Бездушные (СИ) - Данина Дарья

Из-за слёз, его лицо начинает расплываться, и я снова опускаю веки.

- Ты усугубляешь своё положение, Агата. Ты понятия не имеешь, во что ты ввязалась…

- Я ввязалась? – Произношу, сквозь слёзы и кашель. – Не ты ли меня в это ввязал?

Он молчит. Делает в моей переносице отверстие, просверливая его яростным взглядом. Я на секунду расслабляюсь. Опускаю плечи, не в состоянии больше держать спину ровно.

Но Нико неожиданно прижимается вновь, пугая резкостью движений, и я истошно пищу, чувствуя его руку, что задирает юбку сарафана. Грубо и жёстко. Не обращая внимание на мои судорожные порывы отбиться, он цепляет трусики, и дёргает их с такой силой, что тонкая ткань обжигающе впивается мне в кожу.

- Не надо! – Кричу, срываясь окончательно. Плачу вслух, слыша хруст кружева. Он дёргает ещё раз и рвёт трусы окончательно. Срывает их с меня, и тут же отходит на шаг.

Я теряю равновесие, и падаю на колени. Хватаюсь холодными пальцами за юбку, пытаясь натянуть её до лодыжек, и отползаю в угол. Надеюсь, что это меня спасёт… дура.

Мулат окидывает меня сверху холодным взглядом, и сжимает в кулаке моё бельё. Его остатки.

- Они тебе больше не понадобятся. – Тихо произносит, и засовывает кружево в карман. Поднимает с пола пистолет, и прячет тот за пояс. – Доброй ночи, Агата.

Бросает на мою сжавшуюся фигурку последний взгляд, и открывает дверь. Он выходит, и я слышу знакомый звук. Он снова меня запер.

Глава 10

Я не выходила из своей спальни уже три дня. Женщина по имени Анна приносит мне еду. В самый первый раз, когда она переступила порог моей комнаты, я попробовала с ней заговорить. В ответ я получила колючий взгляд. Всё. Она не говорила со мной, не отвечала на мои просьбы и вопросы. Молча ставила поднос на подоконник и уходила. На второй день она сменила постельное белье, и забрала верхнюю одежду. Взамен принесла мне длинное до пят летнее платье. Я так и не разобралась, что это за ткань. Но оно было удивительно мягким и лёгким. В нем не было жарко, и оно не прилипало к телу.

Вечером она сложила на моей постели пижаму. Чёрный шёлковый комплект из шорт и майки. Нижнего белья мне так никто и не предоставил...

Я, как истинный узник, целыми днями смотрела в окно. Хотелось бы быть вольной птицей, но моё положение делает меня обычным хомячком. Мне только колеса не хватает.

Несколько раз мой взгляд ловил на улице Нико. Теперь я окончательно убедилась, что главный здесь он. Он изредка появлялся на заднем дворе, куда выходило моё окно, и раздавал людям какие-то указания. Абсолютно все, слушали его, заглядывая в рот, схватывая каждое слово.

Лишь однажды ненавистный мулат поднял свой взгляд на моё окно. Я наблюдала за ним, прячась за светлой занавеской. Мне казалось, что он меня не видит. Но мужчина в очередной раз доказал мне обратное, широко улыбнувшись. Он видел меня. Я была уверена. Он контролирует здесь всё. И всех.

Сегодня всю ночь и утро лил дождь. Гроза, которая поначалу не давала мне заснуть, в итоге, стала мне колыбельной. Прерывистый стук крупных капель о козырёк, разбудил меня, вырывая из сладкой дрёмы. Несмотря на шум на улице, что доносился из открытого окна, я впервые выспалась. Из-за плотных серых туч, я даже не смогла понять, утро сейчас, или полдень. А густые сумерки создавали ощущение вечера.

Я впервые за эти дни закрыла окно. Летняя духота за ночь испарилась, сменяясь утренней свежестью, и прохладой дождя.

Выйдя из душа, я обнаружила на подоконнике свой завтрак. Съев всё до последней крошки, я снова уставилась в окно.

Моё внимание привлёк чёрный автомобиль, что неторопливо въезжал на задний двор. Это был тот автомобиль, на котором уезжал Нико. В тот самый день, когда в моих руках оказалась сумка с взрывчаткой.

Я снова притаилась за занавеской, наблюдая, как машина паркуется. Люди, что были во дворе стали подтягиваться к прибывшему внедорожнику. Задняя дверь открылась, и оттуда показалась знакомая фигура. Руслан.

Мужчина вышел сам, и вытащил за собой ещё одного. Вытащил, в прямом смысле этого слова. Я бы даже сказала - выволок...

Николас

Этот кусок дерьма смел смотреть мне в глаза, и бросаться клятвами, что он здесь не при чем.

Больше всего злил тот факт, что он принимал меня за идиота. Эта гнида увела мой товар, и присвоила мои бабки. Целый, блять, самолёт коки... сука. И теперь он смотрит мне в глаза, и утверждает, что его подставили.

Арсен... тварь поганая...

Он ещё должен мне сказать спасибо, что я дал ему время сыграть в кошки-мышки. Он не сумел воспользоваться этим шансом. Он просрал моё доверие, и просрал свою сладкую жизнь.

Я верну свои бабки. В любом случае.

Я найду всех, кто был причастен к этому, и каждого похороню заживо. Сейчас очередь Арсена.

Отмыли, твари, мои деньги через офшоры. Думали, я не узнаю..? Ёбаное казино... ёбаное казино, которое держалось за счёт моего товара...

Как же Сеня обосрался, когда узнал, что я сам приехал в Москву. Думал, я буду отсиживаться в то время, как мой товар уходит крысиными путями?

Я сам лично четвертую этого грёбанного идиота. А после него, начну обратный отсчёт. До тех пор, пока не доберусь до головы, с которой начала гнить эта рыба.

Уверен, что Хесус уже в курсе... как выяснилось, с подачи этого выродка, мы потеряли часть территории. И, теперь мы знаем, что сожжённые поля, тоже его рук дело.

Если Хесус считает, что я ему по зубам, то он сильно заблуждается. Примерно через неделю, я буду в Мехико. Я знаю, что он ждёт меня.

И я ломал голову в поисках верного решения и правильного подхода. В поиске лучшего пути. Сукин сын охраняет своё логово, будто ждёт бомбёжки. И он правильно делает.

Я нашёл выход. Я нашёл лазейку. Маленькую слабость большого ублюдка.

И, сейчас, глядя на перепуганное лицо Снежка, что прячется за тонкой занавеской, я лишний раз убедился, что принял правильное решение. Она полетит со мной.

Я с ужасом смотрела на то, как Руслан счёсывает кулаки о лицо мужчины, которого он выволок из авто. Я приоткрыла окно, чтобы можно было услышать, что тот ему говорит, но через оконную щель просачивались только тяжёлые хрипы избиваемого. Он скулил, и просил его пощадить. Остальные люди стояли рядом, обступив первых двоих полукругом. Кажется, они поистине наслаждались этим зрелищем. Моё сердце, то ускоряло ритм, то замирало. Простреливало болью под лопаткой, когда мужчина выплёвывал кровь, и заходился кашлем. У Руслана на лице я не видела ни капли жалости. Только обнажённый азарт. Перед тем, как начать экзекуцию, он расстегнул на белой рубашке пару верхних пуговиц, затем рукава. Закатал их до локтей, демонстрируя жилистые руки.

Сейчас его светлая рубашка была уже забрызгана кровью. Картина вызывала во мне тошноту. Это отвратительно.

Не дожидаясь финала, я тихо закрыла окно, и ушла в ванную. Ополоснула лицо ледяной водой, смывая с себя осадок от увиденного. Вцепилась в края раковины пальцами. Тяжело задышала, опустив голову.

Встрепенулась, когда услышала грохот. Это выстрел... а следом за ним истошный, душераздирающий вопль. Даже плотно закрытое окно не умалило тот крик. Господи...

Рванула к окну.

И увидела там Нико. Незнакомец катался по траве, и орал, хватаясь за ухо. Из-под пальцев сочилась кровь. Много крови. Николас в руках держал пистолет. Он возвышался над окровавленным мужчиной, и что-то ему говорил.

Я опять потянулась и приоткрыла окно, вдыхая запах недавно прошедшего ливня.

Скрылась за шторой, вслушиваясь в голоса на улице. Но я не слышала ничего, кроме рыданий приговорённого к ... смерти? Что-то мне подсказывало, что живым он отсюда не выйдет.

- Нико, я прошу тебя!!! - Орал тот, превозмогая хрипы. - Я всё сделаю. Я всё исправлю! Это всё Хесус, сука! Это он меня подбил! Нико!