Последняя тайна Консорциума. Том 2 - Михаил Винников

— доложил Виктор. — Точнее, одна лампа и один припадочный стробоскоп. Но лучше чем ничего.

— Можешь не благодарить, — фыркнула Юми.

В комнате с пультом тоже загорелась лампа. Всего одна, тускло и неровно, но хоть как-то. Виктор оглядел пульты и вдруг заметил на одном из них зеленую сигнальную лампочку. Протер панель рукой, вгляделся в надписи… «питание основное, питание аварийное». И рядом переключатель под крышкой.

Включил «аварийное», и тут же пульт ожил. Экран явно не пощадило время, пришлось вывернуть яркость на максимум, чтобы хоть что-то читалось. Но оно работало! И пульт вроде бы не вскрытый — а значит есть надежда, что накопители с данными не зашифрованы безвозвратно. Кувалдой. Правда, они могли сдохнуть просто от старости… Тем не менее, попробовать стоило — древний компьютер мог содержать кое-какие ответы. Лишь бы Вольфрам раньше времени не припёрся.

Виктор не любил нерешенные вопросы. А когда у полицейского много ответов — он начинает задавать вопросы сам.

Глава 5

Целую бесконечно длинную минуту старый компьютер выходил из спячки. Потом запустилась незнакомая программа. Виктор кое-как, по кнопкам, добрался до встроенной справки и погрузился в чтение.

Пульт оказался «рабочим местом управления журналами связи». Интерфейс — проще некуда. Проблемы вызвала только клавиатура — Виктор привык к сенсорным дисплеям, а тут механические кнопки с полустёртыми надписями, да еще и не с первого раза срабатывают. Не было даже никакой защиты. Но программа упорно не видела собственный накопитель с данными, и утверждала, что в журнале ноль записей. Кто-нибудь другой мог бы подумать, что всё стёрто. Но у Виктора еще не стёрлись из головы полицейские навыки. Он достал из кармана ключ, вставил в пульт и повернул.

Ключ вспыхнул зеленым и тут же потух. Но снова загорелся от прикосновения. Подсветка работала прямо сквозь полупрозрачный пластик корпуса. Виктор достал ключ и аккуратно осмотрел. Похоже, кроме механики он перемыкал еще и электрические цепи. И, скорее всего, еще и перекоммутировал. А может даже пара мелких чипов внутри была. Сигнал шел прямо через ключ. Такую защиту не хакнешь и отмычкой не вскроешь. Но контакты заросли грязью и окислились.

Виктор снова вставил ключ в разъём, пошевелил его туда-сюда от души, и затем повернул. «Накопитель подключен» — тут же объявил компьютер. — Десять тысяч двести пятьдесят три записи в журнале.

Разобраться во всём этом было просто нереально. Ткнул наугад одну из записей, а там поток координат и больше ничего. Попробовал отфильтровать записи по типам. Сначала поставил «только исходящие». Записей стало меньше. Нашел последнее сообщение. Просто текст, одна строчка:

«Сообщаем, что группа офицеров из последнего пополнения убыла на учебно-практические торпедные стрельбы согласно графика. С ними два специалиста по программе возвращения в строй, о которых вы просили доложить отдельно».

И всё. Получателем был указан некий военный объект под ничего не значащим позывным. Он не ответил. И база с тех пор ничего не передавала вообще. Хотя вон выше «приняли груз» и «прибыли два специалиста», возможно те самые. По такой логике о возвращении со стрельб тоже должны были доложить…

«Вот тогда всё и случилось» — подумал Виктор. — «Плюс несколько дней от этого момента».

Переключился на входящие, и кое-как, путаясь в стёртых кнопках, запустил поиск с нужной даты. Появились какие-то «циркуляры» — если память не подводила, это «сообщения для всех».

«Общая тревога!» — прочел Виктор. — «Сценарий 4А, 4Б, реальный. Это не учения!» И строчкой ниже еще «4В». Между сообщениями три часа. Что бы это ни было — оно наступило, и потом резко усугубилось.

Итак, что такое «сценарий номер четыре»?

Виктор слабо представлял себе службу на командных пунктах вроде этого. В армии даже до сержанта не дослужился, а здесь явно дежурили одни офицеры. Но дежурным на пункте пропуска стоять приходилось регулярно. И там везде висели плакаты. Военные вообще не любят пустые стены. Это как солдат без дела, только из области архитектуры. А значит, туда можно и нужно что-нибудь повесить. Например, плакат с мерами безопасности — это самое главное. Или что-нибудь патриотическое. Или список залётчиков — в назидание.

А на местах всяческих дежурств плакаты куда полезнее. Военный думать не должен, все, что ему положено знать, должно быть перед глазами. На пункте пропуска тоже все было — распорядок, обязанности, всякие сигналы… Виктор всегда знал, куда подсмотреть, если вдруг что забылось.

И располагалась эта кладезь ценной информации… на столе.

Виктор размашистым движением смахнул пыль и иней со стола. Точно — есть плакат! И даже нормально сохранился и читается, потому что закрыли стеклом, а не попсовым прозрачным пластиком. Основательные ребята этот Консорциум. Были.

Вот распорядок дня, с непременными добровольно-принудительными «физкультурными паузами». Кому куда докладывать и в случае чего, кто за что отвечает и как с ними связаться, уровни боевой готовности… а вот и «сигналы тревоги».

«Сценарий номер четыре» — прочел Виктор. — «Прямая военная агрессия со стороны равного по силе противника…» И ниже — варианты с буквами. Точки над «и» встали как надо, комментарии были излишни.

«Чтоб вас…» — скрипнул зубами Виктор. — «Я догадывался, что эта история пованивает, но не до такой же степени. Добро пожаловать в реальный мир, где нет такого дна, которое мы бы не пробили.»

Хотя, конечно, это многое объясняло. Например, реакцию Вольфрама на вопросы о «гражданской войне». Теперь-то можно разговаривать более предметно. Или не стоит?

Виктор снова взглянул на экран. Хотел уже выключить компьютер, но взгляд зацепился за другое сообщение, с пометкой «видео». Комп еле шевелится, экран мутный, но почему бы не попробовать?

Изображение действительно оставляло желать лучшего. Но удавалось рассмотреть человека в гермошлеме, который, похоже, что-то говорил. Где тут ручка громкости?

— … вы все всё видите, так что обойдёмся без долгих вступлений. Мы не успеваем на перехват. Не успеваем. Полигон слишком далеко.

Голос был уверенным и четким. Офицерским. Возможно, капитан корабля? Лицо плохо видно — приглушенное боевое освещение, стекло гермошлема, а потом еще мутный экран — но Виктору померещилась спокойная решимость человека, который сделал трудный выбор, и теперь будь что будет.

— Можно… ускориться. Экипаж меня поддержал. Они настоящие герои, я горжусь ими. Но перед нами целый флот, так что… — Капитан на секунду задумался. — Так что это билет в один конец в любом случае. Мы снимем ограничители и пойдём на пределе прочности конструкции. Это примерно 20G. Но с нами два спеца «Отдела рекламаций», так