Дебют четырех коней. 1946-1947 - Андрей Николаевич Савинков

первой вылезла из подполья и заявила свои права на власть в стране. Одновременно была начала подготовка полноценной армии из национальных кадров, благо оружия после двух лет войны в этих краях было предостаточно.

Восстание — а правительство Черчилля относилось к происходящему в Африке именно как к восстанию — быстро распространилось по всей Кении и выплеснулось за ее пределы. Начался массовый исход белого населения из центральной Африки, где иметь кожу не того оттенка стало вмиг просто смертельно опасно.

В интересном положении оказался к весне 1946 года иранский шах. После того как новообразованное правительство в Берлине решило вывести войска с Ближнего востока, Реза Пехлеви остался, по сути, с советами и британцами наедине и без всякой поддержки. Попытка мирного урегулирования, предпринятая шахскими эмиссарами, провалилась с треском и неудачливому монарху не осталось никакого другого выхода кроме как спасться бегством. Сначала он выехал через Египет в Германию, а потом через нейтральную Испанию эмигрировал в Южную Америку — он справедливо опасался того, что советы или британцы могут потребовать его выдачи и постарался оказаться как можно дальше от Европы — где и прожил следующие двадцать лет в качестве частного лица.

13 марта 1946 года правительство марионеточного азербайджанского государства, существовавшего до того на севере Персии под крылом Москвы, объявило себя легитимным правительством всего Ирана и при поддержке оперативно сформированного механизированного корпуса двинулось на Тегеран.

21 марта, не встретив никакого сопротивления, Сеид Джафар Пешевари со своими сторонниками занял разграбленный уже чернью шахский дворец и на следующий день выступил по радио с призывом ко всем политическим силам сплотиться дабы сформировать правительство национального спасения.

Сделано это было не просто так: в юго-восточной части Ирана было традиционно сильно влияние Британцев, которым вполне могло прийти в голову откусить часть страны под соусом недопущения доминирования «левых» в регионе. Очевидно, что далеко не все радовались приходу промосковских азербайджанцев и превращение их в таких себе спасителей государства.

Тут правда наличествовал еще и исторический контекст. Каджарская династия, державшая власть в стране с 1785 по 1925 годы была, по сути, азербайджанской. Собственно, эта народность в разные времена и по разным оценкам составляла примерно треть населения Ирана, так что ничего странного в этом не было. Более того азербайджанский язык очень долгое время считался в стране «высоким»: языком двора и привилегированного армейского сословия. Так что ничего особо неожиданного в том, чтобы азербайджанцы стали во главе Ирана в общем-то не было.

Мотивы советского правительства были так же более чем ясны. Одно дело создать мелкое марионеточное буферное государство у себя на границах и другое дело, когда эта самая Демократическая Азербайджанская Республика на волне безвластия была способна забрать под свой контроль весь север Ирана. Поневоле возник бы вопрос принадлежности советского Азербайджана, чего Москве совершенно бы не хотелось.

Дабы не допустить скатывания страны в гражданскую войну, в новое коалиционное правительство были кооптированы в том числе и представители Демократической и Народной партий Ирана. Так трижды премьер-министр страны Ахмад Кавам ас-Салтане занял пост министра иностранных дел, Ирадж Искандери получил пост министра внутренних дел, а основатель левой партии «Туде» Нуреддин Киянури — пост министра труда. Получило представительство в правительстве даже традиционно сильное в стране мусульманское духовенство.

Такой финт с одной стороны позволил снизить накал всеобщего недоверия, а с другой — сделал все теоретически возможные претензии Британии на формирование альтернативных органов власти полностью нелегитимными. С точки зрения же военной силы, островитяне и вовсе не могли тягаться в регионе буквально ни с кем, что и вынудило их банально сбежать.

Забегая чуть наперёд, необходимо отметить, что коалиционное правительство, к сожалению, смогло просуществовать очень недолго. Уже к середине 1947 года она по факту распалось, из него вышли все представители правых и националистов, а их места заняли многочисленные левые. В начале 1948 года произошла попытка переворота, премьер-министр Пешевари был застрелен, а в страну введены войска Советского Союза, что привело к вооруженному мятежу в южных провинциях. Мятеж в итоге был подавлен, однако на этом вся видимость некой «демократичности», по факту, и закончилась.

Уходили колонизаторы и из Бирмы. Только не английские, а японские. После того, как Индия для Великобритании стала потеряна, никакого смысла в содержании контингента в этой бедной стране не стало, тем более, что армейские дивизии в этот момент понадобились Токио совсем в другом месте.

Потеря Формозы в конце 1945 года и общее ослабление Японской империи подстегнуло впавшее было в коматозное состояние после всех предыдущих поражений правительство Гоминьдана вновь перейти к активным действиям. Тут, кроме того, еще сказалось восстановление поставок оружия и техники из Советского Союза, которые ранее были по понятным причинам прекращены.

18 мая началось большое наступление на пребывающий в японских руках Чунцин. Двухсоттысячная армия под командованием Вей Лихуана, до того прикрывающая южные рубежи и контролирующая границу с Бирмой, нанесла удар с юга пытаясь отрезать глубоко вдавшийся в материковую часть Китая японский клин. С севера одновременно начали с той же целью наступление части подконтрольный коммунистическому правительству в Яньане.

Столкнувшись с очевидным превосходством противника японский генеральный штаб, всю зиму перебрасывающий наиболее боеспособные соединения с материка на острова, предпочел отдать приказ на отступление.

27 мая Чунцин был освобожден и вновь стал временной столицей Китайской республики.

Главным же военным событием весны 1946 года за пределами Европы стала высадка американо-французских войск на Атлантическом побережье Марокко.

Не смотря на все опасения генерала Бредли — все же американцы уже успели неплохо наполучать от немцев и во Франции, и в Северной Африке — высадка прошла более чем успешно. На практике оказалось, что прикрывающие Атлантическое побережье немецко-итальянские войска практически небоеспособны и без особого сопротивления сразу начали откатываться на восток.

Причин тут было несколько, главной из которых безусловно являлся Восточный фронт, подобно всепожирающему молоху перемалывающий все направляемые туда наиболее боеспособные войска. И если самих солдат еще для прикрытия добрых пятисот километров Атлантического побережья еще как-то найти было можно, то вот с техникой, особенно авиационной у обороняющих крайний западный фланг немецкой зоны безопасности было просто никак. Самолеты нужны были для прикрытия немецких городов от налетов бомбардировочной авиации, прикрытия войск в Прибалтике и Беларуси, обороны Норвегии. На Марокко их просто физически не хватило.

Ну а американское военно-морское командование недолго думая перебросило с Тихоокеанского флота четыре авианосца: «Беннингтон», «Боксер», «Бон Ом Ричард» и «Уосп» — плюс еще три авианосца за прошедшие полгода вошли в строй и были заранее придержаны на Атлантическом океане: «Филиппин Си»,