Основной закон (СИ) - Матвеев Дмитрий Николаевич

– Мне один на завтра до Каменца.

Кассирша поклацала по клавишам терминала и сообщила:

– Билетов нет!

– А без мест? – сделал попытку Валерик.

– Без мест запретили.

– А когда ближайший рейс?

– Послезавтра, проходящий.

Проходящий – это плохо. Это комфортный автобус, но на сотню дороже.

– А прямой?

– Через три дня.

Это совсем плохо. Это означает, что придется доплачивать хозяину квартиры.

Сзади зашумели:

– Молодой человек, решайте быстрее, всем надо ехать!

Валерик вздохнул, наступая на горло собственной жабе и сказал в окошко:

– Давайте на проходящий.

Со всеми заморочками время ушло, и на пляж идти было уже поздно. Сидеть дома не хотелось, идти было не к кому, и Валерик решил прогуляться. Просто пройтись по городу, не торопясь, без спешки. Он не часто попадал в центр просто так, без каких-либо дел. Жара несколько спала, и он пошел потихоньку, вразвалочку, вертя головой и разглядывая витрины магазинов, здания и людей.

Захотелось мороженого. Ну и что, что лишние траты – гулять, так гулять! Валерик подошел к киоску, и машинально хлопнул себя по заднему карману прежде, чем вспомнил, что сложил деньги в боковой. К его удивлению, карман был не пустым. Он сунул руку и извлек новенькую красноватую хрусткую купюру с тремя нулями в номинале. Это было не иначе, как материальное выражение благодарности от Мишиной матушки за сегодняшний "разговор". Валерик хмыкнул, спрятал банкноту обратно, достал из другого кармана полтинник и протянул мороженщице.

Чуть позже, лакомясь вкуснятиной, он поймал себя на том, что воспринял эти деньги совершенно естественно. Может, если бы ему давали их в руки, или он обнаружил их сразу, была бы какая-то неловкость, а так – нормально. Да и сумма приличная. Как раз покрывает убытки от молнии. А раз отъезд смещается на сутки, то завтра после последнего занятия он таки может пойти и купить этот ноут. Если, конечно, никто не успел раньше.

Хорошо! Теплый вечер, холодное мороженое, на встречных девушках из одежды лишь самый минимум, есть на что посмотреть. Над асфальтом тротуара дрожит марево – поднимается горячий воздух. Над головами людей – тоже. Вот трамвайные пути, они заметно светятся, так же, как и провода. У проезжающих машин ярко светятся капоты…

Валерик остановился. Поморгал. Картинка практически не поменялась.

– Хотите кофе? – раздался рядом приятный женский голос. Он повернул голову. Оказывается, он затормозил рядом с каким-то лотком.

– Нет, спасибо.

Ответ вышел хрипловатым, как будто Валерик съел не одну порцию пломбира, а, по меньшей мере, десяток. Он отошел в сторону, присел на невысокую ограду. Закрыл глаза. Горячий воздух над асфальтом по-прежнему светился. Не открывая глаз, Валерик повернул голову влево, вправо… Он прекрасно видел и раскаленные моторы машин, и трамвайные рельсы…

Ладно, допустим, у него появилось инфракрасное зрение. Но тогда он должен видеть сейчас большое красное пятно – город основательно прогрет солнцем, тот же заборчик, на котором он сейчас сидит, ощутимо припекает филей даже сквозь джинсы. Но над асфальтом – тепло видно, а над забором – нет. Трамвайные провода видно, а провода уличного освещения совершенно незаметны. Задачка!

Валерик поскреб затылок и принялся размышлять. Пойдем простым логическим путем. Есть провода. Одни видны, другие – нет. Чем они отличаются? Да просто по одним идет ток, а по другим – нет! Рано еще, фонари включат лишь с наступлением сумерек. То есть, получается, он теперь способен видеть энергию? Ну, тепловую и электрическую он видит точно. С механической, наверное, проблемы. Иначе проезжающие сейчас машины были бы все расцвечены. Любое движущееся тело обладает кинетической энергией. Хотя… тут нужно поставить опыт, а лучше несколько, но пока что будем считать так. А что с химической энергией? Наверное, это – вовсе дохлый номер. Чисто теоретически, и канистра бензина, и поленница дров являются энергетическим запасом. Так же, как и электрический аккумулятор, если он ни к чему не подключен. Тогда вывод нужно скорректировать. Он видит движение энергии: текущий по проводам ток, движение теплоносителя… Он поглядел на свою руку попристальней. Сквозь ставшую вдруг прозрачной кожу стали видны кровеносные сосуды, капилляры. Ну да, кровь – тоже переносит энергию. Помимо того, что она сама по себе имеет довольно высокую температуру, она переносит кислород, питательные вещества и, по сути, тоже является энергетическим транспортом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Такое открытие требовалось переварить в спокойной обстановке. До дома оставалось всего ничего, не более получаса пешком, садиться в автобус смысла не было никакого, к тому же на всякий случай стоило по дороге запастись продуктами – хотя бы теми же пельменями. Валерик ускорил шаг, обгоняя поток пешеходов, лавируя между прохожими. Увидел подходящий магазинчик, закупился и, выходя из прохладного кондиционированного рая на душную, жаркую улицу, невольно замедлил шаг. У тротуара был припаркован шикарный кабриолет. Стоил он, разумеется безумных денег, но игрушка была красивой. Валерик, было, засмотрелся, но быстро был возвращен в реальность грубым толчком в спину, от которого чуть не полетел кубарем.

– Че встал на проходе? Шевели булками!

Реплика принадлежала какому-то пузатому небритому мужику с коротким взмокшим ежиком черных волос, в ярких черно-красных шортах до колен, дорогом пиджаке на голое тело и сланцах на босу ногу. В руках у мужика были пакеты с водкой и закуской. Мужик был еще не в дрова, но уже в изрядном подпитии.

– Че зенки пялишь? Вали нах, пока я их тебе не загасил.

И толстый хам прошлепал прямо к кабриолету.

Так Валерика еще никогда не оскорбляли. Он был зол, кровь ударила ему в голову, но где-то еще сохранившееся благоразумие подсказывало, что в драке с этим мужиком он гарантированно проиграет. Кроме того, конфликт с человеком, у которого столько денег, что он не боится днем ездить по городу в пьяном виде, приведет, в лучшем случае, к инвалидности. Но и оставлять такую наглость безнаказанной он не хотел. И, потом, кто сказал, что обязательно нужно драться? Можно просто слегка наказать урода, не приближаясь вплотную.

Мужик добрался до машины. Открывать дверки ему было, видимо, лениво, и он решил перекинуть пакеты через борт. И только он их приподнял повыше, как дно одного, самого ценного по содержимому, пакета разорвалось. Раздался звон, следом матюки. Дальше смотреть было уже неинтересно, да и небезопасно, и Валерик свернул за угол, на ходу срывая обертку с шоколадного батончика. Ну что ж, можно будет с чувством глубокого удовлетворения отметить в лабораторном журнале, что полиэтилен можно плавить с расстояния в пятнадцать метров.

За вечер Валерик досыта налюбовался на замурованную в стенах проводку, на впустую пропадающее тепло горячего пара из чайника, на собственную кровь. Было забавно наблюдать сложное переплетение разноцветных сосудиков: потолще, потоньше и совсем тонюсеньких капилляров. Артерии выглядели более светлыми и яркими, вены были тусклыми и плохоразличимыми. Сердце увидеть не удалось. По крайней мере, такого, какое было нарисовано в учебнике анатомии. Зато хорошо было видно, как поток крови заполняет предсердие, как толчком выбрасывается из желудочка. Безумно интересно! Он пошевелил пальцами и сразу увидел тонкие белесые, почти призрачные нити. Скорее всего, нервы. По ним вверх и вниз стремительно пробегали яркие искорки – нервные импульсы.

Валерик принялся осматривать себя, переводя взгляд с одного места на другое. Легкие, желудок, печень, неаппетитные изгибы кишок… А это что такое? В одном месте, справа внизу, разноцветные ниточки мелких сосудиков были перечеркнуты темной линией с полсантиметра шириной. Она словно разделяла капилляры, не давая им соединиться. Тонкие волоски располагались строго друг напротив друга, словно когда-то были одним целым, но были разорваны надвое той самой линией. "Да это же шрам от операции!" – сообразил Валера. Как раз в этом месте его тушку распластали, когда удаляли аппендикс. Кстати, сам червеобразный отросток вот он, на месте. Как будто и не отчекрыжили его суровые люди в белых халатах. Все ткани восстановились, словно и не было никакой операции. Только шрам на коже остался. Видимо, он не создавал помех энергетике организма, но зато однозначно мешал Валериному эстетическому чувству. Вот только что с ним можно сделать? Для этого нужно знать причины возникновения шрамов. Почему они не рассасываются самостоятельно? В школьном учебнике анатомии про это не было ни слова.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})