Кошка Белого Графа - Кира Калинина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не лучше ли обратиться напрямую к богам?..
Стеклышки над головой тихо мерцали, статуи Свена и Свяны стояли друг против друга безмолвным караулом. Фигуры богов были вырезаны и расписаны так искусно, что ничего не стоило принять их за живых – если бы не одинаково совершенные черты и одинаковое отрешенно-благостное выражение на лицах. Фигуры щеголяли богатыми нарядами из дорогих тканей. Помню, как мама сокрушалась, что храмовый заказ отдали в Альготу, а не своим, свеянским, мастерам.
Семь пар статуй – семь цветов, каждый обозначает фазу идеальной супружеской жизни. Красный – страсть, желтый – познание, зеленый – продолжение в детях, голубой – обретение, синий – единение, аметистовый – гармония, белый – смерть.
Я обошла все статуи Свяны, все статуи Свена, каждой заглянула в нарисованные глаза и каждую мысленно попросила о помощи, даже фигуры в белых саванах.
Глупо, знаю. Но когда прижмет, и булыжнику придорожному поклонишься, и коряге болотной.
Осмотрела ледяную глыбу алтаря. С обратной его стороны обнаружилась тонкая золотая надпись: «Бог один, но много их, свой лик для каждого дня. Ныне узрите вы лик любви, ныне узрите меня». Наверное, в этом был какой-то особый смысл, однако разгадывать философские загадки мне сейчас совсем не хотелось.
Зашелестели тихие шаги – справа, слева, со всех сторон. Это вышли в зал служки с метелками – прибрать за гостями. Талая вода и грязь с сапог улетучились сами. Однако россыпи цветочных лепестков и прочий мелкий сор храм поглотить не мог. Я видела на полу пару конфетных фантиков, клочок газетного листа, раздавленный огрызок моченого яблока, сгустки жевательного табака и карамельной тянучки, а в одном месте под скамейкой – надкушенный обрезок копченой колбаски. До того ароматный, что голова закружилась.
Обычная кошка на моем месте слопала бы за милую душу и сказала: «Еще подайте!» Но я с пола не ем, из чужого рта – тем более. Не настолько еще оголодала…
За служками смотрела невысокая полноватая ули в розовой сутане. Погребальный саван седьмой статуи Свена, за которой мышью сидела я, с одного бока был задран – кто-то, видно, хотел узнать, что у бога под одеждами. Ули заметила непорядок и подошла. Маленькие натруженные руки заботливо оправили край подола из белого глазета с серебряными узорами.
Может, эти руки и кошку не обидят?
– Мр-рм, – я вышла из-за статуи.
– Киса! – ахнула служительница. – Ты как здесь? Погреться захотела? Шерстка-то коротенькая.
Лицо у нее было круглое, улыбка мягкая, ладони ласковые.
Пришлось дать себя погладить. В горле родилось урчание, и я не стала его сдерживать. Даже потерлась о розовую сутану. Спасибо, Майра не видела – потом бы от насмешек спасу не было. Но как еще кошка может показать свои добрые намерения?
– Голодная? – деловито осведомилась ули. – Мяса нет. Могу предложить только кашу.
Да! Да! Каша – это чудесно. Хочу каши!
– Ох, как разволновалась! – засмеялась служительница. – Как будто понимаешь по-человечески.
Низкие округлые туннели, по которым она меня вела, казались проточенными водой, а не созданными руками человека. Может, храм и правда построен мифическим народом моря?
От нас до Круглого залива на юге – семьдесят миль, до Долгого залива на северо-востоке – почти сто. Не так и много. Когда-то в районе Свеянска проходила граница приморского королевства ланнов, которое просуществовало двадцать лет, прежде чем вайны сбросили новых захватчиков в море.
Хорошо, что войны не разрушили чудесный боб. Он был, словно живой. Коридоры исчезали и появлялись, прорезаясь в теле храма прямо перед нами. «Свяна, Свен! – мысленно обратилась я к богам. – Вы ведь откроете мне проход, если я захочу уйти?»
Боги не ответили. А ули, оглянувшись на ходу, расплылась в улыбке:
– Какая умная киса! Как собачка.
Она привела меня в комнату с простыми диванами, обтянутыми темным штофом. На диванах болтали и хихикали другие служительницы – точно кумушки на лавке. Одна, остроносая, даже лузгала семечки, но на пол не плевала, собирала шелуху в кулачок.
– Что, Агнета, еще одну бродяжку подобрала?
Они добродушно засмеялись.
– Только пусть не гадит! А то Ида на твоего Мохнача жалуется. Метит, паршивец, где вздумает, а ей убирать.
– До покоев Доброчтимых добрался!
– Он больше не будет, – «моя» служительница вздохнула.
– Что, отрезали Мохначу лишний хвостик?
Ули опять засмеялись.
– И Чернушка не будет, – пообещала Агнета. – Она умная киса. Правда, Чернушка?
Я сказала: «Мр-рм», хотя имя Чернушка мне категорически не понравилось.
– Жди здесь, я сейчас приду.
Она скрылась в одном из проходов, а я прошлась по комнате, стараясь сделать так, чтобы каждая ули хоть раз на меня посмотрела.
– А красивая кошка, – заметила одна. – Чистая, ухоженная.
– Потерялась, наверно.
– Ничего, Агнета ей пропасть не даст. И к делу пристроит. Вон Лиса госпоже Браннас добрые сны навевает!
– Тощая какая-то.
– Ничего не тощая. Просто шерсти мало.
– Вот я и говорю – тощая. Мне пушистые нравятся.
И ни одна не сказала: «Смотрите, это же оборотень, потерявший связь со своим телом! Давайте ей поможем».
Потом они вовсе перестали обращать на меня внимание и завели речь о какой-то Дагмар, которой изменил муж, и теперь их обоих выгоняют из храма.
– Думаешь, ей выплатят возмещение?
– Само собой, выплатят. Она же не виновата, что Ульф изменщиком оказался!
– Еще как виновата. От хорошей жены муж не гуляет.
– Смотри, Вивика! Пойдет твой Лотер на сторону, посмотрим, как запоешь.
– Мой Лотер? Да никогда!
Я слушала и дивилась. Нас учили, что к служению Свену и Свяне допускаются только благонравные супружеские пары, а боги заботятся, чтобы они и дальше таковыми оставалась, любили друг друга, уважали и хранили взаимную верность до последнего дня. Если божественная чета за своими ули уследить не в силах, на что надеяться бедной кошке, которая забыла, когда молилась в последний раз?
Близких отношений с богами у меня никогда не было. В детстве я, конечно, бегала в храм – и с просьбами, и с вопросами. Все бегают. Но не все получают ответ.
Помню, как обидно мне было. А дед Полкан, посмеиваясь, повторял изречение столичного памфлетиста, скрывающегося под псевдонимом Зан Носса: «Я не верю в богов, боги не верят в меня, мы живем в полном согласии и друг другу не мешаем». Еще этот Зан Носса утверждал, что люди сильнее богов, потому что боги не могут существовать без людей, а люди без богов вполне себе обходятся.
Может, он и прав. Все равно толку от богов никакого, хоть мы и праздники в
