Русалка из Винсема - Эва Киншоу

Корнелиус встал и ушел, а Беатрикс осталась сидеть за столиком, залитым кофе, с полной путаницей в голове. Она понимала, что все женщины в кафе — от официантки до посетительницы непонятного возраста, курящей в углу уже третью сигарету, — провожают его мощную фигуру чувственными взглядами.

Беатрикс машинально потянулась за чашкой, но раздавшийся за спиной голос заставил ее буквально подпрыгнуть:

— Распиваете с ним кофе? А вам этого не следовало бы делать.

Незнакомый мужчина плюхнулся на место Корнелиуса и, вынув из кармана большой клетчатый платок, трубно высморкался. Как противно! — подумала Беатрикс.

— Да кто вы такой? Что все это значит?

— А ничего. Добрый день, мисс Робинсон. Я всего-навсего брат Кристиана Ван дер Мея, Константин.

— Что?!

Беатрикс распахнула глаза, потому что человек, сидящий перед ней был точной копией усопшего банкира. С одной только разницей: его голубые глазки смотрели неприязненно, зло.

— Так, понятно. Вы один из тех, кто опротестовывает завещание?

— Само собой, — усмехнулся нежданно свалившийся невесть откуда собеседник.

— Вы преследовали меня? Как вы нашли меня здесь?

— Нужно мне вас преследовать. Чистое совпадение… Я узнал Корнелиуса Мидволда, остальное было как дважды два. Просто решил, что уж лучше сказать вам правду: я не идиот, чтобы упускать Винсем, буду сражаться до конца. Опротестую завещание моего брата, так что не надейтесь что-то там заполучить. Ничего у вас и Мидволда не получится.

Он неприятно оскалил зубы.

— Вы с ума сошли! Винсем уже наш!

— Это я-то сошел с ума? Покойник обещал поместье мне, потому что я наследник по закону. А вы наплели ему Бог знает чего. И потом, никакая вы не любовная парочка. Чего это втемяшилось в башку моему братцу?

Беатрикс встала.

— Держите себя в руках, Константин Ван дер Мей. Или мне придется сказать то, что я думаю о вас.

Она взяла с соседнего стула свою потрепанную сумку, повесила ее на плечо, развернулась на каблучках и гордо удалилась.

На улице ее начала бить крупная дрожь. Она почувствовала, как по спине потекла струйка холодного пота. Если гадкий тип смотрит ей вслед, нельзя показывать ему свой страх, нельзя бежать. Ей следует идти, подобно королеве. Или хотя бы — кинозвезде. Черт подери, она шагает по Амстердаму совершенно спокойно, поскольку уже хозяйка Винсема!

На полдороге к стоянке, где был припаркован ее автомобиль, Беатрикс только-только начала успокаиваться. Она вошла в телефонную будку, плотно закрыла за собой дверь, чуточку дрожащей рукой набрала номер конторы Мидволда.

Боже! Еще одно препятствие. Смешное, дурацкое — секретарь Корнелиуса со своими монотонными «нет», «занят», «не имею права отрывать от дел».

В течение пяти минут Беатрикс уговаривала секретаря позвать Мидволда к телефону. Тот занудно разжевывал ей, что мистер на серьезных переговорах и просил его не беспокоить. Но наконец она победила, зануда уступил ее напору, и она услышала знакомый голос.

— Так что, надумали?

Беатрикс с трудом сдержала раздражение.

— Тут такое… Такое случилось… Мне необходимо срочно с тобой поговорить!

От волнения девушка с ходу обратилась к адвокату на «ты» и даже не почувствовала, что играючи сломала между ними еще один барьер. Мидволд был чутким человеком и сразу поймал ее «ты», даже не прокомментировав эту оговорку. Но оговорку ли?

— Я не могу разговаривать. Понимаешь, Беатрикс, у меня совещание. Если это так срочно, встретимся после работы. Поняла? Вот черт! — добавил он раздраженно. — Совсем забыл. Вечером меня пригласили на торжественный вечер. Мне необходимо там быть. Так что…

— Замечательно! — закричала она, обрадовавшись. — Я приду на вечеринку вместе с тобой. Если ты отправляешься туда без дамы…

На том конце провода повисла мертвая тишина. Потом раздалось недоуменное:

— Прости меня, не понял.

— Я сказала, что я пойду на вечеринку вместе с тобой. Если… Если с тобой не идет какая-нибудь дама.

— Нет, но…

— Неужели там не может быть лишнего гостя? — почти упрашивала Беатрикс, переминаясь от нетерпения с ноги на ногу. В телефонной будке стало душно, девушка хотела побыстрее выскочить на воздух.

— Ну вообще-то это не официальный званый обед…

— Хорошо. Мне все понятно. Это еще лучше. Тогда у меня всего одна проблема. Могу я где-то переодеться? Есть какой-нибудь шанс использовать твою квартиру? Не тащиться же мне с покупками к себе на окраину, а потом обратно, к тебе? Везде сплошные автомобильные пробки!

На том конце провода опять повисла тишина.

— Корнелиус, алло! — позвала она.

— Ты хочешь прийти ко мне домой?

— Переодеться у тебя хочу! Умыться, накраситься! Ты что, не понимаешь?

— Я…

— Если ты не разрешишь мне это сделать, я приду и буду пикетировать твой офис! — закричала она. — У меня нет другого выхода!

— Ну хорошо. Позвоню управляющему, он впустит тебя. Кстати, есть хоть во что переодеться?

Она звонко рассмеялась.

— Нет! Но у меня есть кредитная карточка, слышишь, твоя карточка, которую ты мне оставил в кафе. Я не подведу, и платье будет что надо.

Следующие два часа показались ей праздником. Когда женщина собирается показаться на людях красиво одетая, причесанная, — это целое захватывающее ее целиком действо. Это спектакль, в котором она — главная героиня.

Беатрикс сказала самой себе: «Была не была!» и зашла в дорогой торговый центр. С кредитной карточкой Корнелиуса в обшарпанной сумке она сможет купить половину этого центра… Девушка походила по залам, внимательно рассматривая вещи, висящие и аккуратно сложенные на прилавках и витринах. Глаза, конечно, разбегались. На чем остановиться? Ладно, торопиться не стоит. Сначала нужно заняться прической и лицом.

На втором этаже торгового центра находился косметический салон. Там заправляла делами полная улыбчивая негритянка по имени Салли. Она приветливо поздоровалась с Беатрикс, и девушка почувствовала, что они близкие люди, так сказать, одного круга.

Словоохотливая Салли обработала ей ногти. Впервые эту процедуру делали Беатрикс в дорогом салоне.

Негритянка пребывала в замечательном настроении, и все время мурлыкала под нос мелодии модных песенок. От нее пахло дорогим духами. Кстати, это тоже нравилось девушке. Запахи, обволакивающие ее сейчас, были как бы из другого мира, мира праздничных приготовлений.

— Что, хочешь завлечь парня? — наконец-то живо поинтересовалась Салли, склонившись над Беатрикс. Глаза негритянки блестели будто сливы, омытые дождем.