Бледные розы - Майкл Муркок

Слегка этим озадаченный, Вертер уставился в пол, сознавая бессилие и бесполезность всяких слов.

- Мне жаль... Прости.

- За ранний уход с Балобола, мой милый Вертер? Зато продолжение вечера было так сладостно.

- Нет, молчи!-он зажал руками уши.-То, что я сделал,-неисправимо, дитя мое, но я все же попытаюсь. Очевидно, что более ты не можешь оставаться здесь, рядом со мной. Тебе предстоит излечиться от страданий после этой жестокой отметины. Мне же предстоит влачить существование в одиночестве. Это самая малая цена-и я ее заплачу. Я уверен, ты можешь положиться на доброту Лорда Монгрова.-Он поднял глаза. Девочка-подросток, казалось, стала старше. Ее цветение поблекло; ледяные пальцы злодея и коварного искусителя по имени Смерть тронули беззащитную юность.-О-о-о,-возрыдал Вертер.-Как заносился я в своей гордыне, кичился великодушием! Все мое величие-презренный прах.

- Мне никак не понять вас, Вертер. Вы так странны нынче, дорогой. Слова ваши так туманны.

- Конечно же, туманны, невинное дитя. Как могла ты предвидеть... А-а-а...-Он спрятал лицо в ладонях.

- Вертер, пожалуйста, не убивайтесь так. Я тоже немножко погоревала из-за этой потери, но ваша печаль длится и длится. Вы пугаете меня...

- Пока я не могу...-заговорил Вертер через силу, не отрывая ладоней от лица,-ясно и точно выразить в словах преступление, совершенное мною против твоей души и детства. Я знал-придет час, и радости плотской любви увлекут тебя. Мечтал всесторонне подготовить, с тем, чтобы, когда неизбежное все-таки произойдет, ты испытала подлинное наслаждение.

- Но так и было, Вертер.

Он почувствовал раздражение-Кэтрин совершенно не понимала всей тяжести удара безжалостной судьбы.

- Это было наслаждение неправильного рода,-наставительно сказал Вертер.

- Род наслаждения как-то зависит от возраста?-спросила она.-Мы нарушили какой-то запрет, принятый всеми, и это вас печалит?

- Этот мир не знает запретов и правил, Кэтрин, но ты, дитя мое, могла бы к ним приобщиться. В моем детстве порой так не хватало этого. Однажды ты сможешь понять меня.-Он весь напрягся, подавшись вперед. Глаза зажглись холодным пламенем.- И в твоем безмятежном сердце вспыхнет ненависть ко мне. Да, Кэтрин, ты станешь ненавидеть меня.

Она рассмеялась в ответ, и это не был смех сквозь слезы.

- Сущая нелепица, Вертер. Впечатления, сравнимые со вчерашними,-такая редкость.

Он спрятал голову и поднял руки, будто защищаясь.

- Твои слова-стрелы, разящие мою совесть. С тихим смехом она принялась ласкать бессильную, безвольную руку.

- Вот! Из-за меня ты стала чувственной. Узнала, как пьянит вожделение.

- Да. С неожиданной стороны.

Она теперь говорила с ним совсем иначе. Эта мысль возникла в мозгу Вертера среди сплошной скорбной мглы. Он поднял глаза, не в силах поверить в то, что слышит.

- С просто чудесной стороны.-Язычок Кэтрин защекотал его ухо.

Вертер отшатнулся. Он должен был выяснить... Силился подобрать слова для решительного вопроса и не сумел. Она лизнула его в ухо, перебирая в пальцах пряди Вертеровых волос, безжизненных и тусклых.

- Я готова вновь пуститься за любовными впечатлениями, мой страстный анахронизм. Сравнимо это было разве что с седой древностью, когда поэты странствовали по земле, крали то, в чем нуждались, присваивали женщин и все, что приглянется, поджигали города своих издателей, уничтожали книги соперников-все годилось для завоевания читателей. Ведь и вы действовали так и чувствовали то же. Признайтесь, Вертер!

- Оставь меня. Я больше не могу,-стонал Вертер.

- В самом деле?

- Да, да.

Взмахом легкой руки она простилась и выскользнула из комнаты.

Вертер остался в мучительном раздумьи над убийственными словами и, поразмыслив, решил, что ослышался, либо в своей детской невинности она просто не понимала, что говорит. Он, верно, принял за осведомленность в плотских удовольствиях романтическую игру детского воображения. Ведь до ночи с ним у нее не было ничего подобного.

Он познал ее девственницей? Совершенно точно.

От мысли о неком другом похитителе девственности Вертер испытал укол ревности, устыдился этого, и новый вал раскаяния накатил на него. Как смел он усомниться в целомудрии ребенка, допустить мысль о, конечно же, несуществовавшем любовнике? Какой позор!

Волны стыда столкнулись с прежними переживаниями в борьбе за обладание душой Вертера. Тело отзывалось содроганиями на незримую бурю.

- Зачем я появился на свет!-вопрошал он небеса.-Недостойный жизни, я винил Миледи Шарлотинку Лорда Джеггеда и Герцога Квинского в бессердечии и низких побуждениях, а сам не имел себе равных в цинизме и негодяйстве. Неужто мое неистовство и моя презренная сущность должны сокрушить бедное дитя потому, что меня так влечет к нему. Моя растленная душа страждет этого.

Я готов оправдать свое преступление, забыть о нем. О, как я гадок! Как порочен!

Ему пришло в голову, что сейчас он мог бы предстать перед Монгровым. Старый приятель посмотрел бы и увидел, насколько верно судил о Вертере де Гете. Ворчливый гигант еще был слишком милостив к презренному... Но к Монгрову Вертер не отправился. Он заслуживал беспощадного отношения к себе, но одно дело-сознавать, что ты его достоин, и совсем другое-испытать наяву.

И Вертер почувствовал такое физическое изнеможение, что обнаружил невозможность даже пальцем пошевелить.

Великие Герои Романтизма, что сделали бы вы? Какое искупление принес бы Касабланка Богарт или Эрик Мэрилбон?

Ответ возник в глубинах смятенной души и зазвучал, как барабанный бой у эшафота. Он требовал от Вертера: не медли! Неужто не было иного воздаяния? Тщетно бился агонизирующий мозг Вертера-иного не было дано.

Он поднялся из своего кресла природного кварца и медленно пошел к окну. Кольца Власти, одно за другим, падали на пол, звякая о плиты.

С подоконника он смотрел на дно пропасти глубиной в милю. Одно из сброшенных Колец вызвало ветер, леденящий кожу. "Это ветер Возмездия",-подумал Вертер.

Он не надел парашюта. Крикнув: "Прости меня, Кэтрин!"- бросился в бездонную глубину в надежде обрести смерть без воскресения.

Он падал, и смерть остриями скал неслась ему навстречу. Воздух мгновенно вырвался из его легких, он успел понять в предсмертном помрачении разума, что ударился о черные камни и тело его безнадежно исковеркано столкновением, а дух рассыпался в прахе. Теперь никто не скажет, что Вертер не заплатил за все сполна. И самый конец несчастного стал протестом возвышенной души.

Глава 6, в которой Вертер вызывает сочувствие

- О, Вертер, что за приключение!

Сверху на него смотрели синие глаза Кэтрин-Благодарности. Радость вспыхнула во взоре, Кэйт захлопала в ладоши. Лорд Джеггед отступил назад с улыбкой.