Самое время для любви - Сюзанна Брокман

Полуденное солнце палило не по сезону, и даже короткая пробежка превратила ее рубашку в липкий сковывающий кокон. Свернув за угол, Мэгги с облегчением углядела Чарльза, черноволосая голова которого на добрых четыре дюйма возвышалась над толпой. Он пересек улицу и вошел внутрь модного на вид маленького ресторанчика под названием «Забегаловка папы Джона», потом уселся за столик возле окна.

Мэгги старалась не глазеть слишком явно, поэтому изобразила заинтересованное изучение витрины с бижутерией и искусными изделиями коренных американцев, время от времени оглядываясь через плечо на ресторан.

Потом увидела, как к Чарльзу подошел официант и вручил беспроводной телефон. Чарльз поговорил, потом передал трубку обратно с явно недовольным лицом. Что-то сказал официанту, показывая на свой стол, тот кивнул и удалился с лишним столовым серебром и фужерами. Не надо обладать детективными способностями Шерлока Холмса, чтобы понять, что по телефону Чарльзу сообщили об отмене встречи за обедом.

Мэгги наблюдала, как Чарльз взглянул в меню и быстро сделал заказ, казалось, без особого внимания к тому, что собирается съесть.

Мэг перешла улицу, желая подобраться поближе и при возможности исследовать объект. В конце концов, она никогда не видела Чака и Чарльза в одном месте и в одно время. Вполне вероятно, что оба – это одно и то же лицо.

Потом импульсивно потянула дверь ресторанчика и вошла внутрь.

Чарльз сидел за столом, не обращая внимания на суету вокруг, и что-то писал в маленьком блокноте.

Отмахнувшись от поспешившего к ней официанта, Мэгги глубоко вздохнула и направилась прямиком к Чарльзу, рассчитывая на то, что придумает правдивое оправдание, когда придет время открыть рот.

– Привет, Чак, – сказала она, скользнув на стул рядом.

Он изумленно вздернул голову.

В глубине души Мэгги все еще надеялась, что все это один огромный дурацкий розыгрыш. Сейчас он взглянет на нее, застенчиво улыбнется и признается, что Кэти, соседка Мэг по комнате в колледже, принудила его сыграть эту глупую шутку.

Но в глазах Чарльза не мелькнуло абсолютно никакого узнавания. Ни малейшего.

Господь Всемогущий, это Чак… и не Чак. Те же манящие карие глаза, тот же скульптурный нос. Только волосы короче и морщинки вокруг глаз и рта не так четко выражены. И выглядит моложе. Примерно на семь лет моложе, дошло до Мэгги. Ровно на семь лет моложе...

– Простите, – произнес Чарльз.

Такой же голос… глубокий сексуальный баритон с роскошным тембром.

– Не думаю, что мы... Мы знакомы?

Шрам. Тонкая линия, пометившая левую скулу прямо под глазом. Ее не было. Вернее, – что более точно, – отметина еще не появилась.

– Вообще-то, нет, – призналась Мэг.

Чарльз смотрел на нее с опаской, словно подозревая, что она немного не в себе, и на мгновение Мэгги почувствовала, что это вполне может быть правдой. Сидеть здесь, как ни в чем не бывало, разговаривать с ним, как ни в чем не бывало... Они ведь познакомились совсем не так. Чак рассказывал, что они впервые встретились на вечеринке «Новых технологий». Скорее всего, она все запутала и испортила, но теперь, оказавшись здесь, лицом к лицу с Чарльзом, Мэгги решила не уходить.

Мужчина ее очаровал. Это Чак сидел напротив. Но молодой Чак, без мрачно сжатого рта, без крепко стиснутых челюстей, без усталого отчаяния в глазах.

– За мной следят, – выпалила Мэгги пришедшую на ум отговорку, моля Бога простить ее за ложь, – какой-то совершенно жуткий парень… стоило мне обернуться, как я обнаруживала его прямо за спиной. Он разговаривал сам с собой, бормотал всякие странные вещи. Я увидела, как вы сидите здесь в полном одиночестве, и подумала, что возможно согласитесь мне помочь, притворившись, будто мы знакомы, или вы моя вторая половинка, или еще что-нибудь, чтобы этот псих оставил меня в покое раз и навсегда...

Чарльз слегка настороженно покосился в окно на многолюдную улицу под ярким солнцем.

– Он все еще там?

Мэгги повернулась и взглянула наружу.

– Я... не знаю.

Мэг всегда ненавидела вранье, и поразилась, что смогла так быстро сочинить трогательную историю, встревожившую серьезные карие глаза, смотревшие прямо на нее. Но нет никакой возможности поведать ему правду.

– Ну, на всякий случай, если он все еще следит…

Чарльз наклонился и легко поцеловал ее.

Поцеловал.

В губы.

Тпыми и мягкими губами, вкусными, как лимонад.

Мэгги была поймана врасплох, поэтому сумела только засмеяться.

Чарльз тоже хохотнул.

Его улыбка была невероятной, и Мэгги поняла, что никогда не видела, как Чак улыбается по-настоящему. Конечно, он старался – кривил губы в тщетной попытке изобразить улыбку, но ничего не получалось. Что-то случилось за последние семь лет, что заставило Чака забыть, как это делается.

– Может, стоит повторить, – предложил Чарльз, просияв. – Чтобы удостовериться, что тот парень, кем бы он ни был, наверняка получил недвусмысленное послание.

Чарльз еще раз начал наклоняться вперед, и Мэгги не дано было узнать, он просто дразнил или нет, потому что ее охватило временное помешательство, и она тоже подалась навстречу, сокращая расстояние между ними.

А потом он снова ее поцеловал. Не с той легкой нежной лаской, как в первый раз, а основательно и глубоко. Мэгги вздрогнула от потрясения, когда его язык ворвался в ее рот. Она была ошеломлена не самим поцелуем, а собственной реакцией: тем ликованием, с которым она отвечала, и, самое главное, тем, что хотелось целовать его снова, снова и снова…

Вечно.

«Должно быть, я спятила… никогда не вытворяла ничего подобного, никогда первой не целовала незнакомца, я точно сошла с ума». Но ведь он не чужой. Он так похож на Чака. На Чака, который еще не разучился улыбаться и смеяться.

– Ну, – выдохнул Чарльз, отпрянув, и посмотрел ей в глаза. – Да уж. Чертовски интимно. Наверняка следивший за тобой псих удостоверился, что ты не одна... Ты ведь одна, а?

Его глаза пылали расплавленной лавой. Мэгги видела следы того же огня во взгляде Чака, но тот постоянно старался скрыть эмоции, в то время как Чарльз, ничуть не смущаясь, демонстрировал свои чувства.

Мэгги откашлялась, выпрямилась и спокойно высвободилась из его рук.

– Угу, – подтвердила она, с трудом восстанавливая дыхание. – Вроде как. Одна.

Чак ведь рассказывал, что при первой же встрече между ними мгновенно вспыхнуло физическое влечение. Не обманул.

Чарльз зацепился за уклончивую формулировку:

– Вроде как?

Невозможно объяснить, что последние сутки – даже чуть дольше – она сражалась с безумным желанием завести роман с человеком, которым Чарльз станет через семь лет. К счастью, Чак позволил ей уйти.