Честь твоего врага - Эдуард Катлас

– С ходу,– крикнул Фантом, выпуская следующую стрелу. Второй противник упал.– Иначе они достанут парня раньше нас.

Фантом забросил лук за спину и выхватил меч, преодолевая последний десяток шагов. Просвистели первые торопливые стрелы защищающихся. Слишком торопливые, чтобы найти свои цели. Даниэль скорее услышал, чем увидел, как разрядился арбалет Кима, и в этот момент столкнулся с противником, как раз отбрасывающим в сторону лук.

Фантом не стал ничего выдумывать, и с ходу нанес колющий удар острием клинка, обходя неизвестного бойца слева, разворачивая тело врага застрявшим в животе мечом. Рейнджер вытаскивал меч, даже не глядя на падающего за спиной врага, вновь вырываясь вперед и выискивая вторую, убегающую часть группы.

Еще не все из противостоящих им мгновения назад противников упали на землю, еще не все из них испустили последний вздох, а отряд вновь бежал вперед, нагоняя оставшиеся полтора десятка врагов. Расстояние опять сокращалось, но на этот раз медленнее. Преследуемые бежали не намного хуже и, в отличие от предыдущих, совсем не горели желанием остановиться и встретить врагов лицом к лицу.

Фантом выхватил лук, увидев мелькающую далеко впереди фигуру слуги. Теперь все решали мгновения. Было видно, что слуга бежит из последних сил. Если он хоть раз упадет, то группа неизвестных воинов нагонит его раньше, чем отряд Даниэля успеет с ними расправиться. Судя по целеустремленности противников, Фантом не сомневался, что их единственная цель – убить незадачливого отравителя и скрыться.

Слуга упал. Фантом выпустил стрелу, сшибая с ног противника, который с ходу занес меч над пытающимся подняться парнем. Вторая пролетела мимо цели, но все же на миг заставила еще одного противника остановиться. После этого рейнджеру пришлось выпустить лук из рук и вновь вытащить меч, сшибаясь с очередным врагом. Этот оказался опытным мечником. Мгновенно отбив атаку Фантома, он перешел в агрессивное наступление, заставив рейнджера попятиться и все же войти в обмен ударами, вместо того чтобы с ходу прорваться к слуге. Схватка была решена не мастерством противников, а Кимом, пробегавшим слева. Брошенный им нож вошел глубоко в руку врага, державшую меч. Остальное доделал Даниэль. Он с ходу рубанул по горлу выпустившего меч противника и помчался вперед, уже понимая, что никто из них не успеет вовремя.

Поднявшемуся слуге сначала подрезали ноги, а затем ударили мечом в спину. Один из немногих оставшихся в живых убийц занес меч над головой, чтобы ударить последний раз и наверняка отправить отравителя к Лодочнику.

В этот момент произошло то, чего Фантом никак не ждал. Что-то тяжело пролетело мимо него, и в спину убийцы вонзилось лезвие секиры, сбивая того с ног и отправляя к Лодочнику раньше его жертвы. Лезвие тяжелой двухсторонней «гномьей» секиры. Секиры, которую сложно было перепутать с любой другой. Секиры, которую отказались менять на другое оружие даже в долине мастеров, признав мастерство ее неизвестного создателя.

– Ты как никогда вовремя, Гном,– тихо произнес Фантом, не оборачиваясь и быстро подходя к стонущему от боли слуге.

– Я так и знал, что без меня вы не справитесь,– услышал он необычно тихий голос Брентона у себя за спиной,– бежал за вами сломя голову.

Принц поднял руку, приказывая остановиться.

– Надо дать отдых лошадям,– сказал он подскакавшему начальнику охраны,– расположимся здесь, но предупредите людей, что через час нам предстоит двинуться дальше.

Капитан стражи молча кивнул и кинулся раздавать приказы. Грегор же вновь вернулся к теме, которую не оставлял много дней.

– Итак, после смерти дочери Хокона этот род тоже можно избавить от подозрений,– произнес принц, помогая немолодому прелату слезть с лошади.

– Я бы сказал, мой принц, что род Хоконов можно пока отложить в сторону. В том безумстве, которое творится сейчас в королевстве, я бы не исключал ничего.– Цишил, кряхтя, спустился на землю и добавил: – Все-таки по роду моей деятельности я больше привык к каретам, а не к верховой езде. Вы оказались одним из самых трудных моих клиентов, знаете ли.

– Это не я, прелат. Просто таковы оказались обстоятельства.– Принц присел рядом со служителем бога.– Под самым большим подозрением остаются дворяне из родов Анны и Изабеллы.

– Это так,– кивнул прелат,– хотя думаю, что мы многое упускаем. Эти две смерти бессмысленны. Если бы кто-то хотел направить ваш выбор невесты по нужному руслу, то сейчас он достиг прямо противоположной цели. При всем том, что произошло за последние недели, ваша женитьба в ближайший год становится невозможной. Я мог бы предложить десяток более простых и эффективных способов направить ваши глаза на нужную девушку.

Заметив недоумевающее выражение лица принца, Цишил с неохотой продолжил:

– О любой из девушек можно было распространить ложные слухи. Это сделало бы ваше общение очень затрудненным. Вы же принц, и ваша жена должна быть кристально чиста в глазах дворянства и народа. Любой из этих девушек можно было бы подсунуть красивого отпрыска какого-нибудь рода, который бы отбил ее у вас еще до того, как вы ее увидели. Я не говорю, что эти методы дают полную гарантию успеха. Но ведь ничего такого с девушками не происходило. Убийство можно было бы счесть…– прелат заколебался, выбирая подходящее слово,– разумным, если до этого были использованы не такие крайние меры. Я бы сказал, что цель того, кто стоит за смертями двух девушек, другая.

– Какая? – Принц задумчиво наблюдал за тем, как его охрана разводит костер и начинает готовить еду.

– Не знаю принц, не знаю. Я не королевский дознаватель, я сводник. И боюсь, что события ушли далеко за те рамки, которые можно было бы объяснить желанием или нежеланием кого бы то ни было вступить с вами в родство.

– Если целью было посеять общую смуту в королевстве?

– Возможно, мой принц. Но остается все тот же вопрос – зачем? Смуту могли затевать для чего-то. Это не купцы, пытающиеся под шумок провести свой товар мимо постов сборов дани. За всем этим кроется что-то более серьезное. Сейчас, после второго убийства, мы можем подозревать любой дворянский род, ведущий свою игру. Вы же не будете утверждать, что эти убийства никак не связаны между собой?

– Да, главный вопрос все тот же – зачем? Кому выгодна смута в королевстве именно сейчас, причем организованная таким странным образом? Два убийства дочерей сильных родов, восстание баронов, заранее обреченное на провал. На что могут надеяться бароны, выступая против сильной как никогда королевской армии? После победы у девятой крепости и перемирия с орками армия короля становится сильнее день ото дня.

– Может, бароны как раз и боялись упустить последнюю возможность? Ведь через пару лет у них бы уже не было ни малейшего шанса.

– Как будто сейчас у них этот шанс есть,– саркастически произнес Грегор.– Их раздавят, и на этот раз король не будет так милостив. Убийство дворян, измена короне – все это верный путь на плаху.

– Нам не хватает сведений, чтобы делать хоть какие-то выводы,– печально заключил прелат.

Принц обернулся в ту сторону, где в лесах искал убийцу его отряд, и мысленно пожелал им удачи. Но вслух он произнес другое:

– Надо быстрее добраться до столицы. Только там мы сможем узнать хоть что-то новое.

Мугра посмотрел на Виктора, но тот только покачал головой, прошептав:

– Ему осталось немного.

Волк кивнул и наклонился над умирающим слугой.

– Расскажи нам, кто приказал тебе убить дочь эрла.

– Как… как больно. Спасите меня, благородные воины… Спасите.

– Мы не пошевелим и пальцем, если ты не скажешь, по чьему приказу ты пошел на отравление, убийца. Ты понял? – Мугра встряхнул начинающего терять сознание парня.

– Я не знаю, чей это был приказ. Мне дали десять золотых и пообещали пятьдесят после того, как я выполню задание.

– Кто? Кто пообещал? Кто разговаривал с тобой?

– Он называл себя Скользящим. Иногда, когда забывался, Скользким. Я испугался и не решился прийти за деньгами. Решил, что десять золотых и жизнь лучше, чем шестьдесят и нож в спине. Это страшный человек, он все время улыбался, но это улыбка змеи.

– Чьи это были деньги? Где этого Скользкого можно найти? Как он выглядел?

– Светлый такой, худой. Больно, очень больно…

Мугра снова начал трясти безвольно мотающееся тело и остановился только тогда, когда на его плечо легла рука мага.

– Поздно. Он мертв,– произнес Вик,– давай займемся остальными. Этот все равно рассказал не намного меньше, чем знал.

Единственный пока живой воин из команды убийц зажимал обеими руками ногу, отрубленную чуть выше колена. Подняв глаза на подошедших, он тихо произнес:

– Я вижу, вы хорошие воины.– Мугру поразил странный, неизвестный ему акцент, который явственно слышался в голосе раненого.– А раз так, то вам знакомо понятие чести. Прошу вас, убейте меня быстро и закончите мои мучения. Эта боль невыносима.