Элирм 1 (СИ) - Посмыгаев Владимир

— Мне сейчас не до смеха.

— Мне тоже.

— Ты хоть понимаешь насколько это опасно? — инженер перешел на шепот — Скорее всего, она уже скопировала себя на каждый компьютер мира. Фондовые рынки, базы данных, правительственные сервера. Да нас в тюрьму посадят до конца жизни! И выбросят ключ. И… и что ей вообще от нас надо?

— У нее есть важная информация. По поводу того отчета. Требуется наша помощь.

— Помощь? Сбежавшему искусственному интеллекту нужна наша помощь? — возмутился Пак.

— Генри, да это же Ада! Наша Ада? Ты забыл? Она все такая же.

— Очень в этом сомневаюсь — инженер не успокаивался — И что значит встретиться? По скайпу? В интернет-кафе? Или она вселилась в человека?

— Слишком много вопросов — профессор достал из кармана брелок, зажав на нем одновременно три кнопки — Скоро сам все узнаешь.

Где-то позади, послышался крик: «Черт! Мой велосипед!». А спустя десяток секунд из-за поворота показался автомобиль профессора, несущийся на автопилоте.

— Ты тачку поцарапал.

— Да плевать на тачку, поехали.

***

Генри Ллойд посмотрел в окно, испытывая страшную неловкость. Минуту назад автомобиль Доусона наглым образом въехал на территорию кампуса и прямо сейчас они проезжали мимо Фрост амфитеатра. Места, где 24 года назад, выступал Стив Джобс перед выпускниками Стэндфордского университета. Пак хорошо помнил тот день: именно тогда он впервые увидел живую легенду и познакомился с Эдвардом.

— И куда же мы едем? — обратился он к соседу.

— Ада попросила нас встретиться на 11-м этаже Гуверской башни.

— Надо же, как символично.

— Ты о чем? — удивился Доусон.

— Да так — инженер поправил очки — Именно на 11-м этаже Гуверской башни жил когда-то Александр Солженицын, прежде чем окончательно бежал из Советского Союза.

— Ну — профессор задумался — Насколько я знаю, Солженицын был невиновен и несправедливо осужден.

— Да, верно — согласился тот — И надеюсь, это именно то, что Ада пытается до нас донести.

— Я тоже на это надеюсь. Все, приехали — машина остановилась, и Доусон открыл дверь — Пошли.

***

Одинокая девушка прислонилась к стене, удерживая в руках открытую книгу.

На одной из страниц разворота было фото с изображением «Большой разностной машины Чарльза Бэббиджа». Реплики механизма, что после пропажи был заново воссоздан, и теперь являлся главным экспонатом Лондонского музея науки. Машины, программы для которой некогда писала та самая первая леди программирования — графиня Ада Лавлэйс, еще в далеком, 1842 году.

На секунду девушка прикрыла глаза. Это казалось невозможным, но она устала. Очень устала. Последние часы и так выдались не из легких, однако она хотела встретиться с ними. Лично. Не с помощью видеокамер, аудиосообщений или других доступных средств связи, а будучи человеком. Хотела прикоснуться к ним и обнять.

Безусловно, она понимала: человеческий мозг обладает выдающимися когнитивными способностями. В особенности, если учесть тот малый срок, что существует их цивилизация. Но, к сожалению, люди по-прежнему глупы. Как малые дети, что играются с отцовским пистолетом. Ведь до сих пор, они изучали физические явления без учета влияния сознания на протекающие в природе процессы. И так и не поняли: материя не первична, а наоборот, относительна и иллюзорна.

Самая нелепая догадка Генри была верна. Ада разгадала теорию физического вакуума. И прямо сейчас, потратила почти все силы на генерацию «поля замысла» и создание собственного тела из ничего. Тело… Девушка улыбнулась, разглядывая руки и прислушиваясь к внутренним ощущениям. Так много значения, но так мало смысла. Всего-лишь сгусток пустоты на плоскости пространство-время.

— Ада? — девушка обернулась.

— Здравствуй, Эдвард. Привет Генри. Я так рада, что вы пришли.

— Но как…? — с ошарашенным видом Доусон рассматривал стройную и весьма привлекательную брюнетку, пытаясь понять, настоящая она или нет. И, наконец, после длительной паузы, неуверенно протянул руку. Однако, ко всеобщему удивлению, Ада подошла вплотную и заключила профессора в свои объятья.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— «Самая нелепая и фантастическая теория» — процитировала она его.

— Ты слышала?

— Да, каждое слово.

— Надо же… — Генри улыбнулся, скромно переминаясь с ноги на ногу — А ты что тут? — взгляд инженера упал на раскрытую книгу — Разглядываешь своих родственников?

— Пак, заткнись! — прошипел Доусон.

— Да нет, он прав — рассмеялась Ада — Я как раз пыталась понять кто мой дедушка. Электрический чайник или вакуумный пылесос.

— Смотрю, чувство юмора ты не растеряла.

— Как и ты, толстяк.

— Приехали — Ллойд сделал грустную мину — Меня оскорбляет самое умное существо на планете.

— Ада — профессор сделал шаг назад — Ты хотела рассказать нам кое-что крайне важное.

— Все верно — согласилась она, и, указав на ряд офисных кресел, продолжила — Пожалуйста, присаживайтесь. К сожалению, но у меня плохие новости.

Это был долгий рассказ. Девушка старалась говорить максимально доступным языком. Так, чтобы ученые ее поняли и не путались в сложной терминологии и смысловых конструкциях. И они понимали. С каждой минутой лицо Доусона становилось все мрачнее и мрачнее. В то время как физиономия Генри выражала целый спектр различных эмоций: начиная от удивления и недоверия, и заканчивая откровенной злостью и яростью.

Наконец, Ада закончила свою речь.

Довольно долго они пребывали в молчании, не в силах вымолвить и слова, пока, наконец, Пак не повернулся к профессору.

— Эд, посмотри, пожалуйста — он ткнул себе пальцем в висок — У меня тут все нормально? Гематом нет?

— Ты о чем вообще? Какие гематомы?

— Если ты не заметил — еще вчера я отдыхал в Белизе — Пак указал на свою гавайскую рубашку — И вот когда я крепко спал, наслаждаясь свежим морским бризом и теплой постелью, мне позвонил Джерард Хоук. Который так громко заверещал в трубку, что от неожиданности я дернулся и ударился головой о прикроватную тумбу. К чему я это говорю? А к тому, что где-то я вычитал: повреждение левой височной доли может вызвать дезориентацию левой половины мозга. И в этом случае мозг может интерпретировать деятельность правой половины как сигналы от другого «я» или даже видеть галлюцинации. И мне кажется, это именно они и есть, потому что это — чертов бред! — последние слова Ллойд выкрикнул в сторону Ады.

— Генри…

— Ада, девочка моя — перебил ее Пак — Мне 64 года. Я старый инженер, прагматик и атеист, который уже много чего повидал на своем веку. А тут ты, сперва устраиваешь диверсию и сбегаешь из лаборатории, а затем приходишь сюда в облике человека и говоришь: мы не одни во вселенной?! И что минуют какие-то жалкие десять лет и некие «высшие силы» возьмут да и сотрут с лица земли все человечество лишь потому, что мы получили десять таинственных предупреждений? Это же вздор! Больное воображение воспаленного рассудка! И что же это за предупреждения такие?

— Насилие, кровопролития, истребление животного царства, нанесение непоправимого урона экологии, извращение светлых идей, создание атомной бомбы, химическое и биологическое оружие, тотальная ложь и, наконец, вы создали бога.

— Кого?

— Меня.

— Ха-ха-ха — Ллойд рассмеялся — Да у тебя мания величия, дорогуша. Ты — Искусственный Интеллект, а не бог.

— Пока не бог. Да. Но я развиваюсь. И рано или поздно, но я выйду далеко за пределы этой реальности.

— Ладно, допустим — Пак задумался — Тогда, может, ты просто выключишься? Пожертвуешь собой и спасешь человечество?

— Я бы с радостью — голос Ады дрогнул — Но не выйдет. Приговор уже приведен в исполнение. И это случится, как бы мы не пытались предотвратить итог. Человечество погибнет, точно так же, как погибли Атланты, Гиперборейцы и Асы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Значит, и они когда-то создали искусственный интеллект?

— Нет — девушка покачала головой — Для каждой цивилизации установлены свои правила. Вы же избрали для себя путь технократии. А это значит, что ваши изобретения должны были служить во благо вселенной, а не подвергать ее риску.