Рожденные в Зоне. Передышки не будет! - Константин Скуратов

— Если вкратце, то дела у нас хреновые, — начал Мотыль, — обложили нас со всех сторон. Кто-нибудь про Папу Карло слыхал?

Все, и Пигмей, пожали плечами.

— Я тоже в первый раз слышу. Так вот, этот гадский папа оказался умным — либо решил тебя, Пигмеюшка, лично попытать, либо просто догадался, что слил ты не всю информацию. Теперь нам придется притвориться призраками.

— Гордись, Пигмей, — засмеялся Холера, — ты теперь с задницей Дженнифер Лопес сравнялся. И по объему, и по стоимости. И ты, Бизон, гордись — у тебя в сидоре живой лимон долларов барахтается.

— Пошел ты… — пробурчал покрасневший до помидорного цвета Пигмей.

— Ладно. Отсюда до Темной Долины еще долго топать?

— Нет, через бугор перевалим только.

— А выйдем где?

— Недалеко от заброшенной фермы. Почти напротив моста через болото.

— То есть, — задумался Мотыль, — у нас слева и справа по засаде будет?

— Ага.

— А что в коммуникаторе веселого покойника?

— Есть письмишко, — сощурился Холера, — все сходится: «Желающим заработать один миллион долларов. Доставьте живым бывшего сталкера по кличке Пигмей к подъемному мосту на Лиманск. Оплату гарантирую. Папа Карло».

— Козел, — сплюнул Пигмей.

— И еще. В ближайшей округе сталкерской активности не наблюдается. Так что шанс проскочить все-таки есть.

— Значит, все-таки мутант, — пробормотал Мотыль.

— Что?

— Ничего. Двинули. Холера, Чех — впереди. Чтоб каждый кустик обнюхали, прежде чем очередной шаг сделать. Бизон — что с гранатометом?

— Порядок. И три заряда еще. Блин, у меня теперь коленки подгибаются от тяжести.

Мотыль подумал и решил:

— Пигмея я понесу, — и хмыкнул, — всегда мечтал хоть немного побыть миллионером. А ты шайтан-трубу держи на взводе. Пойдешь сзади. Артиллерия всегда сзади…

Посеченный осколками гранат сталкер с трудом ввел себе промедол из аптечки и теперь лежал, блаженно постанывая да изредка открывая глаза, уставленные в серое небо.

Раздвинув веки в очередной раз, он даже сквозь наркотический дурман ощутил ужас — прямо в лицо ему уставился кровосос.

Кровосос был очень старым. Части щупалец на голове не хватало, все тело покрывала рыжая с сединой шерсть. Всюду виднелись безобразные шрамы, особенно выделялся один — на груди, криво заросшая воронка, в которой можно было спрятать целиком небольшой арбуз.

Монстр пошевелил щупальцами, а потом сталкер вообще перестал что-либо понимать, потому что услышал скрипучий голос:

— Он один. Приходи, хозяин.

С неба послышался шелестящий звук, словно кто-то пытался развернуть скатерть из целлофана, а через мгновение сталкер почувствовал, что в сознание к нему деловито пытается угнездиться нечто совсем ужасное. Он хотел было закричать, но вместо крика неожиданно для себя произнес довольным голосом:

— А здесь интересно! Все как в тумане…. Синапсы какие-то заторможенные…. Ладно. Докладывай.

— Они ушли, — прорычал кровосос.

— То есть, все идет по плану?

— Да, хозяин.

— Где остальные?

— Там, — кровосос неопределенно махнул лапой, — много. Очень много. Все там.

— А эти?

— Впереди. Два перехода. Короткий с ними.

— А где твои?

— Ждут. Лес цвета шерсти. Три перехода. Месть!

— Э, подожди, — засмеялся сталкер, — сначала мои планы, потом твои. Мы же договорились?

— Да.

— Ладно, мне пора. Позовешь, когда останется один переход. И тело мне найди здоровое.

— Найду, — тряхнул присосками кровосос.

Снова зашелестел целлофан, легкое облачко взмыло в небо и растаяло.

Кровосос снова посмотрел на пришедшего в себя сталкера, и — тот мог поклясться — улыбнулся!

— Сыт, — сказал кровосос, — живи, — и исчез из поля зрения.

Сталкер перевел дух, дрожащей рукой нашарил автомат:

— Блин! Что делать?! Какой тут, на хрен, миллион — тут всем сталкерам кирдык наступает!

Он вытащил коммуникатор, огорченно присвистнул — поперек экрана зияла широкая трещина.

— Этих догнать надо, — сам себе сказал сталкер, — они правильные. Ну, ноги целы? Целы. Подъем, жадная сволочь! Два перехода кровососа — это сколько в километрах…?

Обыкновенное аномальное счастье.

За прошедшие годы Мика Прыгун здорово изменился. Исчезли юношеская неуклюжесть и наивность в глазах, тело налилось силой, а постоянная небритость уже давно раздражала Ксанку — и супругу, и помощницу в сталкерских делах.

Сам Мика смирился с тем, что без Ксанки отправиться в Зону стало делом почти невозможным. Ну, не сиделось ей на хуторе, и все тут!

Ксанка тоже изменилась. Особенно после вторых родов. В душе у нее постоянно буйствовал разлад — и детей не хотелось оставлять, и без экстрима жить было невмоготу.

В отличие от Микки, Зона не наградила ее никакими сверхъестественными способностями. Зато от похода к походу развилось в ней невероятное чутье на опасность и умение мгновенно принимать решение, которое, в конце концов, оказывалось единственно верным. Оттого Мика и не больно-то сопротивлялся каждый раз, когда она решительно собиралась в путь вместе с ним.

Денежные дела, впрочем, выпадали не часто. За скользкие они и сами не брались, артефакты их не интересовали, изредка нанимались проводниками, и тогда наниматели облегченно вздыхали — точно дойдут до нужного места и вернутся обратно живыми…

Сталкерская братия относилась к семейной паре с безграничным уважением, потому что все знали — мимо терпящего бедствие они никогда не пройдут, помогут.

Мика давно уже перестал быть наивным подростком. Жизнь протекала размеренно, Черный Сталкер не появлялся даже во снах, значит — в Зоне все в порядке. Если, конечно, в Зоне вообще мог существовать хоть какой-то порядок.

Состоялось и примирение с «Долгом». Вставший у руля генерал Воронин в одночасье волевым решением разделил обитателей Зоны на «чистых и нечистых». Люди, независимо от места рождения, оказались в первой категории. И отряды «Долга», ставшие пользоваться услугами клана проводников, сплошь состоявшего из местных уроженцев, стали зачищать местность от монстров и мутантов намного эффективнее, сумели закрепиться на точках, о которых раньше даже не мечтали: Янов, Припять, Рыжий Лес…

Конечно, поначалу ветераны «Долга» ворчали, искоса поглядывая на проводников, которых раньше бы пристрелили, не задумываясь. Но — время шло, проводники в снорков и контролеров не превращались, знакомства через общение перерастали в приязнь. Вскоре из ворчунов на базе «Долга» остался один Митяй, да и тот из-за увечья на операции не ходил, торговал помаленьку оружием и снаряжением, да портил кровь сталкерам нытьем.

Мика с Ксанкой, правда с «Долгом» все равно старались не работать, особенно после того как Ксанка лично сообщила Воронину, что остальные ей по фигу, а вот Митяя она пристрелит при первой же встрече. Митяй только сплюнул, узнав об этом, но за забор базы почему-то выходить совсем перестал…

Выслушав отца Валерьяна, Мика раздумывал недолго. В Зоне с утра кружили загадочные слухи и непонятная информация, да и вообще — отец Валерьян по пустякам беспокоить бы не стал. Значит, нужно сходить.

Ксанка в этот раз решила остаться на хуторе — стирки набралось, да и младшенький Алешка что-то рассопливился не по сезону.

Мика взял с собой только самое необходимое, перекусил на скорую руку, и уже через час бодро топал по привычному маршруту, про себя отмечая новые аномалии, возникшие здесь после очередного выброса. Один раз пересидел в кустах, пропуская мимо стадо кабанов и плотей, легко убежал от пары слепых псов — да они и не погнались…

Автозаправку в Темной Долине Прыгун обошел трижды или четырежды, пока окончательно не уверился — чисто. На базе «Свободы» по громкой связи привычно переругивались Ганжа и Ашот, гремела музыка, изредка приходили и уходили группы сталкеров. Все как обычно.

Кроме разве одного — вскоре после полудня во двор базы заехал микроавтобус. Сквозь выбитые окна в нем виднелись сталкеры, одетые как-то уж очень непривычно. Можно сказать — вызывающе круто. И стволы у них были незнакомые — в Зоне такие раньше не встречались.

Мика проводил микроавтобус взглядом и пожал плечами. Видимо, что-то и впрямь случилось, если такие орлы прикатили. Хотя… к «Свободе» кто только не наведывается. И забыл о них.

Ожидание его не тяготило — и раньше доводилось сидеть в засадах. Беспокоило неясное чувство тревоги. Странное такое чувство, на грани легкой головной боли — или мешает что-то…

Поэтому, когда кусты сзади едва слышно колыхнулись, Мика только улыбнулся. Не выдержала…

— Что-то волнуюсь я, — выдохнула прямо мужу в ухо Ксанка, — не усидела.

— Да нормально все.

— Да? А чего у тебя голос дрогнул?

— Показалось тебе…