописка.

– Ну и что? – нелюбезно отозвался следователь.

– Но ведь… место моей прописки – город Москва! А никакой временной прописки в вашем Злобине я не оформлял…

– Это вас не должно волновать, – снисходительно ответил Эй Алыч. – Следствие разберется в этом деле, и поедете себе спокойненько в свою Москву.

Звоницкий совсем уже было поднес ручку к бумаге, но снова замер.

– А вот скажите, если я подозреваемый… хотя я, разумеется, ни в чем не виноват… сколько мне тут торчать? У меня, знаете, работа, семья…

Алыч растянул губы в фальшивой улыбке.

– Да вы не волнуйтесь, подписывайте. Это просто формальность. На самом деле вас никто долго здесь держать не будет. Думаю, мы за несколько дней с этим делом разберемся. Городок у нас небольшой, все люди на виду…

– Ага, понял…

Звоницкий поставил наконец подпись, и следователь с видимым облегчением убрал бумагу в портфель. Теперь Звоницкий был у него в руках. Если кому-то в этом городишке захочется сделать ветеринара козлом отпущения, ничто не помешает это провернуть.

Звоницкий знал, что у него есть ровно десять суток. По истечении этого времени ему должно быть предъявлено обвинение либо подписка будет отменена. Но вряд ли кто-то будет ждать так долго. Скорее всего, решение будет принято раньше.

Звоницкий не верил в то, что его выберут на роль убийцы. Он был приезжий, чужак. Человека со стороны трогать опасно. А что, если у него влиятельные знакомые? Или родственники в системе? Или брат – известный адвокат?

Нет, эта самая подписка была нужна для того, чтобы дать местным время навести справки, в том числе и о нем, Звоницком.

– Вас вызовут повесткой! – сообщил Эй Алыч. Как жених после брачной ночи, он уже потерял к ветеринару интерес – в конце концов, тот сделал что от него хотели.

– Конечно-конечно! – приятно улыбнулся ветеринар.

Когда следователь отошел, Глеб Аркадьевич вернулся к Яне Казимировой. Девушка нетерпеливо вертела на пальце брелок с ключами от машины, а Грязный Гарри рвался с поводка – он вообще не мог долго сидеть на одном месте.

– Ну что вы так долго, шеф, поехали уже!

Звоницкий вздохнул:

– Яна, к сожалению, я остаюсь.

– Что-о?! – вытаращила глаза ассистентка.

– Яна, я только что дал подписку о невыезде. Я подозреваемый в этом деле.

Казимирова присвистнула:

– Они что, вообще тут офонарели? Думают, вы перерезали глотку этому мужику?! Давайте я им скажу все, что думаю!

Звоницкий ухватил девушку за рукав:

– Стоп! Яна, вы никуда не пойдете. Свои соображения держите при себе. Немедленно хватайте под мышку Гарри и уезжайте.

Казимирова сложила руки на груди жестом Наполеона и решительно заявила:

– Я никуда не поеду. Раз вы остаетесь, то и я тоже. Вдруг вам потребуется моя помощь…

Вот об этом Глеб Аркадьевич не подумал. Он совершенно не собирался втягивать ассистентку в свои опасные игры. Но девушка была удивительно упряма.

– Ладно, – мрачно произнес Звоницкий. – Раз вы не слушаетесь моих распоряжения… я вас увольняю!

– Чего?! Меня?! – Казимирова ядовито усмехнулась. – Да вы что, шеф? Забыли, как два года искали нормального ассистента?

– Мне все равно. Я вас уволил, и точка. Расчет получите, когда вернусь в Москву!

Звоницкий умел быть не менее упрямым. Он не собирался подвергать опасности жизнь этой девочки.

Казимирова с минуту в полном изумлении смотрела на босса, потом присвистнула:

– Поняла! Это вы решили снова вляпаться в какие-то криминальные разборки! А-а, хотите найти убийцу! А может, даже провести собственное расследование насчет той утопленницы: кто ее все-таки прикончил, да? Поэтому и отправляете меня в безопасное место… Спасибо, шеф, очень с вашей стороны благородно. Только я вас не брошу. И никуда не уеду. Можете меня пинками гнать, если не стыдно.

Звоницкий в полном бессилии смотрел на девушку.

– Кстати, шеф! – продолжала Яна. – Вы не забыли, почему здесь оказались? Потому, что спасли того ретривера, да? Джерри. Как же, помню. А помните, кто вам расширители держал и рану изолентой заклеивал? Так что вы права не очень-то качайте. Стоит мне напомнить хозяину дома, кто его собаку спасал, и он меня тоже пригласит погостить.

– Яна, нельзя быть такой бессердечной! – всерьез рассердился Звоницкий. – Ваше поколение вообще для меня загадка! Вы хоть к чему-то на свете относитесь серьезно?

– Относимся, – тряхнула волосами Казимирова. – К тому же, к чему и ваше, шеф. К любви, смерти и деньгам!

Глеб Аркадьевич невольно усмехнулся. Он ценил свою ассистентку не только за профессиональные качества, но и за острый язычок. Ему нравилось, что девушка, несмотря на подчиненное положение, позволяет себе быть с боссом на равных. Правда, следовало признать – Яна почти никогда не переходила невидимую черту и не злоупотребляла своим «особым» положением.

– Между прочим, я не собираюсь оставаться в этом доме, – сказал ветеринар.

– Где же вы будете жить? – фыркнула девушка. – В машине?

– Поеду в город, найду какую-нибудь гостиницу. Хоть одна должна быть в этом Злобине?

– Дорогой Глеб Аркадьевич, об этом не может быть и речи!

Звоницкий вздрогнул и обернулся. У него за спиной стоял Василий. Толстячок подошел так неслышно, словно кот на мягких лапах. Караулов слегка поклонился Яне и произнес:

– Нас предупредили, что вам пришлось задержаться в нашем городе до окончания следствия. Так что папа приглашает вас провести это тяжелое время в нашем доме. Ни о каких гостиницах не может быть и речи!