По ту сторону экрана - Татьяна Миненкова

сделайте длину чуть ниже плеч, чтобы они мне не мешали, и я могла их распущенными носить.

Я видела, что под моим напором парикмахер почти сдалась, но она вдруг выдала последний аргумент:

— Укладывать же замучаешься!

— Научусь как-нибудь, — отозвалась я легкомысленно. — И вы так постригите, чтобы я мучилась, но не сильно.

После пары новых неодобрительных вздохов и покачиваний головой, женщина все же согласилась и принялась за стрижку.

С утра в парикмахерской никого не было, видимо, большинство любительниц прихорошиться, предпочитали субботним утром отсыпаться в тепле собственных постелей. Яркое солнце первых весенних дней сочилось сквозь тоненькие занавески, золотя остриженные пряди, что одна за одной падали на вытертый вокруг парикмахерского кресла пол. Из яндекс-колонки с включенным радио Виктор Цой напевал «перемен, требуют наши сердца», и я была с ним абсолютно согласна.

В отличие от всех, кто предпочел этим утром поспать подольше, я проснулась ни свет ни заря. За чашкой утреннего кофе и тарелкой омлета первым делом проверила уведомления на Мамбе, получив от Дениса сообщение, в котором он, в ответ на вчерашний рассказ Яны о себе, написал, что читать тоже любит, как и бегать, а вот кошкам предпочитает собак. Готовить умеет и отдает предпочтение итальянской и кавказской кухне. С детства увлекается программированием и сноубордингом, ради которого, чтобы не терять навык, периодически ездит на горнолыжные базы. Спросил о том, какие книги его собеседница любит читать и что читает сейчас.

Яна в моем лице рассказала Лазареву о моих собственных книжных предпочтениях и спросила его о семье, а я для себя отметила, что он почему-то ни единым словом не упомянул о своей профессии. Это выглядело странным. При одном взгляде на Дениса, увлеченного работой, не возникало сомнений в том, что адвокатура и юриспруденция в целом — его призвание, но он по каким-то непонятным причинам предпочел о нем умолчать.

В мыслях об этих таинственных причинах я убежала в парикмахерскую, из которой вышла, чувствуя непривычную приятную легкость, словно вместе с волосами с меня состригли все тяжелые мысли и печальные воспоминания.

Радуясь теплой погоде, капели, бьющей по обледенелым за ночь тротуарам, и звонким птичьим трелям, я дошагала до ближайшего торгового центра. Сначала хотела взять с собой Аллочку в качестве советчицы, но быстро передумала. С ней шопинг затянулся бы на неоправданно долгое время и далеко не факт, что мне не пришлось бы выискивать причины для отказа от предложенных ею вариантов. Мы были слишком разными. Это не мешало нам дружить, однако я вряд ли смогла бы носить то же, что нравилось ей.

Магазины уже открылись, но прежде, чем подбирать одежду, я зашла в салон оптики. Прилипчивый мотивчик песни Цоя о переменах не прекращал играть у меня в голове и во время примерки я то и дело притопывала правой ногой ему в такт. Помимо линз я взяла еще и легкие очки в тонкой оправе формы «бабочка», которые сразу же и надела.

Неторопливо обошла бутики с одеждой и обувью, трогая на ощупь ткани, поднося к лицу, чтобы определиться с нужным цветом, примеряя каждую понравившуюся вещь и с любопытством разглядывая себя перед огромными сверкающими зеркалами в примерочных. Остановилась на двух деловых костюмах — карамельном и бежевом, четырех блузках пастельных оттенков, темно-коричневых лодочках на каблуке средней длины и бежевых ботильонах.

Посчитав поставленную задачу успешно выполненной, я без объяснений отправила Аллочке одно из сделанных в примерочной селфи и отправилась навестить маму, как обещала ей всю неделю.

Время близилось к обеденному, сонный город ожил, улицы наполнились прохожими и автолюбителями, спешащими по своим делам. Я побаловала себя огромным стаканом рафа с клубничным сиропом из маленькой кофейни и с наслаждением маленькими глотками попивала горячий напиток через трубочку по пути.

Погода располагала к прогулкам и хорошему настроению. Откуда-то звучала разношерстная музыка, сигналили машины, вокруг кипела жизнь, а я сама ощущала себя непривычно счастливой, словно весенняя свежесть и тепло поселились внутри меня и отныне собирались остаться там.

«Вот это да, Ясенева! Если бы ты заявилась ко мне в таком виде, я бы сказала, что ты ошиблась дверью)))» — ответила Аллочка и, пока я на ходу печатала сообщение, добавила: «Признавайся, это Андрей тебя так вчера впечатлил?! Я же говорила, что он тебе понравится!»

И моя рука внезапно замерла над клавиатурой. Вот, значит, что она подумала.

«Не Андрей» — напечатала я и тут же стерла, поняв, насколько двусмысленно это звучит. Исправила на «Он тут ни при чем, просто когда-нибудь это должно было случиться».

«Ну-ну, рассказывай))) — тут же прилетело в ответ. — Ты вообще читаешь сообщения на Мамбе?»

Читаю. Только не от него. И не мне. Эта мысль немного подпортила мое радужное настроение, словно нескольких порхающих в животе бабочек сбили из рогатки. Как же все запуталось. Пока я на сайте знакомств играю роль роковой красотки Яны, которая должна поразить Лазарева в самое сердце, на сообщения, адресованные мне самой, отвечает Аллочка.

«А что пишет?» — спросила я, впрочем, без особого интереса.

«Что ему понравилось проводить с тобой время, и он хотел бы встретиться еще где-нибудь»

Мне не хотелось давать Андрею ложных надежд. Он неплохой парень, явно не тот, ради кого мне хотелось бы менять собственные планы. Не тот, о ком мне действительно хотелось заботиться и жертвовать ради него своей свободой. И я попросила Аллочку:

«Напиши, что я пока очень занята, что работы много».

Это было недалеко от истины, поскольку весной почему-то поток клиентов адвокатского бюро всегда значительно вырастал, потом стихал к середине лета, чтобы привычно увеличиться осенью и снова стихнуть ближе к новому году.

«Я уже написала, что ты не против сходить с ним в кино на следующей неделе» — ответила подруга, заставив меня нахмуриться.

Не пойду я ни в какое кино. Сегодня же отберу у Аллочки данные для входа на Мамбу, сменю пароль и напишу Андрею, что заболела, улетела в другую страну на ПМЖ или скоропостижно скончалась, с кем не бывает?

С таким решительным настроем я вскоре звонила в дверь маминой квартиры.

— Евочка, проходи, — тепло обняла она меня у порога.

Дома пахло чем-то вкусным и свежеприготовленным, а с начала своей самостоятельной жизни нормальную еду я ела только у мамы и у подруги. Аллочка даже часто шутила, что будь моя воля, я бы вместе с Контрой питалась сухим кошачьим кормом.

— Хорошо выглядишь, — сразу оценила она перемену моего облика, когда я прошла в светлую кухню. — Влюбилась, что ли?

Ну вот, и