Сфера влияния - Вячеслав Васильев

— Да какая секретность?! — возмутился бывший бортмеханик мусорщика, — любой первоклассник знает, что на Верфи сейчас строят линкор "Императрица Елизавета". В Сети полно информации, на какой стадии находится сборка. Секретный внешний вид? Так "Елизавета" — систершип "Императрицы Анны", которая уже пару месяцев, как проходит ходовые испытания! Они ж, как две капли воды…

— Ну, успокойся, успокойся… — примирительно проговорил Егор. Будем на Земле, зайди в Сеть, посмотри, какому из семейств принадлежит предприятие, выпускающее эту самую плёнку, и какая у этого семейства "лапа" в Думе или Адмиралтействе. Вот народ и зарабатывает на свой кусок хлеба с маслом…

— Угу… На эшелон сдобных булок, на который сверху намазан эшелон чёрной икры… Ах да, забыл: И всё это на эшелоне тарелок из чистого золота.

Егор улыбнулся, представив эту картину.

Ну, в случае чего, обвинить их не в чем, разве что в "чрезмерном усердии при обеспечении мер секретности" А за это у нас ещё никого не наказывали. Кстати, о мерах секретности: Возьми, например, новый секретный самолёт, который должен заменить "птичку", на которой мы летим. Его разрабатывают уже не-помню-сколько-лет, журналюги каждый год вещают, что он взлетит в следующем году, а тут не то, чтобы планер показали, но даже название этого суперагрегата до сих пор неизвестно. Ну ладно, ТТХ скрывают… А название? "ПАК АКА" — это что?.. Думаю, во всей истории человечества большего бардака, чем у нас, не было… Хотя с виду всё чинно…

— Гм… Ты, похоже, хочешь, чтобы нам ещё и "политическую неблагонадёжность" пришили… Тогда точно загремим на каторгу вместо штрафбата. Разговор же пишется — не забывай… — напомнил чересчур уж разговорившемуся собеседнику Карлаш.

— Ещё неизвестно, что хуже: каторга или штрафбат, — парировал Белецкий. А если бы за "такие" разговоры всех на каторгу отправляли, у нас бы уже все вооруженные силы там в полном составе находились…

— Утешил, — усмехнулся Александр, — значит, дальше штрафбата не попадём.

Тем временем Адмиралтейская Верфь осталась позади, и запросы "свой-чужой" прекратились. Но скорости "Сапсан" не прибавил. Начиналась "густозаселённая" зона. Здесь, ближе к Земле, на орбите относительно недалеко друг от друга висели сотни разнообразных конструкций — от орбитальных заводов до отелей для космических туристов. Движение было очень интенсивное, и превышать скорость здесь было чревато созданием аварийной ситуации. Так что аэрокосмический модуль, поблескивая серебром обшивки, потихоньку плыл в направлении пункта назначения — Северного орбитального транспортного терминала. Кстати, то, что его корпус был серебристым, а не матово-серым, говорило о том, что дорогостоящего жаропрочного (оно же радиопоглощающее) покрытия перед вылетом на него не напылили. К чему оно кораблю, который войдёт в атмосферу не своим ходом, а через терминал?

Дальнейший путь прошел в молчании. Мимо проплывали заводы, гражданские судоверфи, разнообразные перевалочные базы… Ярко вспыхивали вывески орбитальных отелей и игорных заведений. Между ними деловито сновали суда всех форм и размеров.

Земля приближалась. На её неосвещённой стороне уже можно было различить россыпи огней городов, на освещённой — очертания континентов в окружении океанских вод. В некоторых местах на орбите наблюдалось невообразимое скопление судов, одни из которых пристыковывались к большим дискообразным конструкциям, другие отстыковывались… Это были грузопассажирские терминалы, из которых к поверхности планеты тянулись стволы орбитальных лифтов с бегущими по ним предупредительными огнями.

Но сегодня путь бывших офицеров лежал не к ним. Вокруг третьего северного орбитального терминала толчеи было поменьше. Хотя по тоннажу грузопоток через него значительно превышал грузопоток любого орбитального лифта. Этот терминал был одним из нескольких орбитальных "полулифтов", работавших только на спуск. Предназначался он для доставки на поверхность планеты крупногабаритных грузов — в основном лихтеров с обогащенной рудой. Вот и сейчас вокруг него свернулся в кольцо "Змееёж" — межпланетный транспортник — лихтеровоз. Сейчас его уже частично распотрошили. Часть длинных цилиндрических лихтеров — "игл" буксиры тянули в направлении орбитальных заводов. Насколько Егор знал, эти лихтеры представляли собой цельнолитые металлические болванки. Те лихтеры, что подтаскивались к манипуляторам терминала, состояли из спеченной обогащённой руды. Перед тем, как попасть на терминал, лихтеры проходили через комплекс, который резал их поперёк на три равных части, а потом к будущему верху каждой части прикреплял парашютную систему, а к нижней — кластеры антигравов, которые изготавливались здесь же на орбите, а после спуска использовались внизу, на поверхности.

Терминал со стороны напоминал крупного спрута с несколькими десятками колышущихся щупалец-манипуляторов, которые хватали и подтягивали всё, находящееся в зоне их досягаемости. Откуда-то из чрева этого спрута-переростка в сторону планеты уходил тонкий луч троса. Настолько тонкий, что виден он был только где-то на расстоянии метров в триста от причального комплекса. О том, что он тянется дальше, говорил только пунктир из неторопливо скользящих вниз связок лихтеров, скрывающийся в облачности, покрывающей этот участок планеты. Лихтеры, точнее, их обрезки, цеплялись к тросу на крестообразном подвесе по четыре штуки. По тросу они спускались в атмосферу, и на высоте пятнадцати километров, где трос кончался, отцеплялись, и спускались дальше на парашютной системе. На поверхности в этом месте когда-то располагалась горная гряда. Оставшаяся от неё к настоящему времени ровная площадка из скальных пород была достаточно твердой, чтобы громадные лихтеры при приземлении не зарывались в грунт наполовину. После разгрузки транспортника лихтеры разрезались при помощи спецтехники на более мелкие части, по размерам пригодные для наземной транспортировки, и перевозились дальше по назначению.

"Сапсан" "поднырнул" под облепленный разгрузочной техникой лихтеровоз, и затормозил в радиусе досягаемости манипуляторов терминала. Тут же к нему протянулось одно из громадных "щупалец", и с плавностью и точностью, какие трудно было ожидать от столь монструозного механизма, подтащило корабль к стандартной площадке на боку гигантского цилиндра лихтера, уже прикреплённого к подвесу. В основном площадка служила для крепления двигателя или буксира, но могла использоваться, как сейчас, для спуска с орбиты небольших космических аппаратов. Щёлкнули замки сцепных устройств, и манипулятор отошёл, оставив "Сапсан" висеть на боку лихтера кормой к Земле. Теперь кораблю предстояло проделать путь вниз вместе с лихтерами, а после их отделения от троса, размыкания подвеса, и раскрытия над лихтером парашютов отстыковаться, и продолжить полёт в атмосфере самостоятельно. Процедура рутинная, проделанная тысячи раз.

Правда, Белецкий с Карлашем ни разу ещё не спускались на Землю таким путём. Хотя теоретические основы этого способа Егор изучал, и даже отрабатывал пару раз на тренажерах. Поэтому сейчас он привычно изменил картинку обзора так, чтобы видеть не мельтешение манипуляторов почти перед носом модуля, а панораму белоснежного облачного поля, расстилавшегося внизу. Трос заканчивался высоко над верхней границей облачности, поэтому хорошо было видно, как связки лихтеров одна за другой сходили с троса, разлетались в разные стороны, и уже поодиночке скрываясь под раскрывшимися парашютными системами, плавно скользили над облачной равниной, по очереди погружаясь в неё и исчезая с глаз.

О начале движения путешественникам сообщил легкий толчок. Связка лихтеров с закреплённым на боку одного из них аэрокосмическим модулем, постепенно ускоряясь, двинулась навстречу земле. Когда скорость снижения достигла расчётной, ускорение прекратилось. Поначалу приближение к поверхности планеты не ощущалось никак. Скорость снижения была слишком мала, чтобы взгляд мог зафиксировать незначительное приближение поверхности. Тем более, что самой поверхности под толстой облачной шубой видно не было. Но постепенно неуклонно увеличивающийся в размерах Земной шар становился всё ближе и ближе. Вот уже не стало видно его краёв. Вот поверхность внизу из выпуклой стала плоской, а потом и вогнутой… Постепенно начало светлеть небо, и в нем одна за другой гасли звёзды. Появилась и стала расти сила тяжести. Наконец уже стало возможно выделять в общей белоснежной массе отдельные особо высоко поднявшиеся кучевые облака. Над ними сильный ветер с ужасающей скоростью словно бы нёс куда-то позёмку. Слева в голубом небе ярко блестел расплавленным золотом солнечный диск. Возникла сначала небольшая, а потом всё усиливающаяся тряска. Связка лихтеров подходила к концу троса.