Хроника одного побега - Сергей Зверев

– Кажется, пора, – сказала она Даниле.

– Может, и правда пора.

В полумраке Бартеньева сломала горлышко ампулы, набрала шприц. Ключников поморщился, когда поршень пошел вниз.

– Странное дело, обезболивающее, а колоть его больно.

Он прислушивался к своему организму. Лекарство понемногу начинало действовать. Острая боль в боку растворялась, уходила. Наконец он почувствовал себя абсолютно здоровым. Правда, понимал, что именно «почувствовал». Смертельная в перспективе травма никуда не делась, а продолжала прогрессировать. Уходили, как песчинки в песочных часах, секунды и минуты жизни. Возможно, жизнь оборвется и раньше отпущенного медиком срока. То, что обезболивающее – это наркотик, Данила понимал, но ему было сейчас наплевать на это. Пусть себе и начинается привыкание. Кто скажет, сколько той жизни ему осталось? А удастся выкарабкаться, то силы воли хватит, чтобы справиться с зависимостью.

Данила поднялся с тюфяка.

– Ты что, тебе лежать надо! – возмутилась Камилла. – Не вздумай ходить.

– И много я вылежу? – саркастически произнес Данила. – За нас не заплатят, это факт, и ты это знаешь не хуже меня. Единственное спасение – побег.

– Мы это уже видели, – напомнила Бартеньева.

– Любая информация не бывает лишней. Зато теперь мы точно знаем, что развалины завода строительных конструкций заминированы. Парень за это знание жизнь отдал. Я, пока лежал, кое-что придумал.

В голосе Ключникова почувствовалась уверенность, она передалась и Камилле.

– Побег возможен?

– В теории.

Ключников снял верхний деревянный ящик для овощей, служивший в камере столом. Стал расшатывать одну из дощечек. Наконец с противным скрипом вылезли ржавые гвозди. Оператор постучал дощечкой, вытащил пальцами гвозди.

– Что ты делаешь? – Камилла пристально следила за каждым его движением, пытаясь понять, каким образом эти действия могут привести к свободе.

– Готовлю побег. Во всяком случае, надеюсь, что готовлю его, – улыбнулся Данила. – Тюрьма – это система обороны тюремщиков от заключенных. И мы, узники, должны искать в ней слабые места, – принялся объяснять ход своих мыслей Данила. – Тот погибший парень нашел и вырвался за первое кольцо – за каменную стену. Но оказалось, что тюремщики предусмотрели вторую степень защиты, заминировали руины завода. Они усиленно охраняют двор, ворота. Тем путем уйти нельзя.

– И где же, на твой взгляд, слабое место?

– Сама тюрьма. Бандиты безоглядно полагаются на крепость стен, надежность запоров и решеток. Они настолько уверены в их надежности, что даже по ночам не выставляют коридорных. Значит, надо пытаться вырваться именно этим путем.

– Биться головой о стену? Лбом ее не прошибешь. Нужны инструменты, а у нас их нет, – напомнила Камилла. – Мы с голыми руками.

– Не совсем так. У нас есть в распоряжении подручные материалы, – он показал на оторванную дощечку и гвозди. – Когда-то у древних людей не имелось стали, даже бронзы, они прекрасно управлялись деревянными палками, камнями и в результате построили современную цивилизацию. Давай обратимся к их опыту. Как древние египтяне откалывали каменные блоки для постройки пирамид? Ведь у них не было алмазных пил, двигателей. Тем не менее они воздвигли пирамиду Хеопса, которая и по сей день остается самым большим по объему рукотворным каменным сооружением. Практически находясь в таком же положении, как и мы с тобой, – с голыми руками.

– Ну, не помню, – наморщила лоб Бартеньева. – Кажется, сверлили в камне дыры, а потом что-то туда забивали. Наверное, металлические клинья, которыми и раскалывали камень.

– Все проще и бесшумнее. Металл в Древнем Египте являлся очень дорогим. К тому же он был мягким – бронза. Им только сверлили отверстия, а вот забивали в них клинья из сухого твердого дерева, которое у нас есть.

Ключников легонько постучал оторванной от ящика дощечкой, та звонко отозвалась, словно пластинка ксилофона.

– Ты уверен?

– Я даже снимал для одного канала работу реконструкторов древних технологий. Они экспериментально доказывали теоретические предположения. Например, то, что древние лодки из цельного ствола дерева не долбили, а выжигали угольями. Представляешь, на моих глазах трое мужиков изготовили долбленый челн вчетвером за три дня!

– Нам лодка ни к чему, – вставила Камилла.

– Они при мне раскололи камень при помощи деревянных клиньев, просто забили их в отверстия и полили водой. Дерево разбухло, камень треснул. Вот и вся технология.

Ключников руками расколол тарную дощечку на несколько брусочков, стал ломать их на клинья. Когда не хватало сил рук, использовал гвоздь. В глазах Бартеньевой загорелся огонек азарта. Ночь еще только начиналась, до утра до них никому не было дела.

– Теперь будем забивать клинья, – Ключников подошел к стене. – Не столько увидел, сколько нащупал глубокую щель тайника, выцарапанную предшественниками для хранения «посылок» – окурков.

Не каждый клинышек подходил к глубокой щели. Одни были намного толще, другие тоньше. Пользуясь второй дощечкой, оторванной от ящика, Данила плотно и глубоко вогнал клин, обломал его заподлицо со стеной.

– Стена же толстая? – Камилла все еще сомневалась в успехе дела.

– Не очень. Здание каркасное – из железобетона. Проемы просто заложены кирпичом. Тут кладка должна быть тонкой – в один кирпич. Когда она расколется, мы просто выдавим ее наружу, а там водосливной коллектор. Выберемся через него.

– Куда выберемся?

– К реке. Не думаю, что здесь кто-то строил водоочистные сооружения. Главное – выбраться.

Ключников процарапал гвоздем на кирпичной кладке по швам абрис узкого проема и объяснил:

– Нам не надо разрушать всю стену. Будет достаточно и лаза, в который проберется человек.

Еще четыре готовые щели попали в обведенный Ключниковым контур. Но этого, конечно же, было мало. В дело пошли гвозди. Мужчина и женщина ожесточенно процарапывали ими швы кладки. Раствор был не крепким, подрядчик явно неплохо сэкономил на цементе. Да и кирпич был дрянь, крошился легко. Но это-то и требовалось пленникам, затеявшим побег.

Колышки входили в щели, Данила плотно вгонял их ударами ребра дощечки. Опыт приходит во время работы. Вскоре не стало лишних движений, суеты. Работали сосредоточенно. Наконец последний клин встал на приготовленное для него место.

Уставшие пленники опустились на тюфяк.

– Передохнем.

– Ты бы полежал.

– Тут ты права. Мне теперь жить захотелось. – Ключников лег, закурил найденную в тайнике сигарету.

– Дай и мне затянуться, – попросила Камилла. – Хоть какой-то допинг.

Курили, передавая сигарету после каждой затяжки. Всполохи тлеющего огонька немного освещали камеру. Теперь предстояло проверить систему в действии. Теория – это одно, а практика обычно преподносит сюрпризы, чаще всего неприятные.

Руки у Камиллы подрагивали, когда она взяла в руки глиняный кувшин, в котором плескалась вода.

– Осторожней лей, вода должна попасть на наши клинья.

Бартеньева лила, Данила подставлял ладони, чтобы вода затекала внутрь трещин. Но получалось плохо, почти все стекало по стене. У Камиллы на глаза наворачивались слезы.

– Ты же говорил, что получится! А она все время вытекает. Дерево не набухнет.

– Больше не лей, – остановил подругу Ключников. – У нас есть только эта вода. Утром даже умыться будет нечем.

Женщина поставила кувшин на пол, смотрела на проклятую стену, которую уже успела разрушить в мыслях. Мечта о свободе ускользала. Ей хотелось пить, но она не решалась притронуться к кувшину.

– Древним египтянам было легче, – проговорил наконец Данила. – Они лили воду в вертикальные отверстия, вот она там и стояла, сухое дерево впитывало ее. А у нас отверстия горизонтальные, из них вода вытекает. Надо было сверлить под наклоном, чтобы вода там удерживалась.

– У тебя есть сверло? Мы работали зря? – всхлипнула Камилла. – Я себе все ногти обломала об эти кирпичи, руки в кровь стерла.

– Ногти отрастут, раны затянутся, – попытался утешить Ключников подругу. – Время у нас есть. Повторим завтра с новыми силами.

– Времени у нас нет. У тебя есть только месяц, чтобы выбраться отсюда. Иначе – смерть. Даже не месяц, один день мы уже потеряли. Не сиди, ложись. Тебе нельзя сидеть.

– Я все понимаю, – Ключников лег, глядя на еле различимую проклятую стену.

– Сколько времени прошло? – упавшим голосом произнесла Камилла.

– Ночь длинная.

– Я не могу пропустить срок для инъекции. Иначе тебя вновь будет мучить боль.

– Инъекция? – переспросил Данила так, словно слышал это слово впервые. – Ты сказала: «инъекция»?

– Что в этом такого?

– Инъекция! – вырвалось радостное у Ключникова. – Давай сюда использованные шприцы!

Бартеньева уже сообразила, что задумал Данила. Решение было простым и лежало на поверхности. Они набирали в шприцы воду, вкалывали иголки в древесину и очень медленно вводили в колья влагу.