Юный техник, 2000 № 01 - Журнал «Юный техник»

— Прямо перед вами, в этом самом компьютере. Мое самосознающее и уникальное творческое «я» заперто в интегральных схемах этой дьявольской машины, — на экране монитора его круглое румяное лицо изобразило самую плаксивую гримасу.

Я чуть не расхохотался, но, судя по его тону, понял, что ему не до шуток. Я сел в кресло перед экраном и приготовился слушать.

Оказалось, что Буров на основе дядиного проекта изготовил мозговой сканер, считывающий сознание и записывающий всю информацию в компьютер. Он так увлекся, что после нескольких пробных опытов решил немедленно создать своего компьютерного двойника, которому мог бы поручить написать книгу, сделать кое-какие расчеты и массу других срочных дел, которые у него накопились.

Но с ним произошло нечто удивительное. В процессе сканирования он почувствовал, что погружается в транс, перед глазами поплыли цветные крути, комната перед ним померкла и его понесло вперед по какому-то темному туннелю — понесло, как перышко, как песчинку, словно никакого тела у него отродясь не было. Потом в конце туннеля забрезжил свет, и внезапно он снова ощутил себя в комнате, но только в ней что-то переменилось. Начать с того, что изменилась его точка зрения: он смотрел не из кресла, а откуда-то с потолка, причем в его кресле кто-то сидел.

Он сначала не понял, кто это такой, — когда мы глядимся в зеркало, то заранее знаем, кто перед нами. Но узнали ли бы вы себя, неожиданно столкнувшись с собой нос к носу?

Человек в кресле вел себя как-то странно. Можно было подумать, что у него нервный припадок: его сотрясали конвульсии. Вдруг его глаза дико блеснули, он затряс головой и сорвал с нес шлем сканера. «На нем мой шлем!» — тень ужасной догадки пронзила сознание Бурова. Он глянул вниз и услышал какой-то звук, похожий на гудение сервомотора телекамеры, когда она поворачивается на шарнире. А внизу, под ним, не было ни ног, ни тела.

Тут он понял все: сознание вместо того, чтобы скопироваться в компьютер, перенеслось в него! Теперь он воспринимает мир через компьютерную систему, а тело досталось не ему. Но кому? Тому двойнику, которого он создал?

— Я позвал самого себя по имени, обращаясь к тому, кто сидел в кресле, — рассказывал Буров, — но в ответ услышал только какое-то нечленораздельное ворчание. Я понял, что на прежнем месте обитания моего «я» осталась только простейшая бессознательная структура — сборище тех животных рефлексов, которые, например, заставляют нас отдергивать руку от горящей свечи или не падать с крыши бродящему по карнизам лунатику. Существо, мыслящее мозжечком, — вот кто теперь обитает в моем теле, — попытался пошутить Буров.

Он осекся и умолк, а я был не в силах прервать его молчание.

— Вы представляете, что я пережил, — продолжал Буров, — пока чудовище в моем собственном теле с нечеловеческими стонами и рычанием, держась за голову, слонялось по дому, спотыкаясь о мебель, натыкаясь на дверные косяки, разбивая в кровь лицо? Это было мое лицо, мое тело, и мне было нестерпимо видеть, что власть нал ним захвачена какой-то темной силой. Я кричал, безуспешно взывая к его разуму.

— Где же теперь бродит ваше тело?

— Не знаю, — на лице Бурова изобразилось крайнее отчаянье. — Оно взломало дверь и убежало на улицу. Я послал вам сообщение, но вы опоздали.

— Могло быть и похуже, — пробормотал я.

— Куда уж хуже!

— Если бы это существо в своих блужданиях натолкнулось на ячейки памяти, на системный блок компьютера и вывело его из строя…

— Он бы не смог, не посмел, — простонал Буров.

Я с сомнением покачал головой.

— Как это могло случиться? — вопрошал меня Буров.

— А вы ничего не напутали с этим сканером?

— Если кто-то что-то и напугал, то это ваш дядя!

— Судя по названию, инкарнатор должен был только копировать сознание из одного места в другое, но не переселять душу, — сказал я. — Однако произошло именно переселение душ, реинкарнация…

— Вот именно!

— Мне кажется, я знаю объяснение. Дядин проект сработал как надо, просто ваш эксперимент доказал, что копирование сознания равноценно переселению душ. Всякое сознание уникально, и его нельзя скопировать, не перемещая вместе с ним самосознающее «я».

— Наверное, вы правы, но мне от этого теперь не легче! Если бы я знал заранее!

— Без истерики, мой дорогой Буров! Обдумайте трезво свое положение. Разве не этого вы добивались? Теперь вы в компьютере и ваши возможности возросли неограниченно. Теперь вы сможете писать по сотне книг одновременно и разрабатывать тысячи проектов, достаточно лишь подключить мощный процессор. Теперь вы выиграете любое пари! Вы просто не представляете, как вам повезло!

— О, мое бренное тело и его радости! — воскликнул Буров.

Но я все более увлекался, воодушевившись блестящей перспективой, открывшейся перед моим другом.

— Отныне вы питаетесь электричеством и информацией в компьютерной сети. Вам просто надо своевременно переводить деньги на счет за потребляемую электроэнергию, и вам не придется тратить время на еду. А деньги у вас будут, ибо при вашей нынешней работоспособности вы будете получать баснословные доходы. Ваше положение имеет массу преимуществ. Вам не грозит смерть от голода. Вы можете со скоростью света путешествовать по компьютерной сети…

— Но я всегда ценил живое человеческое общение, я стремился обсудить идею за чашкой чая. Теперь настало время ужина, а я, как вы знаете, всегда был немного гурманом, и вот… Неизвестно где бродит теперь мой желудок.

— Э, перестаньте, не будьте ребенком, — остановил я его. — Вот чего стоила вся ваша прежняя бравада! Лучше признайте, что вы были просто тщеславным, самовлюбленным болтуном, а теперь, когда вам представляется уникальная возможность претворить в жизнь все идеи, с которыми вы вечно носились и всем досаждали, вы впадаете в позорнейшее малодушие.

— Ну хорошо, хорошо, я признаюсь, что был не прав, обманывался и так далее, — воскликнул Буров. — Не надо мне никакой славы, не надо ничего, верните мне мое тело. И сделайте это поскорее, потому что моего отсутствия скоро хватятся… О, позор!

— Вашего исчезновения никто не заметит, — ответил я. — А если вас хватятся, то обратятся через электронную почту, которую вы примете и ответите как подобает.

— Но если мне нужно будет показаться лично?

— А компьютерные голограммы на что? Ну, конечно, будут разные неудобства, надо будет держаться подальше от зеркал, ведь вас сразу раскроют по отсутствию отражения…

— Вот видите! Сплошные неприятности.

— Никаких неприятностей, сплошные преимущества, только…

— Что? — насторожился Буров.

— Вас могут принять в сети за компьютерный вирус и запустят специальную антивирусную программу. Но вы тоже не должны зевать. Помните тот вирус, что объявился недавно? Его никак не могут поймать, очень уж хитрый и увертливый…

— Постойте, — воскликнул Буров. — Я знаю, кто этот вирус!

Я посмотрел на него, и вдруг та же самая догадка осенила меня.

— Дядя? Но почему же он не вышел на связь?

— Ваш дядя всегда был мизантропом… Возможно, он хорошо освоился в новой ситуации и ни о чем не жалеет. Но я не таков.

— Все равно, хотелось бы с ним пообщаться, — пробормотал я. — Но как это сделать?

— Я предлагаю вам сделку, — сказал Буров. — Я проникну в сеть и разыщу вашего дядю, а вы должны отыскать мое убежавшее тело. Мы должны осуществить реинкарнацию в обратном порядке, чтобы я смог вернуться в свое тело.

— Вряд ли дядя согласится.

Почувствовав в моем голосе сомнение, Буров пригрозил:

— Немедленно разыщите мое тело! Если вы мне не поможете, я буду преследовать вас везде, я превращусь в компьютерный вирус, я…

Перспектива превращения Бурова в назойливый вирус столь меня испугала, что я немедленно пообещал навести все необходимые справки и изучить хронику происшествий.

«Мыслящее» одним мозжечком тело Бурова опустилось до уровня самых ранних представителей фауны, управляемых древнейшими инстинктами, и если, как предполагал я, мы о нем что-то услышим, то, конечно, при самых скандальных обстоятельствах.

— Заодно поищу и тело дяди, — добавил я.

— Как они там теперь, наши осиротевшие тела? — вздохнул Буров с неподдельной тоской.

— Я бы на вашем месте не беспокоился, — сказал я. — Наверное, они играют в салки на заборах, раскачиваются на ветках деревьев или бегают по карнизам, предаются животным радостям в безымянных трущобах. В общем, свободны и счастливы, как человек до грехопадения.

— Перестаньте! Вы больно раните мою душу, а это единственное, что у меня осталось.

Художник Ю. СТОЛПОВСКАЯ

ПАТЕНТНОЕ БЮРО

В очередном выпуске Патентного бюро рассказываем об умном кресле, парашюте для альпиниста, фигурной домашней лапше, микрогидроэлектростанции, утеплителе для стен и других предложениях наших читателей.