О русском воровстве и мздоимстве - Владимир Мединский

Ломоносов для Академии наук поручил снять копию с оригинала рукописи «Книга о скудости и богатстве», которая и сохранилась до сих пор.

В 1840 году труд Посошкова обнаружил в архивах и опубликовал историк М. П. Погодин. Погодин поражался смелости обращения простого человека напрямую к императору, тому, как резко он осуждал тяжелое положение крепостных крестьян, которых помещики «стригли яко овцу догола ».

Судьба Посошкова — прекрасная иллюстрация того, как менялась жизнь при Петре и после Петра. Порождение русского XVII века, Посошков мог стать и стал успешным предпринимателем, состоятельным человеком, видным членом своего общества. Но быстро погиб в новых общественных условиях, при всевластии дворянства и бюрократии.

Два экономиста

Бранил Гомера, Феокрита; Зато читал Адама Смита

И был глубокий эконом,

То есть умел судить о том, Чем государство богатеет

И чем живет, и почему

Не нужно золота ему,

Когда простой продукт имеет.

Основу современной западной политэкономии заложил шотландец Адам Смит.

Адам Смит родился в 1723 году в небольшом шотландском городке в семье чиновника. Ему было три года, когда Посошков сгинул в Петропавловке.

Мальчик прекрасно учился и много читал. В 14 лет он поступил в университет города Глазго, в 28 лет сам стал профессором. Главная книга его жизни оказала колоссальное воздействие на умы общества[40]. По всеобщему мнению, Адам Смит сумел первым популярно объяснить, что же такое экономика.

Адам Смит. Гравюра.

Смит был воспитателем отпрыска одного французского герцога, за что до конца жизни получал очень неплохой пансион. Так что у него было время заниматься не нудной практикой экономики, а политэконом и ческой теорией в чистом виде

Многие его афоризмы повторяют до сих пор. Например, «невидимая рука рынка». В России он тоже непререкаемый авторитет.

Свое учение Адам Смит назвал политической экономией; ее и преподают в наше время, в России в том числе.

По мнению Адама Смита, рынок должен быть свободен от эмоций и ограничений, от пут нравственности, религии, предрассудков и государственного вмешательства. Главный двигатель рынка — эгоизм людей, которые хотят обогатиться.

«Не от расположения к нам мясника, пивовара или булочника ожидаем мы нашего обеда, а от пристрастий их к собственным выгодам. Мы обращаемся не к гуманным их чувствам, а к эгоистическим. Мы говорим не о наших чувствах, а об их выгоде». Логику человеческих поступков по отношению к другим людям, по его мнению, можно объяснить формулой: «Дай мне то, что мне нужно, и ты получишь то, что нужно тебе».

Человек, природный эгоист, стремится как можно лучше обеспечить себя материальными благами. Адам Смит подробно изучает, откуда берутся и какими бывают эти блага, категории частнособственнической хозяйственной деятельности: прибыль, рента, капитал, рынок труда и другие. Его интересует природа роста капитала в частных руках, а тем самым в руках общества и государства.

В экономическом учении Смита закон спроса и предложения есть основа человеческих взаимоотношений. Если каждый станет преследовать свой эгоистический интерес, то «невидимая рука» рынка в конце концов сделает богатым и все общество в целом.

А личность человека? Его духовный мир, а ценности, которые не купишь? Всё не экономическое, объясняет Адам Смит, — это частное дело индивида. В экономике нет никакой целостной личности, да там она и не нужна.

«Хомо экономике», средоточие утробных эгоистических интересов, не ждет добрых поступков от своих близких и не оказывает их другим. Он разумно преследует свою выгоду и твердо знает, что ничего не получит даром, но и сам ничего не делает просто так.

Политическая экономия Смита сделала его знаменитым. Его буквально носили на руках. Наверное, он действительно сказал что-то очень важное людям того общества, в котором жил. Видимо, правильно определил его основные закономерности, характер взаимоотношений в нем людей.

Беда в том, что даже в западном обществе политическая экономия Смита в чистом виде «работает» не всегда. Реформы начала 1990-х годов показали, что в России не удалось эффективно и четко запустить механизм, который Адам Смит наблюдал в Шотландии конца XVIII века.

Интересно, что сам Адам Смит большую часть жизни оставался чистым теоретиком, никак не применяя свою теорию для личного обогащения. Он полностью посвятил себя уважаемой, но не особенно доходной научной и преподавательской работе. Только в конце жизни, после издания своей знаменитой книги, благодаря хлопотам влиятельных знакомых и почитателей, он (в 1778 г.) получил прибыльную должность главы таможенного управления Эдинбурга. На этой должности он и умер в 1790 году.

Егор Гайдар.

Гайдар. Как много в этом слоне для сердца русского слилось!

Увы, все в его жизни сложилось не по его собственной теории... Обеспеченным человеком Адам Смит сделался как госчиновник, а не как свободный от государства предприниматель.

Явлинский и Гайдар, естественно, объясняли нам, что все дело в нашей собственной отсталости. Вот догоним передовой Запад, и все сразу станет в порядке.

Но в том ли дело? Может быть, нашу экономику описывает какая-нибудь другая теория?

Может, такую теорию мы найдем у Ивана Посошкова?

А разница между теоретическими воззрениями профессора Смита и крестьянина-мастеровогo-купца Посошкова была значительна.

Во-первых, повторюсь, Посошков считал, что деньги, материальное богатство, экономика — вовсе не главное в жизни общества.

Больше стяжания вещественного богатства мы должны «заботиться о невещественном богатстве, то есть истинной правде». Только при общем согласии и христианской любви друг к другу «вси обоготятся», а царские сокровища «соизлишествам наполнятся, потому, что правда никого не может обидеть», «правде— отец Бог и правда вельми богатства и славу умножает...»

Адам Смит, как человек практичный, никогда не забивал себе голову подобной православной «ерундой».

Во-вторых, Посошков не считал предпринимателей главными людьми в обществе и государстве. Есть люди, которые должны заниматься бизнесом, а другие — может, вовсе и не должны.

В-третьих, Посошков был большим сторонником сильного государства.

Центральную роль в обществе, по его мнению, должно было играть монархическое государство и сам монарх, располагающий всеми возможностями для достижения «общего блага» всех сословий. Он наивно полагал, что государство даже может произвольно определять стоимость золота, серебра да и вообще всего на свете. Мечтал о том, что государство в состоянии установить «естественную, справедливую цену». Причем предлагал решить вопрос очень просто: «Буде кто взял цену... излишнюю, взять штрафу да высечь батогами или плетьми, чтобы впредь так не делал»[41] Какая уж тут «невидимая рука» рынка. Имеет смысл сравнить взгляды Адама Смита и Ивана Посошкова в виде таблицы (стр. 87).

Что тут сказать? Взгляды Посошкова современному человеку могут казаться идеалистическими и даже детскими, в то время как Адам Смит выглядит практичным и очень убедительным. Все это так. Но не будем отрицать, нравится это кому-то или нет, что тысячелетие православия все же сформировало определенный тип поведения людей. И без учета народной психологии ни экономические, ни какие-то иные реформы не могут достичь в России полного успеха.

Поэтому нам и кажется чужим, чуждым этот выкованный из серебряных «pounds of sterlings» «экономический человек» Адама Смита. Бизнесмен-протестант, лишенный чувства сострадания. И любви к ближнему. Для которого всякое вмешательство в экономику — посягательство на «естественную свободу» человека.

Нам (подчеркну, что говорю не о себе лично, а о том социальном настроении, которое сегодня явно превалирует в обществе) ближе образ государства как единого Дома, в котором пусть живут разные сословия, разные люди и идеи. Но в котором экономика — не цель, а средство.

Печально, что сочинения Ивана Посошкова стали известны слишком поздно. Зато Адама Смита в России ожидал шумный успех. В 1802-04 годах в переводе русского посла в Лондоне С. Воронцова сочинения Смита издали в России аж в четырех томах.

С тех пор развитие России и русской экономической мысли во многом определялось теориями Адама Смита и его последователей.

После Петра

Национальные традиции вести дела на основе устного договора не умерли и после Петра.

Русской политэкономии, увы, не возникло. Но многие купцы и деловые люди жили по-прежнему, по старинке. Невзирая ни на какого Адама Смита. Читаешь Мамина-Сибиряка и Мельникова-Печерского — и словно переносишься в русский XVII век. Герой книги Мельникова-Печерского «В лесах», мастеровой Алексей, выходец из заволжских лесов, впервые оказывается в Нижнем Новгороде, заходит со своим пожилым и более опытным земляком, дядей Елистратом, в нижегородский трактир.