До чего ты хороша! - Ким Стюарт

— Теперь нога снова заболела. Ты не мог бы поддержать меня?

Он шагнул к ней, взял за руку и с искривленным от боли лицом Линна заковыляла в гостиную.

Джеймс снова встревожился:

— Очень больно?

— Ничего, — прошептала Линна. Он подвел ее к широкой тахте.

— Может быть, лучше пойти в спальню? — спросила Линна.

Джеймс озадаченно посмотрел на нее.

— Это еще зачем?

— Там лучше освещение.

— Я и так хорошо вижу, — возразил он. — Ну, показывай свою лодыжку.

Линна опустилась на тахту и грациозно подняла ногу. Джеймс медленно ощупывал лодыжку.

— Я ничего не нахожу, — сказал он, внимательно осмотрев ногу.

— Тебе следует посмотреть выше, — сказала Линна.

Сильными холеными пальцами он ощупывал икру. Линна откинулась назад и закрыла глаза.

— Где у тебя болит? — спросил Джеймс.

— Как раз там, где ты сейчас, — прошептала Линна. — Его рука двинулась выше.

— Опухоли здесь нет, ничего необычного я не нахожу, — сказал он резко.

— Ты совсем не замечаешь, как красивы мои ноги?

— Линна! — Он выпустил ее ногу, и она ударилась о край тахты.

— Ну это же больно! — вскрикнула Линна, и в ее глазах засверкал гнев.

— У тебя ничего не болит, — ругался Джеймс. — Ты просто под этим предлогом затащила меня к себе.

— Ну и что? — прошептала она. — Так уж это плохо? — Линна вскочила и обвила свои руки вокруг его шеи. — Джеймс, дорогой, я так люблю тебя.

— Тогда нечего было разводиться.

— Да, но тогда ты казался мне скучным, в этом я должна сознаться, — промолвила она, вздыхая. — Но теперь я поняла, что и другие мужчины не лучше. Пожалуйста, забудь прошлое, Джеймс, давай начнем сначала.

— Нет, — твердо ответил он. — Что прошло, то прошло. Я познакомился с очень приятной женщиной. И, чтобы тебе стало ясно, сообщаю, что твой звонок оторвал меня не от работы, он прервал чудесное свидание. — А сейчас я опять пойду к ней. Если она еще захочет меня видеть, — добавил он угрюмо.

Глаза Линны зажглись яростью. Однако она постаралась придать голосу приятное звучание, когда попросила Джеймса выпить с ней рюмку виски.

— И ты сможешь рассказать мне о своей новой возлюбленной, — предложила она медовым голосом.

Джеймс оказался настолько наивен и был так ошарашен неожиданной переменой настроения Линны, что позволил себя уговорить побыть еще немного.

— Какая она, новая дама твоего сердца? — Джеймс не почувствовал, что этот интерес наигран, так как был слеп и глух, когда дело касалось его бывшей жены. Он обстоятельно рассказал Линне об Изабелле, о том, как она прекрасна.

— Почему ты вообще пришел ко мне, если твоя Изабелла столь неотразима?

Наконец-то Джеймс заметил ревность бывшей жены. Несмотря на свое тугоумие, он почувствовал, что Линна скоро потеряет самообладание. А ему были хорошо знакомы приступы бешеной ярости бывшей жены, и он решил спасаться бегством.

Не обернувшись и не попрощавшись, он ушел из квартиры бывшей жены. На улице он облегченно вздохнул. Слава Богу, он не увидит очередную вспышку бешеного темперамента Линны.

Откинувшись на спинку сиденья в автомобиле, он размышлял, что же ему делать. Он непременно должен увидеть Изабеллу. Но тогда ему нужно заехать за ней домой. А там, вероятно, была Харрит, капризная экстравагантная женщина, которая приводила в смятение простодушного Джеймса. С одной стороны, ему нравилась ее необычная, остроумная манера общения, с другой — он боялся ее. Реакция же Изабеллы была предсказуема.

Впрочем, в этом Джеймс не был уверен. Он мог понять, что звонок Линны расстроил Изабеллу, но зачем же убегать?

Джеймс растерянно покачал головой. Женщины — странные существа! Похоже, им никогда нельзя угодить, как ни поступай. Иногда привлекательный ортопед мечтал обойтись без женщин, но это не удавалось даже самому занудливому из мужчин. Это Джеймс давно себе уяснил.

Решение принято. Он поедет к Изабелле в надежде получить прощение. Может быть, еще удастся спасти второй столь неудачно начавшийся вечер.

Помедлив мгновенье, Джеймс нажал на кнопку звонка. Через некоторое время он услышал шуршание и женский голос спросил через дверь: «Кто там?»

Это была Харрит! «Проклятье! — подумал Джеймс. — И сегодня придется испить чашу до дна! Харрит Дональдсон говорила, что хочет куда-нибудь пойти. Почему же она сегодня вечером дома, черт побери!»

Он прокашлялся и нервно схватился за галстук.

— Хм, это Джеймс Велдон.

Дверь распахнулась, и Харрит предстала перед ним с ослепительной улыбкой на ухоженном лице.

— О, Джеймс, как замечательно, что вы зашли ко мне.

— Хм, я хотел видеть Изабеллу.

— Ее еще нет. — Харрит не закрывала дверь, приглашая зайти. — Входите же, — подбадривала она его дружески. — Вы можете подождать ее здесь.

Верхняя пуговица рубашки отскочила, так сильно Джеймс рванул воротник.

— Хм, собственно я хотел…

— Да входите же, наконец, — сказала Харрит и потянула его за руку. — Я не кусаюсь. Или я так выгляжу?

— Хм, нет, конечно нет.

— Боже, перестаньте же повторять это дурацкое «хм». Это на нервы действует! Вы не юнец, чтобы впадать в страх в присутствии женщины! Ах, вы же Рак, — продолжала она насмешливо, — а Раки таковы. Они недоверчивы, любят стародавнее, хорошо знакомое. — Она вздохнула. — Мой Георг был таким же. Я пыталась заставить его совершить что-нибудь сумасшедшее. — Она снова вздохнула. — Мне это, к сожалению, ни разу не удалось.

Джеймс выпрямился.

— Я полагаю, миледи, у вас превратное представление обо мне, — начал он, но Харрит прервала его.

— Вы можете мне все рассказать спокойно, Джеймс. Я охотно учусь, слушаю все, что касается гороскопов, моей любимой темы. Но я была бы вам благодарна, если бы вы вошли. Я, конечно, могу принести стул в прихожую, и вы сможете продолжать стоять в дверях и поверять мне свои заботы.

— Нет, конечно, нет, — пробормотал Джеймс и прошел за Харрит в гостиную.

Джеймс чопорно опустился на тахту. Харрит протянула ему бокал вина и сделала музыку потише. Она подняла свой бокал:

— Ну, Джеймс, начинай. Ты можешь доверить мне все. Я понимаю мужские проблемы. Не зря же позади у меня битвы в пяти браках.

— Я понимаю, миледи, — ответил Джеймс смущенно.

— Боже мой! — воскликнула Харрит. — Миледи! Разве мы не можем быть друзьями? Я ненавижу чопорность. — Это была неправда. Харрит лишь делала вид, что не признает условностей, на самом деле она хорошо знала, как следует держать себя.

— Почему ты не называешь меня просто «Харрит»?