Я буду первым - Анастасия Лик

Но его красные глаза, скрытые непроницаемыми очками, которые смотрелись нелепо в тёмное время суток, неотрывно наблюдали за небольшой группой. Невысокий коренастый мужчина, такая же женщина и юноша встречали мальчика одиннадцати лет, выходившего из дверей медицинского центра. Семья вервольфов радовалась недавней инициации младшего.

— Мне нужен другой, — тихо произнёс Демон. И, казалось бы, рядом никого не было и разговаривал он сам с собой, но ему ответили: «В ближайшие два месяца нет верфольфов, стоящих на пороге перерождения».

Демон тихо зарычал:

— А Литва, Польша?

Голос молчал, да Демон и сам знал ответ. Ему нужны были эти вервольфы и никакие другие. Рождённые на этой земле, родине Канта, Горы Короля. И хотел уж было развернуться и уйти, как его внимание привлёк чёрный внедорожник, подъехавший ко входу медицинского центра. Охотник.

Настроение было паршивым, голова болела, а Ева бесила. Как она вообще посмела предположить, что сын его боится? Что возомнила о себе? А то, что она оказалась дипломированным специалистом, выводило из себя ещё больше. Конечно, Университет Сорбонна не славился сильным факультетом психологии, но суть дела это не меняло. У этой Барби всё было идеальным — фигура, причёска, маникюр, внешность… Даже манеры!

Вытащил ключи из замка зажигания, вышел из машины и гневно захлопнул дверь. У входа топталась семья вервольфов.

— Добрый день, мистер Моро, — дружелюбно поздоровался глава семейства и уж было хотел продолжить разговор, как вдруг встретился с пронзительно зелёными глазами Охотника и испуганно отпрянул.

Кристофер осмотрел низкого мужчину с тёмными серыми волосами. Перевёл взгляд на молодого волка.

— Тебя можно поздравить? — с угрозой в голосе спросил он.

Юноша кивнул.

— Теперь ты должен научиться жить со своим зверем, иначе мне придётся тебя убить.

— Конечно, я научусь, — пролепетал он.

Кристофер развернулся и скрылся за дверьми своего медицинского центра. Окинул взором приёмную — как всегда, полна, и добрая половина из посетителей — нелюди. На них даже смотреть необязательно, их видно по испуганным глазам, обращённым на Охотника. Никто из них до конца не верил ему, все ждали удара в спину, но всё равно приходили к нему. Больше было некуда.

Быстро пересёк холл, и взгляд зацепился за юную особу с длинными тёмно-рыжими волосами. Новенькая медсестра. Она ещё не была в его постели.

— Милая, сделай мне кофе, — произнёс Кристофер, проходя мимо девушки, и коснулся её талии, но его отвлёк звонок мобильного телефона. — Да? — раздражённо спросил он.

— Езжай домой, — послышался настойчивый голос Дарьи за спиной.

Ева обернулась и грустно вздохнула. Она уже давно переоделась и несколько раз собиралась выйти за порог, но останавливалась.

— А Артём?

— Я присмотрю за ним. А Крис может вернуться только к ночи.

— Да, наверно, я поеду…

Ева надела сапоги, куртку и вытащила из сумки мобильный. Пятнадцать пропущенных вызовов.

— Жених? — спросила Дарья.

— Он считает себя таковым… — ответила Ева и вернула телефон в сумку.

— А ты?

— А я знаю, что нам не по пути.

— Почему?

— Он из другой семьи. Семьи, которая рано или поздно узнает обо мне, и… — Ева запнулась. — В лучшем случае запретят общаться, в худшем — убьют…

— Ева, быть ведьмой — это не проклятье, — тихо произнесла Дарья, а девушка испуганно вздохнула. — Не бойся, я никому не скажу, и Крис тоже. Но…

— Никаких «но», Дарья, — резко ответила Ева. — Вы себе даже представить не можете, каково это — иметь семью, а потом враз узнать, что отец Охотник, а мать ведьма.

Дарья ошарашенно открыла рот.

— Но отец любил её и не смог убить, когда она прошла перерождение. А она смогла…

— Матерь Божья… — тихо произнесла Дарья.

— И мой жених, как вы выразились, он тоже Охотник, — продолжила Ева. — Пока он не знает, кто я. Во мне от ведьмы ещё меньше, чем было в матери, но мы никогда не будем вместе, и я никогда не порожу такую же, как я.

— Прости, я не должна была…

— Всё в порядке, я стараюсь об этом не думать, — улыбнулась Ева. — Если что, звоните.

— Не переживай, мы с Артёмом дружим, — кивнула Дарья и закрыла дверь за девушкой. Нервно вздохнула. Да, ей действительно никогда не понять, что пережила Ева. Они уже привыкли скрываться и продумывать каждый шаг, опасаясь встречи с Охотником. Привыкли беречь своё наследие, учить детей управлять силой, учить быть человечными. Но чтобы так…

Чернота поглотила мир. И лишь неясными, угрожающими силуэтами возвышались кроны деревьев, нависали над головами, создавая мрачное настроение, а яркий луч фар освещал лишь малую часть заметённой снегом дороги, образуя светящийся туннель.

Тишину разорвал приглушённый крик и тут же замолк.

— Как в низкобюджетной страшилке, — криво улыбнулся Нильсон и посмотрел на невозмутимо стоящего Медведева.

Тридцать минут назад ему позвонил Крис, сказал, что местный сторож пожаловался на каких-то подростков, решивших устроить пляски на могилах. Они разбудили Гулей — неупокоенные посмертия и обеспечили Кристофера работой на этот вечер. Медведев же с напарником должны были подчистить за ним следы.

— Кажется, стихло… — шёпотом произнёс молодой лейтенант и замолчал, когда увидел Охотника, пробирающегося через могилы.

Для простого человека было слишком темно, но зрение волка позволяло ему очень хорошо рассмотреть залитый какой-то гадостью плащ и тонкий стилет в руке. А по широким шагам и взгляду исподлобья было понятно, что этот Охотник в дурном настроении.

Медведев, проследив взгляд напарника, обернулся, но ничего не увидел.

— Идёт?

— Ага, — только и смог вымолвить Нильсон.

Тёмная фигура показалась в свете фар, и майор понимающе ухмыльнулся. По всей видимости, Крис даже не старался ликвидировать противника тихо и аккуратно.

— Всё изгадил? Или что осталось, не отмеченное мертвечиной?

— Да пошёл ты, — огрызнулся Кристофер, снял плащ, запихал его в багажник, туда же кинул стилет. Сел в машину, громко хлопнув дверцей, и нажал на газ.

Почему-то разговор с Евой вывел его из себя. И то, что она спросила про гибель жены, стало неожиданностью. Мария, она была всей жизнью для него. Прекрасная мать, любимая жена и воздух, которого он лишился. Достал телефон, набрал номер.

— Да? — раздался сонный голос Евы.