Корона из желудей - Кэтрин Фишер

Открывая дверь в гулкий музейный вестибюль, она убеждала себя, что пристальный взгляд мужчины за столиком — плод ее воображения. Однако затаенные страхи не отпускали. Сулис болтала, смеялась и ничем себя выдавала, но стоило ей остаться одной, разговору стихнуть, а телепередаче прерваться на рекламу — и они снова выползали на свет.

— Ты Сулис?

Это был тот самый юноша с бейджем.

— Я Джош. Мне велели провести тебя по музею.

Было видно, что поручение тяготит юношу.

— Хорошо, — сказала она как можно холоднее, — веди.

Джош оказался не самым хорошим экскурсоводом. Он шагал слишком быстро, объяснял сбивчиво, словно думал о другом.

Они спустились по коридору и вышли на открытую каменную террасу.

— Пришли, — буркнул Джош.

У Сулис захватило дух. Перед ней лежал прямоугольный бассейн с горячей водой. От поверхности воды в прохладном осеннем воздухе поднимался пар. Бассейн казался глубоким, впрочем, судить было трудно из-за воды цвета бледного изумруда. То там, то тут на поверхности бурлили пузырьки.

Сулис окинула взглядом мощеные края бассейна, классические колонны, статуи и спросила:

— Это все римское?

— Первый среди дурацких вопросов, которые задают туристы. — Джош оперся о перила. — Римский только бассейн, остальное более позднего периода.

— А откуда берется вода? И почему она такая горячая?

Сулис пожалела, что так мало знает о местных чудесах, того похода в шеффилдскую библиотеку явно не хватило.

— Глубоко из-под земли. Там и нагревается. Земная кора ведь горячая.

Неожиданно Джош подбоченился, сделал умное лицо и заговорил в напыщенной манере экскурсоводов:

— Королевский источник имеет естественное происхождение и берет начало из резервуара пресной воды, залегающего глубоко под городом. Ежедневно из него вытекает треть миллиона галлонов. Из истории нам известно, что источник никогда не пересыхал.

Сулис хихикнула.

— Тише там, в задних рядах! Температура воды постоянна и равна сорока девяти градусам Цельсия. Вода, на которую вы смотрите, древнего происхождения. Эта жидкость выпала в виде дождя над холмами Мендип шесть тысяч лет назад и…

— Да ну!

— Так говорят экскурсоводы, — сказал Джош обычным голосом, развернулся и пошел назад.

— А ты экскурсовод?

— Нет, но хочу стать. Им больше платят, плюс чаевые.

— Я бы никогда не заучила эту белиберду.

Джош пожал плечами, но было видно, что он польщен.

— Повторила бы раз десять на дню, запомнила бы как миленькая. А сейчас вниз.

Теперь они были под землей. Сулис шла за Джошем мимо музейных залов: керамика, могильные плиты и алтари, макеты и панорамы — все, что осталось от жизни древних купальщиков.

— Не надоело? — оглянулся Джош.

— Вовсе нет, мне нравится.

— Мы прямо под площадью. Все эти туристы, жонглеры и музыканты в десяти метрах над нами. Подожди, я сейчас.

Оставшись в одиночестве, Сулис вспомнила об уличном кафе и темных глазах того мужчины. Ей показалось, что он и сейчас на нее смотрит. Сулис огляделась по сторонам — никого, лишь тишина и полумрак. Между витринами что-то щелкнуло.

— Джош?

Кто-то смотрел на нее. Сулис чувствовала чей-то пристальный взгляд. Пальцы до боли вцепились в край стенда.

— Кто здесь? — прошептала она.

Кубки и античные камеи под стеклом, мощеный коридор, уходящий во тьму.

Подняв голову, она увидела глаза.

Они были вырезаны из камня и смотрели на нее с хмурого бородатого лица, окруженного венцом из языков пламени. Или шевелящихся змей? В темноте было трудно разглядеть. Внезапно — словно Джош включил свет — картинка обрела резкость, и теперь Сулис отчетливо видела лицо на разрушенном фронтоне. Сзади смутно виднелись два огромных крыла.

В голове зашевелились обрывочные воспоминания. Сулис поежилась и обхватила себя руками. Хотелось кричать. Вместо этого она еле слышно прошелестела — слабый шепот прозвучал жалко в тишине каменного подвала:

— Я знаю, это ты. Ты сказал Кейтлин, что она может летать. Зачем ты это сделал? Она была моей подругой, а ты убил ее.

Свет.

Музыка.

— Добро пожаловать в музей римских терм! Отсюда начинается наше интерактивное путешествие…

— Сулис!

Джош выступил из-за угла и с недоумением уставился на нее.

Резкий толчок — и настоящее вернулось. Сулис перевела дыхание.

— Я уронила часы. Кажется, целы. — Она сделала вид, будто застегивает ремешок, пальцы уже не тряслись.

Джош недоверчиво смотрел на нее, затем сказал:

— В темноте это место кого хочешь испугает.

— Неужели?

Возможно, ответ прозвучал слишком холодно, и ей показалось, что Джош обиделся.

— Пошли, — буркнул он. — Открываемся через десять минут.

Джош показал Сулис остальные залы, но ее внимание привлекла лишь массивная арка водостока, за которой ревела и бурлила вода. Сулис дотронулась до решетки, прижалась лбом к горячим прутьям.

— Смотри, там монетки!

— Туристы загадывают желания, — усмехнулся Джош. — В конце сезона мы выгребаем добычу и делим между собой. Там хватает и мусора: иностранных монет, пуговиц. Похоже, они не слишком почитают богиню источника.

Влажный жар коснулся кожи и губ. Словно в сауне.

— Рут сказала, что ты студентка, — сказал Джош на обратном пути.

— Занятия начнутся в октябре, — осторожно ответила Сулис, внутренне сжавшись.

— Здесь?

— Да.

— Многие отсюда уезжают.

— Но мы только что приехали.

— С севера? Я понял по акценту.

— Такой явный? — натянуто улыбнулась она.

— Ну да, по сравнению с местным выговором.

Решив быть вежливой, Сулис спросила:

— А ты учишься?

Джош не ответил.

— Нет, — сказал он после паузы, — ищу работу.

Сулис безошибочно распознала в его тоне предостережение: этот разговор мне неприятен, не расспрашивай меня. Она отлично понимала Джоша.

— Удачи, — буркнул он, направляясь к двери, а Сулис встала за прилавком сувенирного киоска.

Работа оказалась несложной. К обеденному перерыву она усвоила, где что лежит: канцелярские принадлежности, полотенца, дорогущие копии римских статуй, бижутерия. Рут велела ей изучить ассортимент и цены, пообещав вскоре показать, как обращаться с кассовым аппаратом. А пока Сулис велели поддерживать порядок на витрине и приглядывать за школьниками, которые расхватывали карандаши, ластики и фигурки римских легионеров, словно горячие пирожки.

В обед Сулис захотелось выйти подышать. Развернув бутерброд, она уселась на скамье перед музеем. Здесь было полно туристов, любующихся величественными зданиями. Саймон называл Площадь королевы первым из великих творений Джонатана Форреста.