Исход (Том 1) - Стивен Кинг

Глава 3

Норм Брюетт проснулся в четверть одиннадцатого от голосов детей, споривших под окном спальни, и мелодии кантри, доносившейся из радиоприемника в кухне. В одних обвисших шортах он подошел к задней двери, открыл ее и крикнул:

— Я вам сейчас головы оторву, разбойники!

Мгновенная тишина. Люк и Бобби выглянули из-за старого ржавого грузовичка, который и был причиной их спора. Как и всегда, при взгляде на своих детей Норм испытал противоречивые чувства. Сердце его обливалось кровью, когда он видел их, одетых в поношенную одежду, раздаваемую Армией Спасения, как и дети из негритянского квартала восточного Арнетта, и в то же время ужасная, неодолимая злость захлестывала его, заставляя желать только одного — схватить их и вытрясти всю душу.

— Прости, папа, — покорно сказал Люк. Ему было девять.

— Прости, папа, — эхом повторил Бобби. Ему было семь.

Норм задержался на секунду, разгневанно глядя на них, а потом с грохотом захлопнул дверь. Несколько мгновений он нерешительно смотрел на разбросанные вещи, которые надевал вчера. Одежда лежала на полу, рядом с неубранной двуспальной кроватью, там, где он и бросил ее. «Ах ты, грязная сука, — подумал он. — Даже не удосужилась повесить мои брюки».

— Лила! — рявкнул он.

Ответа не последовало. Он уже было хотел снова распахнуть дверь и спросить Люка, куда она, к черту, делась. Благотворительный базар будет только на следующей неделе, а если она снова отправилась в бюро по трудоустройству в Брейнтри, то, значит, она еще глупее, чем он даже предполагал. Норм не стал утруждать себя расспросами. Он плохо себя чувствовал, к тому же у него раскалывалась голова. Он чувствовал себя как после тяжелого похмелья, хотя вчера выпил всего три банки пива у Хэпа. А всему виной этот, чертов несчастный случай. Мертвые женщина и ребенок в машине, Кэмпион, умерший по дороге в больницу. Ко времени возвращения Хэпа приехала и уехала полиция, ремонтники и карета из морга. Вик Пэлфри дал показания под присягой за всех пятерых. Служащий похоронного бюро, который одновременно был и следователем по делам о насильственной и скоропостижной смерти, отказался объяснять, по какой причине они умерли.

— Но это не холера. И не нужно пугать людей, высказывая подобное предположение. Будет вскрытие, и вы прочтете об этом в газете.

«Ссыкун несчастный», — подумал Норм, медленно одеваясь. Тупая головная боль перешла в ослепительные вспышки. Он прошаркал в кухню в одних носках и застонал от яркого солнечного света.

Из разбитого приемника над плитой доносилось:

Но, детка, девочка моя, а-ха,Скажи мне правду не тая,Ты не способна мне солгать -Его ты можешь отыскать,Его, который лучше всех, —Своего мужчину — твой успех?

Все идет отлично, как только им взбредет в голову прокрутить негритянский рок или подобную чепуху, как вот эта песенка. Норм выключил радио, прежде, чем оно окончательно раскололо бы ему голову. Рядом с приемником лежала записка. Он взял ее в руки и прищурился, стараясь прочитать написанное:

«Дорогой Норм!

Салли Ходжес сказала, что ей нужно, чтобы кто-то посидел с ее ребенком сегодня утром. Она обещала заплатить доллар. К ленчу я буду дома. В холодильнике сосиски, если хочешь. Люблю.

Лила».

Норм положил записку обратно, пытаясь понять смысл прочитанного. С такой адской головной болью очень трудно думать. Нянчиться с ребенком… доллар. У жены Ральфа Ходжеса.

Три этих элемента постепенно складывались в его сознании в единое целое. Лила ушла, чтобы присмотреть за тремя детьми Салли Ходжес, чтобы получить за это один несчастный доллар, а на него бросила Люка и Бобби. Настали поистине тяжелые времена, если уж мужчине приходится сидеть дома и утирать носы своим детям, чтобы его жена могла пойти и заработать какой-то паршивый доллар, на который они не смогут купить даже галлон газа. Действительно чертовски тяжкие времена.

Глухая злоба закипала в нем, лишь усиливая головную боль. Он медленно направился к холодильнику, купленному еще в те времена, когда он прилично зарабатывал, и открыл его. Там было почти пусто, если не считать остатков вчерашней еды, составленных сюда Лилой. Он ненавидел пищу из этих пластмассовых тарелок. Старые бобы, старая кукуруза, остатки стручкового перца… ни намека на то, что любят есть мужчины. Ничего, кроме тарелок с остатками еды из полуфабрикатов и трех маленьких сосисок. Он наклонился, разглядывая их, и знакомая бессильная злоба теперь смешалась с тупой болью в голове. Есть их не хотелось. Он чувствовал себя абсолютно разбитым и больным, если уж называть вещи своими именами.

Норм подошел к плите и поставил кофейник. Затем тяжело опустился на стул и стал мрачно ждать, пока закипит вода. Когда она уже сильно шумела, он вытащил носовой платок из заднего кармана брюк и чихнул. «Ну вот, простыл, — подумал он. — Этого еще не хватало ко всему прочему». Но Норм так и не вспомнил о мокроте, вырвавшейся из легких того парня Кэмпиона в прошлый вечер.

Хэп прилаживал в гараже новую выхлопную трубу к «скауту» Тони Леоминстера, а Вик Пэлфри, раскачиваясь в стареньком кресле-качалке и потягивая пиво «Доктор Пекнер», наблюдал за Хэпом, когда у входа зазвенел колокольчик. Вик обернулся.

— Это полиция штата, — сказал он. — Похоже, и твой кузен здесь. Джо Боб.

Хэп выбрался из-под «скаута», вытирая руки ветошью. Идя к двери, он сильно чихнул. Как он ненавидел летние простуды! Это было хуже всего.

Джо Боб Брентвуд, чей рост был почти шесть с половиной футов, стоял позади своей патрульной машины, вставляя в нее шланг бензоколонки. Позади него, как павшие в бою солдаты, лежали три бензоколонки, сбитые Кэмпионом прошлой ночью.

— Хэп, старая лиса! — крикнул Джо Боб, переводя насос в автоматический режим и переступая через шланг. — Да ты счастливчик, раз твоя станция все еще здесь сегодня утром.

— Черт, Стью Редмен видел, как приближалась машина того парня, и отключил насосы. Хотя искр хватило бы на целый фейерверк.

— Все равно тебе повезло. Послушай, Хэп, у меня есть к тебе еще одно дельце, кроме заправки.

Джо Боб взглянул на Вика, стоящего в дверях здания:

— Этот старый хрыч тоже был здесь вчера вечером?

— Кто? Вик? Да, он проводит здесь почти все вечера.

— А он может держать рот на замке?

— Конечно, ручаюсь. Он порядочный человек.

— Ну что ж, войдем внутрь. Мне кажется, старик тоже должен слышать. А ты, если сможешь, позже позвони и остальным присутствовавшим при вчерашнем инциденте.