За красоту убивают - Кейт Уайт

И не только ради Дэнни. Ради моей матери тоже. Что тут скажешь? Она попросила меня помочь, а я испытывала настоятельную потребность сделать ей приятное. Не то, чтобы она хоть раз заставляла меня быть примерной дочерью, но в первые годы после смерти моего отца он часто бывала сдержанной и отчужденной, и я из кожи вон лезла, чтобы ее порадовать. Старые привычки изживаются с трудом.

Кроме того, я испытывала некое дежа-вю. Пять месяцев назад я помогла своей начальнице по «Глянцу» Кэт Джонс, когда отравили ее няню. Тогда я подвергла свою жизнь опасности и знала, что сейчас, играя в детектива в случае с Дэнни, опять могу вляпаться в крупные неприятности. Но я решила: если я могу что-то сделать, значит должна хотя бы попытаться ради Дэнни и ради Анны.

Лежа на кровати, словно огромная бесформенная клякса, я начала различать еще одно чувство — жалость к себе. Я приехала в спа, чтобы меня здесь понежили, отвлекли от любовных драм и несостоявшейся личной жизни, и вот теперь я оказалась еще более одинокой, чем была. Как славно было бы позвонить сейчас какому-нибудь мужчине! Особенно Джеку Херлихи. Будучи психоаналитиком, он умеет слушать, обладает даром вытащить все твои мрачные мысли на свет божий, и ты получаешь возможность понаблюдать, как они усыхают до размера горошины. Он не рассердился бы, если бы его разбудили в два часа ночи, и выслушал всю эту леденящую душу историю.

Я тут же обругала себя за то, что вспомнила о Джеке и — что еще хуже — пытаюсь его романтизировать. Этот человек обманул меня, причем самым пошлым образом. Как-то раз я прочла в «Глянце», что если вы тоскуете по бывшему другу, легко прогнать это чувство, представив его в глупой ситуации. Я мысленно представила Джека гуляющим по улицам Джорджтауна в идеально отглаженных бежевых габардиновых брюках, а проезжающий мимо грузовик заляпывает эти брюки сверху донизу мокрой грязью. К сожалению, на тот момент из-за усталости и отчаяния я не смогла придумать ничего лучше.

Как морская выдра, я переползла в центр кровати, влезла под одеяло и ударила по кнопке у основания лампы. Я разрывалась между необходимостью выспаться, чтобы начать грядущий день во всеоружии, и желанием продумать план действий на завтрашний день. Мне не терпелось взглянуть на финансовые отчеты Дэнни, и я уже наметила, с кем следует поговорить. Нужно только соблюдать осторожность, чтобы детектив Бек не догадался, что в этом деле я собираюсь играть роль его тайного напарника.

Пока я вот так лежала в темноте, у меня в голове внезапно сформировался вопрос. Я рассталась с Дэнни всего десять минут назад, так что вряд ли она уже заснула. Дотянувшись до телефона, я набрала семерку и номер ее комнаты.

— Это Бейли, — проговорила я. — Извини за беспокойство, но у меня есть один маленький вопрос.

— Да, дорогая.

— Этот умерший от сердечного приступа… к какой массажистке он ходил?

— Вообще-то, — ответила Дэнни, — к Анне.

Глава 5

Субботнее утро радости не прибавило. За окном барабанил дождь, а в моей голове кофеманки, которой без конца предлагали чуть теплый лимонный напиток, зарождалась мигрень.

Одним рывком я выбралась из кровати и как только коснулась ногами пола, так сразу же на меня навалились события прошлой ночи. Я застонала. Мой отдых в гостинице «Сидар» вполне может обернуться самым не восстанавливающим силы спа-уик-эндом за всю его историю.

Наскоро приняв душ, я выудила из сумочки визитную карточку детектива Бека. Первоочередная задача этого утра состояла в том, чтобы помочь Дэнни выяснить, не происходит ли в спа чего-нибудь подозрительного, но сначала я хотела определиться с визитом в полицейское управление. По телефону ответила женщина и, продержав меня на линии минуту, сообщила, что мне следует подъехать к одиннадцати тридцати. Это больше походило на приказ, чем на просьбу. Мне стало интересно, не с самим ли детективом Беком она консультировалась.

Натянув бежевые брюки и черную водолазку, я спустилась вниз. В холле царила суета, создаваемая в основном богатыми дамами — женщинами за сорок — и не сколькими мужьями с нетвердой походкой, чьи миллионы не смогли предотвратить старческую пигментацию. В воздухе стоял гул, по которому можно было предположить: собравшиеся знают — случилось нечто весьма неприятное. Однако никто не выбегал из здания с пухлыми чемоданами, возмущаясь и требуя вернуть им деньги.

Я спросила утреннего дежурного, на этот раз парня, где можно найти Дэнни, и он сообщил, что она куда-то вышла, но скоро вернется. Это, решила я, моя единственная возможность успеть позавтракать. Но сначала мне хотелось выяснить, что происходит в спа. Я вышла на улицу и двинулась вдоль восточной стены здания. Дождь прекратился, но было сыро и промозгло. Пересекая парковку, я увидела, что зону полицейского расследования теперь расширили. Копы обходили автостоянку по периметру, видимо, надеясь при дневном свете обнаружить какие-нибудь улики, а в окне спа я заметила движение. Однако эффектного детектива Бека видно не было.

Вернувшись в гостиницу, я пошла по длинному коридору в обеденный зал. Как и во всей гостинице, интерьер здесь был очаровательным, но не претендующим на оригинальность — та же коричнево-белая клетка и коричневые с белым тонкие ткани, на стенах висели эстампы в рамках с изображением листьев. Меня провели к столику у окна, обставленному разномастными старинными деревянными стульями. Хотя помещение было заполнено всего наполовину, здесь тоже стоял нервозный гул. Люди наверняка обсуждали убийство, но не знали, что теперь им делать.

Спустя пятнадцать минут, проглотив маффин с черникой и запив его чашкой кофе, я поспешила в холл, где дежурный администратор сообщил, что Дэнни вернулась. Приближаясь к ее кабинету, я увидела темноволосого мужчину тридцати с небольшим лет, стоявшего уже на пороге и, судя по всему, собиравшегося уйти. Я вошла в кабинет и не успела даже поздороваться, как Дэнни представила нас друг другу. Это был Джош, менеджер спа.

— Мне очень жаль, что пришлось познакомиться с вами при таких трагических обстоятельствах, — произнесла я, протягивая ему руку.

Он не пожал, а скорее сильно стиснул мою ладонь, как резиновое кольцо для тренировки руки.

— Взаимно, — ответил он, наклонив голову.

Он был необыкновенно красив и даже экзотичен: темно-карие глаза и бледная, почти молочная кожа, резко контрастирующая с черными волосами. На лице по правой скуле у него шел тонкий ломаный шрам, превращавший его лицо из обыкновенного образца классической красоты в нечто интригующее.

— Дэнни надеялась, что мы все равно поговорим с вами попозже, — пояснила я. — Если вы не против.