Грешники - Дана Блэк

Кирилл даже хотел устроить моего отца в специальную клинику на лечение. Хотел до тех пор, пока отец не послал его на три буквы.

Теперь Кирилл морщится всякий раз, едва слышит, что я говорю по телефону с родителем.

Кручу в голове эти мысли, чувство вины достаю из себя наружу клещами, пытаюсь. Но сама стою и смотрю на другого - того, кто сидит у соседнего дома.

Сейчас, на улице, где дует легкий ветерок, пахнет цветами и ночью - всё, что происходило час назад кажется странным, неправильным, будоражащим сном.

Телефон.

Мне нужно забрать телефон.

Вот она, моя реальность.

Выдохнула и осторожно спустилась в сад. Обогнула клумбы, по мягкой прохладной траве босиком дошла до забора, разделяющего наши участки.

Здесь у нас растут кусты. По ту сторону, я видела, тоже.

Подтащила один из лежаков вплотную к забору. Поднялась и подтянулась на руках, перебросила одну ногу, за ней другую.

Аккуратно, стараясь не греметь, не стукнуть по железу пяткой, приземлилась в траву на соседнем участке.

Фух.

Отбросила волосы со лба и выглянула из-за кустов.

Савва сидит на прежнем месте - это знак.

Мне надо идти.

Набрала в грудь побольше воздуха. И изо всех сил начала трясти ветки. Зашуршала зелень, под ноги мне начали осыпаться цветы.

Савва повернул голову в мою сторону. Медленно, словно раздумывая о чем-то, допил спиртное и поставил стакан на ступеньку.

Лениво поднялся. Расправил плечи, и я даже хруст позвонков представила, так ясно, так прочно в голове засел этот мужчина.

Он двинулся по саду к кустам.

Смотреть, в чем тут дело.

Пригнувшись, побежала вдоль забора. Оглянулась по сторонам, посмотрела на пустое освещенное крыльцо, до которого рукой подать.

Зажмурилась от страха, но ломанулась туда.

Глаза открыла уже на ступеньках, перепрыгнула через них и юркнула в дом.

Господи.

У меня получилось.

Он меня не заметил.

Не медля, пролетела до кухни. И там, под светом бра, на полу возле табурета приметила свой сотовый. Сунула его в нагрудный карман рубашки, в которую одел меня Савва.

Рубашка пахнет им. Морским гелем, сигаретами с ментолом, чуть-чуть кондиционером для белья. И еле уловимо парфюмом.

Всего несколько часов прошло с момента моего знакомства с соседом. А запах уже знакомый, привычный до невозможности.

Я должна покончить с этим, или свихнусь.

Двинулась обратно, босыми ногами по теплому полу, кухня, коридор, холл, распахнутая дверь.

И на крыльце он.

Сидит ко мне спиной, рядом пустой стакан. Савва курит, и дым серыми кольцами поднимается в воздух.

Замерла позади него и не знаю, что делать. Глупо было думать, что он провозится в кустах всё то время, пока я хожу за телефоном. И что мне остается?

Просто выскочить и побежать мимо него?

Мои мучения как мне быть - оборвались одним махом, резко и страшно, так приговоренному к смерти опускается на голову меч.

В нагрудном кармашке звонкой, оглушающей трелью разразился сотовый телефон. Руки стали тяжелыми, ноги каменными, я к месту приросла и уставилась в мужскую спину, обтянутую светлой футболкой.

Савва неспешно, словно не слышит, как на весь дом орет музыка потушил окурок в пепельнице, стоящей возле его бедра. Красные угольки плясали в безумном танце, пока он давил их, пока они не потухли.

Замолчал телефон.

Савва лениво поднялся. И так же неторопливо развернулся ко мне.

Встретились взглядами - бах, я как под гипнозом, смотрю, смотрю, смотрю на него. Но даже если он удивился - не показал, его лицо не дрогнуло, глаза ничем не выдали чувств.

- Привет, соседка, - поздоровался он своим бархатистым голосом, шагнул в дом. Прикрыл за собой дверь, и замок щелкнул. - Два часа еще не истекли, тебе так не терпится, Злата?

Он идет на меня, и я пячусь, слова выдавить не могу, лишь пялюсь на его крепкую пластичную фигуру и не верю, что это он, он, своим телом меня в постель вдавливал и целовал так, что до сих пор болят губы.

- Где мой пирог? - спросил он, подойдя вплотную, ладонями скользнул по моим ногам выше на бедра, задирая свою рубашку. - Если пришла в гости без угощения, Злата. Я угощусь тобой.

Сказал он. Сжал меня.

И повалил на пол.

Глава 17

Я не за телефоном пришла сюда, а за ним, за этим мужчиной - поняла, когда горячие губы накрыли мои, а длинные пальцы задрали рубашку и коснулись голых бедер.

Самой себе признаваться в этом непростительно страшно, но тот жар, с каким я на его объятия отзываюсь - он мне и шанса не оставляет на ложь.

Савва вжался в меня напряженным пахом, и я машинально обняла его за шею, притиснула к себе крепче, рукой он раздвинул шире мои ноги и приспустил брюки. Гладкая бархатистая головка уперлась в мокрые складки.

Он резко вошел, и я выгнулась навстречу, вскрикнула ему в рот.

Страшно, что секс вдруг стал так важен, а тяга сильна настолько, что я противиться ей не могу, Савва чуть приподнялся в поцелуе, и я потянулась за ним.

Сразу, глубокими толчками, он начал вколачиваться, и от каждого удара членом внутри меня, бедрами я бьюсь в пол. Его руки сжимают мои волосы, стягивают их у корней, он оторвал меня от себя. И, не останавливаясь, продолжая вбиваться в меня, заглянул в глаза.

Я всегда жмурилась или отворачивалась, во время такого интимного процесса, пялиться друг на друга казалось стыдным, но сейчас я, завороженная, посмотрела в ответ.

- Ты сама согласилась, Злата, - шумно выдохнул он, и пальцы сомкнулись на моей шее. - До утра ты моя. Слушать меня. Подчиняться мне. И не кричать.

И не кричать - словно эхом во всем теле отдались его слова. И он ускорился, с размаху в меня врезался, наши тела столкнулись с громким шлепком, и я вцепилась пальцами в его плечи.

Дико и грязно, прямо на полу, а меня захлестывают чувства, я сильнее этого в жизни ничего не испытывала, ответила на поцелуй, когда он снова накрыл ртом мои губы и замычала, быстрые движения во мне уносят меня на вершину мира, так жарко, так опасно бьется сердце в ритме этого безумия.

Савва замедлился, будто утолил первый голод, толкнулся мягко, плавно. Выскользнул из меня, и горячий твердый член прижался к моему животу.

Замерла под ним, слушаю его рваное дыхание и сама дышу, как легкоатлетка, которая