Демиург истории - Виктор Сергеевич Руденко

он просто знал очевидное – его соотечественники не только крепче телом и духом представителей других народов, но и живут в наиболее свободной земле, по самым правильным обычаям и преданно почитают своих богов-покровителей. Отдельные люди, в силу своего недостойного поведения и плохих качеств – могли и здесь порождать несправедливость. Либо сама судьба и воля Богов, посылали семье или человеку различные напасти, испытания и неудачи. Или он сам, своими бесчестными поступками, прежде всего трусостью, воровством, нарушением клятв и ложью – навлекал погибель на душу рода и потомков. Но устройство мира, правосудие и образ жизни в его родном краю, в понимании Асгейра были справедливы и разумны.

И это было вызвано, не только местечковым эгоцентризмом, ограниченностью, самомнением или искренними заблуждениями неопытного молодого юноши. Он с детства слышал рассказы отца, других родственников, соседей-бондов – плававших по торговым делам или ходивших в боевые походы. Общался с рабами, купцами, путниками, воинами конунгов и ярлов. Все они, в этом отношении, рассуждали схоже. И он, также мог сравнивать. Да – есть земли теплее и плодороднее. Народы искуснее и богаче. И люди там встречаются более знающие. Но справедливее уклада жизни и свободней или храбрей северян – во всем Мидгарде нет.

Вечером, сидя у небольшого костерка и поглощая свой немудренный ужин, состоявший из ячменной лепешки, сыра, жаренной курятины и сушенной рыбы, парень, глядя на пляшущие лепестки огня, погрузился в воспоминания о событиях недавнего прошлого…

Златовласую и синеокую Гильдис, дочь родовитого бонда Эгиля Скаллагримсона, хозяйство которого отличалось изобилием и достатком, Айгис знал с детства. Их хутора находились неподалеку. Он с семьей, часто бывал в гостях у Эгиля. Парень общался с девушкой на праздниках Йоля, Самхайна, Лита, Мабона, Остара... Они гуляли вместе. Подростки, рано почувствовали симпатию к друг другу. А потом пришла и любовь…

Но род Брана Торстейнсона, к которому принадлежал Асгейр, хоть и пользовался всеобщим заслуженным признанием за древность, славные деяния предков и достойное поведение отца – был куда малочисленнее и менее зажиточен чем Эгиля. Поэтому Скаллагримсон и его домочадцы, хоть и уважали Брана и его сыновей, но все понимали – женитьба Гильдис и Асгейра невозможна. Поскольку это будет, полным нарушением правил и обычаев. И вдобавок, умалением чести обеих родов уважаемых бондов. Хотя, в смысле доброй славы и общественного положения – никакого неравенства не было. Однако, важную роль, играла слишком большая разница в достатке обеих хозяйств. И это могло сказаться, даже в том простом отношении, что девушка не имела права жить в семье жениха, материально хуже, чем у родителей. Это было бы позорно как ей самой, так и ее семье. И несмываемым срамом роду жениха.

Кстати, женщины северян, могли на этом основании разводиться со своими мужьями (если те, обеднели по своей вине). Естественно, забрав приданное и совсем маленьких детей. Право развода, они также могли потребовать, если муж их бил, вел себя трусливо и недостойно в бою и на людях, был замечен в воровстве, не помогал родным жены, мешал ей управлять домашним хозяйством, был изгнан приговором тинга (народных сборов), оказался слаб как мужчина или был впоследствии искалечен. Правда муж, мог иметь наложниц дома, или других женщин на стороне либо в походах – это считалось нормой. А вот если жена, была поймана на измене, он ее мог убить на месте, либо с позором обрезав платье, прогнать вон без ничего.

Влюбленные Асгейр и Гильдис, прекрасно понимали силу этих обстоятельств. Поэтому парень, собирался пойти в вик, где надеялся добыть много золота и серебра. И стяжать громкую славу. Которая значила для уважения, авторитета и статуса, не меньше, чем богатство. Укрепляла душу рода и жила в ней. Иного пути, у него не было.

В тоже время, к Гильдис начал свататься Хакон – сын богатого и влиятельного стурмана Асмунда Гуннарсона. Который, к тому же – еще являлся почтенным годи и судьей-лагманом. Отец Гильдис, был бы рад породниться с этой семьей. И по закону, мог бы заставить дочь принять предложение Хакона. Но по обычаям северян, правильный бонд и человек, обязательно спрашивает согласия дочери. И никогда ее не неволит. В тоже время, она не может выйти замуж за недостойного жениха.

Кстати, именно поэтому, на Севере девушки сочетались браком нередко и в двадцатилетнем возрасте, а парни годков в 22-23. Чтобы была возможность прославиться, стать на ноги и дождаться достойного. В других краях, насколько слышал Айсгейр, девушек выдавали замуж фактически насильно в 14-15 лет. Да и никакой возможности на развод или прав в семье – они практически не имели. Не говоря уже о том, что муж мог свободно избивать свою жену…

В общем, восемнадцатилетняя Гильдис, пообещала ждать Асгейра, назначив срок до двух лет и покуда не соглашаться на брак с Хаконом. Ели же парень погибнет раньше, не вернется с чужбины, либо ничего не добьется или прибудет позже – тогда, она считает себя свободной от данной клятвы.

Юноша с грустью вспомнил, последний вечер прощания. Взаимные обещания и прикосновения. Прекрасное лицо возлюбленной, ее светлые волосы и синие глаза, которые светились верой в него. Неожиданно, к ним подошли ее младший братишка Ойвинд и маленькая сестренка Синдри. Мальчик потянулся к его ножу. А вот девочка, серьезно посмотрела на Асгейра и неожиданно тихо произнесла:

– Норны, еще полностью не выпряли нить твоей судьбы. Но ты не погибнешь, но вот вернешься ли домой – это скрыто за мглой вечности…

Правда через минуту, малышка уже весело убежала играть.

– Вельва Силдж сказала, что Синдри имеет дар, – обеспокоено проговорила Гильдис. – Я буду молить Фрею, чтобы она помогла нашей любви…

Парень же, вспомнив сейчас этот случай, подумал почему-то не о туманном предсказании сестренки своей невесты. А о том, что когда-то ему рассказывал отец, в молодости побывавший в Миклагарде и в землях Валланда, и у англов. Асгейр, тогда допустил какую-то оплошность и Бран объясняя ему ошибку, мимоходом заметил, что везде, где он побывал – детей всегда за провинности бранят и бьют. Мальчишка, был несказанно удивлен словами отца и спросил его, отчего там так делают. А тот, ему внушительно ответил:

– Запомни сын, у нас на Севере, подобным образом никогда не поступают. Ребенка можно убеждать словом, внушением, своим примером – но никогда свободный человек, его не ударит и не обругает. Бить – значит сломать душу.