Бессердечное наследство (ЛП) - Линде К. А.

Льюис перевел взгляд с меня на Пенна, который был готов снова его ударить.

— Пришел проверить.

— Тебя здесь не ждут, — заявил Пенн.

Льюис только ухмыльнулся.

— Меня это когда-нибудь останавливало.

— Прекратите, — резко произнесла я. — Оба. Я не собираюсь слушать вашу перепалку. — Я обошла Пенна и сердито посмотрела на Льюиса. — Как ты вообще узнал, что я здесь?

— Опять рыскал по камерам видео наблюдения? — Усмехнулся Пенн рядом со мной.

— Понятия не имею, о чем ты говоришь, — мягко заметил Льюис. — Я догадался, что ты придешь сюда после этого.

Он достал телефон и передал его мне. Я осторожно взяла в руки и увидела «Шестую страницу». Он заранее прокрутил страницу примерно на четверть вниз, там была маленькая фотография среди фотографий других знаменитостей, моя. Я прочитала подпись в шоке и волнении. Именно то... чего я хотела.

«Замечена: На декадентской новогодней торжественной вечеринки Нью-Йоркской элиты».

Я прочитала список имен, с кем была знакома и еще много других, которых не знала. Но внизу рядом с моей фотографией, стояло мое имя.

Натали Бишоп в потрясающем платье от кутюр Каннингем на мероприятии клуба «Тринити».

Мое сердце замерло от удивления. На секунду я забыла, что передо мной стоит Льюис. Что я держу его телефон.

Я специально появилась на этом мероприятии, чтобы меня заметили. Я знала, что меня сфотографируют. Что я в конечном итоге обращу на себя внимание платьем, даже если они никогда не знали мое настоящее имя. Но это было больше, чем я ожидала. Пресса причислила меня к Нью-Йоркской элите. Одну... без Уоррена и Кенсингтона рядом.

Мои внутренности скрутило от радости. Я очень надеялась, что Кэтрин тоже увидит эту страницу. Это было бы просто, мать твою, блестяще. Хотя это только начало.

— Удивлен, — пробормотал Пенн себе под нос. — Натали, верни ему телефон, чтобы он мог уйти.

Я протянула Льюису обратно телефон, стараясь не дотрагиваться до его руки.

— Тебе лучше уйти.

— Я вижу, ты снова выполняешь все, что он говорит, — сказал Льюис и вздохнул. — Я хотел поговорить.

— Не за чем, — сказала я одновременно с Пенном, который рявкнул:

— Нет.

— Я справлюсь сама, — заявила я Пенну. Мне хотелось, чтобы он был рядом, но не отвечал за меня.

— Дай мне пять минут, я все объясню, — сказал Льюис. — Прошу тебя.

Я прищурилась, глядя на него.

— Объяснишь. Объяснишь?! Хочешь объяснить, почему ты внес меня в черный список? Почему все сделал так, что со мной не хотят заключать контракт на книгу? Почему ты разрушил мою карьеру? Давай. Но не думай, что я поверю хотя бы одному твоему слову. Я чертовски уверена, что наедине с тобой больше быть не собираюсь.

— Это была ошибка, — серьезно сказал он, переводя взгляд с меня на Пенна, будто действительно не знал, что Пенн будет здесь. Будто он все это время ждал, что я одумаюсь и вернусь к нему.

— Ошибка?! — С недоверием переспросила я.

— Да. Но я смогу ее исправить.

Я посмотрела на него с отвращением. Конечно. Вот так просто исправить, щелкнув пальцами, как Мэри Поппинс, которая могла многое исправить. Вот как все работало в Верхнем Ист-Сайде.

— Не получится, — прорычал Пенн.

— С тех пор как ты уехала, я писал тебе раз сто. Конечно, если бы ты прочитала хотя бы одного из моих сообщений, что я посылал, ты бы все поняла. Прошу извинить, что я так отреагировал тогда. Но я хочу, чтобы ты вернулась. — Льюис сделал шаг вперед, Пенн выпрямился и напрягся рядом со мной. — Пожалуйста, мы сможем все исправить.

— Знаешь, вообще-то я не получила сообщений, — сказала я, мое сердце бешено колотилось где-то в горле. — Я заблокировала твой номер после того раза. Мы ничего не можем исправить. Ты не можешь исправить мою карьеру, а тем более думать, что мы снова будем вместе. Хочешь верь, хочешь нет, Льюис, но твои действия имеют последствия. Знаю, ты никогда с таким не сталкивался. Только со мной... так что, мать твою, привыкай к этому.

Я схватила дверь и попыталась захлопнуть ее перед его носом. Но Льюис уперся ладонью, разгадав мой маневр. Его маска полностью спала с лица. У него был такой вид, словно он собирался на нас напасть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ты понятия не имеешь, что делаешь, — сказал он.

— Думаю, наконец-то я все поняла. Я больше не пешка, Льюис, — заявила я ему. — Я — королева на вашей доске.

Льюис выглядел так, словно собирался сделать что-то очень, очень неразумное. Ко мне с другой стороны встала Эми, как и Пенн с другого бока.

— Если ты не уберешься отсюда к чертовой матери, я вызову полицию. Ты легко отделаешься, так как Уоррен. Они, вероятно, даже не отвезут тебя в участок. Но у нас есть достаточное количество доказательств твоего преследования, если учесть, что тебя просят уйти, все это может потянуть уже на дело. Может тебе и заберут в участок... или еще хуже заведут дело, и ты заплатишь за все.

Мы все знали, какой вес имеет Кенсингтон, тем более что его мать была мэром этого города.

Льюис посмотрел на нас, на солидарность между нами тремя, стоящими напротив него.

— Я ничего плохого не делаю. Просто хотел поговорить с Натали.

— Я не хочу с тобой разговаривать. Так что... уходи.

— Отлично, — сплюнул он. — Когда ты наконец придешь в себя и перестанешь вести себя так, будто я плохой парень, позвони мне, чтобы мы могли во всем разобраться.

Мои глаза округлились от шока на его слова. Он что бредит. У меня были сомнения относительно действий Пенна во всем этом, но у меня не было никаких сомнений относительно Льюиса. Тот факт, что он включил меня в черный список, просто поставил все точки над «i».

Льюис еще раз выпятил подбородок и вышел за дверь. Я закрыла дверь на замок. У меня дрожали руки. Самоуверенность, которую я показывала в этой конфронтации, испарилась. Осталась только я. Женщина, которой предстояло справиться со всем этим дерьмом. Которая прилетела домой в Чарльстон и всю неделю плакала на диване у Эми, поедая замороженный крем.

Мои силы исчезли, я почувствовала себя такой слабой. Прижалась спиной к двери и соскользнула вниз, уронив голову на колени.

— О боже, — выдохнула я.

Рыдание сотрясало плечи. С тех пор как я приехала в город, старалась держать себя в руках. Как только я решила, что заставлю всех заплатить за то, что они совершили. Но существовала разница между местью, подпитывающей мое сердце, и хрупкой реальностью общения с человеком, в которого я была влюблена. Увидеть его настоящего, каким он был на самом деле, услышать, что он не считает, что сделал что-то неправильно. Я была для него очередной навязчивой идеей, которую он хотел получить. И теперь, когда он не мог меня заполучить, впал в отчаяние. Сначала разрушил мою карьеру, а теперь собирался все исправить, пытаясь компенсировать ту боль. Это похоже на бред… на грани безумие.

Пенн опустился на колени передо мной. Его рука скользнула поверх моей и сжалась.

— Эй.

Я не двигалась, ненавидя это чувство. Даже больше, чем ненавидя, ненавидя так глубоко, как темную яму, в которую я упала головой вниз, когда узнала о досье Льюиса. Зияющая тьма манила опять, как только Кэтрин раскрыла мое имя. Чернильно-черная, окутывающая, зовущая к себе, как только моя карьера писателя оказалась закончена.

Я стала такой уязвимой.

А это гораздо, гораздо худшее чувство, чем ярость.

— Натали, посмотри на меня.

Я отрицательно покачала головой.

Его пальцы пробежались по распущенным прядям моих серебристых волос прежде, чем он поднял мой подбородок. Совсем не так, как вчера, совсем не похоже на его командные прикосновения, когда он изучал меня прошлой ночью, прежде чем заняться сексом. Его прикосновение было почти до боли нежным. Словно другого мужчины, не Бога секса, которым он был в спальне.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Он не заслуживает твоих слез, — сказал он. Затем смахнул предательские слезы с моих щек.

— Я не о нем плачу, — наконец пробормотала я. — Не о нем.