Пасынки безмолвия - Андрей Фролов

Но забавными эти «хомячки» кажутся только тем, кто никогда не сталкивался с Лотереей.

Остальным, кого та коснулась хоть краешком траурного одеяния, образ жизни нелюдей забавным или занятным не казался. Домашняя кошка и пустынный тигр тоже выглядят похожими существами. Но если первого ты бесстрашно впустишь в дом, позволяя мурлыкать подле ребенка и ловить грызунов, то второй безжалостно порвет твою глотку когтями, вылакав кровь до последней капли.

– Парниковые – не люди, – сказала в голове Погремушки ее мертвая сестра. – И все, что они делают, от штамповки выродков до охоты на обитателей Циферблата, права на существование не имеет.

– Я знаю, – беззвучно ответила ей Яна, поудобнее перехватывая арбалет и напряженно прислушиваясь, не заскребут ли по бетону тоннеля крысиные лапки. – Я помню…

Разрезая тьму лучом прожектора и постоянно сверяясь с тускло светящейся картой, девушка углубилась под накрытое стеклянными полусферами сердце запретного Новосибирска.

5

«Основой коммуникации крыс, как известно, является горловой свист в ультразвуковом диапазоне. Его преимущество состоит в том, что такой способ общения не может быть перехвачен хищниками или врагами среды обитания. В частности, напуганный крысенок издает серию крайне громких звуков, однако же совершенно неслышимых для человека. Также доказано, что крысы способны оперативно менять частоту сигналов, достигая в этом умении поразительных результатов».

Поначалу Сорока даже не уразумел, что произошло.

Отстранившись от базарного гомона, умело и бездумно, как привык, перебирал выложенные на прилавок товары. Протирал тряпкой, старался расставить наиболее привлекательно с точки зрения подходивших покупателей. Водрузил на огонь кастрюльку, в которой заваривал бодрячок, подложил в печь пару свежих прессованных таблеток сухого горючего.

А люди все подходили и подходили.

Сначала один, совсем смущенный, глаз не поднимал почти. Сорока его не помнил толком, вроде как тот обувью торговал на соседнем ряду. Гость что-то негромко говорил, головой качал печально. Парень ему в ответ тоже кивал. А вот о чем болтали – как отшибло!

Затем еще двое пришли.

Эти держали точку по продаже радиодеталей и прочей электронной требухи. Держались тоже неуверенно, но хоть землю не буравили, старались смотреть в лицо. Лиц, кстати, Сорока тоже не запомнил. Разговора – тоже. Невесть почему парочка пообещала, что, если понадобится, они могут кому-то что-то передать. Если Сорока сам не успеет. Тот поблагодарил, не совсем понимая, за что поклоны раздает, и от услуг вежливо отказался.

Потом появились двое парней от Тугого.

Из тех, что охраняли рынок. Бывшие желтопузые вроде, но точнее Сорока не знал. Да и вообще мордоворотов местных различал с трудом, они же все будто инкубаторские… Широкоплечие быки говорить лишнего не стали. Руку пожали. По-простому сдвинули товар Сливоносого на край прилавка, развернули принесенную скатерку – а там фляжка армейская, стопки жестяные, кусок колбасы да хлеба ломоть.

Без лишних слов разлили на троих. Что-то пробормотали, словно на перроне перед уходящим поездом прощались. Ну и выпили. Дважды. Сорока с ними тоже пил, ясное дело. До сих пор не совсем понимая, что происходит. Да и не вникая толком, уж слишком тихими стали звуки окружающего мира.

Флягу, самогон и закуску крепыши оставили. Сказали, за вещами завтра к Вардану лично зайдут. А колбаску он может доесть, натуральная свинина, мол. По-отечески так по плечу потрепали. И ушли, куря самосад в огромные кулачищи.

И вот только когда сивуха ударила в живот, а затем сразу в голову, до Сороки наконец дошло. Докатилось, долетело, и будто восковые затычки из ушей вынули. А в лицо словно снега пригоршню бросили. Да еще по затылку затрещину отвесили недетскую.

Ноги подкосились. В голове зашумело, да так на стул свой продавленный и упал, словно в кисель превратился.

Вспомнил. Осознал. Словно вечность прошла, а ведь часы в контейнере напротив показывали всего 13:17. И навалилось сразу на ребра так, что дышать стало невмоготу. Хрипя, сопя и краснея, вспоминал Сорока события последних двадцати минут…

– Совсем скоро, буквально через каких-то три минуты, дорогие друзья, вы узнаете, кто заплатит за обеспеченную жизнь Ларисы из Восьмичасового Сектора!

Утренний ведущий за время эфира, казалось, не только сил не растерял, но голосил еще торопливее и задорней. А может, наглотался чего…

– Внемлите мне, дети Циферблата, ибо вновь на ваших глазах вершится доброе и справедливое!

Сорока, от скуки занятый изучением маркировки на новеньких банках тушенки, вздохнул и поднял голову к приемнику. Этот жест по всему рынку повторили сотни продавцов и покупателей. Все те, кто поставил себя на кон, мечтая выиграть огромные деньги, но рискуя потерять жизнь. Ради справедливости. Ради закона сохранения энергии и равенства шансов…

– Итак, друзья, – проскрипел старенький приемник, лучась состраданием и одновременно счастьем, – в этот раз «оранжевый билет» достался жителю нашего города по имени…

Казалось, весь базар затаил дыхание.

Так бывало каждый месяц. Все, кто не смог выиграть миллион, приникали к радиоприемникам, чтобы после озвученного имени шумно выдохнуть, без потерь выскользнув из дуэли со смертью. Сорока даже хмыкнул, наблюдая, как сутулый немолодой продавец тканей напротив через торговый ряд закусил губу и сжал кулаки.

– Павел Сорокин, житель Трехчасового Сектора Новосибирского Циферблата! – огласил ведущий. – Если Павел сейчас с нами, передаю ему свои искренние соболезнования. И пусть его уход станет вестником того, что ровно через месяц еще один счастливчик выиграет безбедное будущее, за которое мы должны быть благодарны укрытым Куполами корпорациям…

Сороку ударило под дых.

В ушах зазвенело, мгновенно вспотели ноги.

Он оцепенел. Банка тушенки выпала из рук, по дуге укатившись под прилавок.

Первой мыслью было: это не он! Мало ли в Новосибирске с его многомиллионным населением Павлов Сорокиных? Даже проживающих в секторе Трех Часов. Затем он поймал взгляд сутулого, и по сердцу будто резануло ножиком.

Второй мыслью было: произошла страшная ошибка. Он обязательно разберется, и когда из Инкубаторов пожалуют охотники за разумной дичью, все встанет на свои места. Вернется на круги своя. И сегодня вечером они с Ливнем выпьют самогона, закусив вкусным ужином…