Мой (не) идеальный босс (СИ) - Раевская Тиана

Возвращается к себе, и я, удостоверившись, что взял трубку, отключаюсь.

Падаю лбом в сложенные на столе ладони. Жена? Босс женат? Почему я не знала? Почему никто никогда не упоминал ее имени? Где она была все три месяца?

Мне становится грустно до боли. Вот вроде бы, чего тут такого? Идеальный мужчина обязан иметь жену. Ведь я же не первая, кто разглядел в нем его идеальность. И совершено очевидно, что мне в этом плане ничего не светило. Тогда откуда внутри жгучее разочарование? Словно он дал надежду, а затем грубо растоптал.

Умом, конечно, понимаю, что всё далеко не так. Никаких намеков от боса не было и быть не могло. Но ощущение именно такое. С чего бы вдруг?

Слышу какой-то грохот за дверью и подпрыгиваю. Что там происходит? Могу ли войти? Или он не хотел бы?

Все же решаю заглянуть.

Игорь стоит у шкафа, в который явно только что впечатался его мощный кулак — тот все еще упирается в древо. Закрыв глаза, слушает, что ему говорят по телефону. Явно нечто неприятное.

— Все сказала? Теперь соизволь ответить: где она?.. Ты с ума сошла?.. Кристина, я знал, что у тебя не все дома, но не настолько же!

Упс. Да тут семейная ссора. Пошла-ка я к себе за стол, пока меня не засекли за подслушиванием.

Интересно, чего поругались-то? Я, конечно, понимаю, что милые бранятся — только тешатся, но уж больно грубо Игорь с ней. Едва успеваю упасть на свое место, как босс выходит из кабинета.

— Что значит забыла? У нее вообще мозги есть так делать? Могла бы мне позвонить, я бы приехал. Что значит долго? Самолетом быстро. Вот не обижайся, но твоя мать никогда не внушала мне доверия. Всё. Я еду. Молись, чтобы успел. — Я еще никогда не видела Игоря таким разъяренным, при мне он всегда со всеми разговаривал любезно и по-доброму. А тут собственную тещу так оскорбляет. — Виктория, собирайтесь. Поедете со мной.

— А куда?

— Пока на вокзал, потом видно будет.

Не смею спорить. Хватаю сумочку, и мы быстро покидаем Центр.

Машина у босса крутая. Я на таких и не ездила ни разу. Черный немецкий кроссовер. Четыре серебристых колечка ярко блестят на солнце, привлекая внимание. Я ее видела несколько раз, проходя мимо, но внутрь меня пригласили впервые. Комфортно — не то слово.

Выезжаем с парковки молча. Несколько минут тишина, потом он произносит:

— Помните, я рассказывал, как влюблённый студент мчался к любимой девушке в тот вечер восьмого марта? Так вот, то была не просто девушка, а молодая жена. К тому времени мы были уже год как вместе. Кристине едва исполнилось девятнадцать. И обременять себя мужем инвалидом она не собиралась. Я дал развод практически сразу, как пришёл в себя, так как она заявила, что не сможет себя переломить. Без претензий, без уговоров.

Ох. Что тут скажешь? Жалость он не приемлет.

— Вы не обязаны мне объяснять.

Качает головой, вцепившись в руль.

— Нет, вы должны знать. Три месяца Кристины не было видно, и вы не успели с ней столкнуться. Дело в том, что она попыталась вернуться ко мне, когда Центр начал процветать. Разумеется, меня ее «щедрое предложение» не устроило, только ей было наплевать, впрочем, до сих пор плевать. Она всё равно время от времени появляется в моей жизни и неизменно называется моей женой, хотя это уже давно не так. Нарисовывается в промежутках между новыми хахалями в слезах и в раскаянии. Просит простить ее, дуру.

Вот ведь бессовестная!

— А вы?

— Терплю ее выходки до поры до времени.

Понятно. Надо, значит, быть готовой, что эта надменная особа скоро может заявиться в Центр, и тоже терпеть, раз босс негласно дает понять, как реагировать.

Так, стоп.

— А зачем мы едем на вокзал?

— Встречать мою дочь…

Сегодня что, день потрясений и неожиданных открытий?

Сначала узнаю о боссе такие невероятные вещи, потом вдруг его жена нежданно-негаданно объявляется, слава богу, бывшая. А сейчас еще и дочь! Прямо не босс, а сундук с сюрпризами.

Дочь. В голове сразу миллион разных мыслей. Сколько ей? Она родилась до аварии или уже потом? И вообще, она точно его? И откуда ее везут? Наверное, откуда-нибудь из Питера. Надменная Кристина не может жить где-нибудь на Урале. И везет ее, я так понимаю, та самая теща. А босс сердится, что не на самолете. По крайней мере, так все выглядит со стороны.

— Ей двенадцать, — снова прерывает молчание Игорь, словно догадавшись о том, что творится у меня в голове. — Родилась еще до аварии, но после развода, разумеется, жила с матерью. А если быть точным — с бабкой. Сама понимаешь, мне было совсем не до нее тогда. И родителям моим тоже. В итоге, конечно же, мы стали плохими, с их точки зрения. Упреки со стороны бывшей тещи до сих пор не унимаются. Я, оказывается, сволочь, довел их доченьку до нищеты. И бла-бла. Она, кстати, живет под Екатеринбургом. И тогда жила. Поэтому просто взять Софью на выходные или пару раз в неделю моя мама не могла, хотя очень бы хотела. Зато то, что Кристина сама жила в Москве, свесив ребенка на мать, никем не осуждалось.

Игорь говорит вроде бы спокойно, но чувствуется какая-то затаённая горечь.

— Но вы общаетесь? Сейчас.

— Да, забираю ее периодически на каникулы. Если теще чего-нибудь в голову не ударит. И безумно жалею, что столько времени упущено.

— А сама Софья как?

— Я не силен в подростковой психологии, но мне кажется, любит меня, — улыбается босс, задумавшись о дочери.

— Это же прекрасно!

— Да, но, когда она приезжает, у меня всегда, как назло, образуется куча дел, связанных с бизнесом. Я стараюсь, как могу, но она чаще или одна, или с моими родителями. Может быть, в этот раз получится что-то изменить.

И опять грусть в голосе.

— Надо попробовать! Мне кажется, вы можете всё, если только захотите.

Бросает на меня быстрый взгляд и кивает, уже снова глядя на дорогу.

Наконец, подъезжаем к вокзалу, паркуемся и быстро отправляемся к расписанию поездов.

— Кристина сказала, прибывает в четыре. Сейчас без пяти.

Мы несемся к перрону, надеясь, что поезд еще не подъехал. Не знаю, правда, в чем проблема. Опоздаем — подождут. Но думаю, Игорь просто не хочет связываться со сварливой тещей.

Еще и я задерживаю — не могу бежать так быстро как хотелось бы. Мне, конечно, стало легче после массажа, но мышцы ещё ноют и не дают угнаться за гигантскими шагами босса. А он упорно тянет меня за руку.

Наконец, оказываемся на нужной платформе и как раз вовремя. Поезд подъезжает.

— Какой у них вагон?

— Последний, как я понимаю.

Приходится преодолевать еще часть пути. Поезд тормозит, и вскоре дорогу нам преграждают выходящие пассажиры, вместе со встречающими. В итоге, когда добираемся до последнего вагона, почти все уже его покинули, кроме девочки до безумия похожей на Игоря… только выглядящей немного старше своих лет за счет… крупного телосложения, мягко говоря.

И почему она одна? Где бабка-то?

— Папочка!

Несмотря на ее упитанность, Игорь легко ловит девочку со ступеней поезда, и они обнимаются. Замечаю, что проводница держит сумку и забираю у нее. Но женщина не уходит. Качает головой.

— Вы мамаша? — спрашивает, как-то осуждающе скривив губы.

— Нет, я помощница ее отца.

— Ох, у таких мамаш надо забирать детей и не подпускать к ним. И таких бабушек дурных тоже.

— А что случилось? Где, кстати, бабушка? — удивляюсь я, осматриваясь по сторонам в поиске пожилой женщины где-нибудь поблизости. Но нет.

— Вы не знаете? Она отправила девочку без сопровождения. Я, конечно, понимаю, что по закону можно и с десяти лет, но эта мадам, с позволения сказать, вообще охренела. — Похоже, у кого-то накипело, а мои уши оказались на данный момент самыми свободными. — Ни денег ребенку не дала в дорогу, ни постель не оплатила, и еды с кулачок. Два дня всем вагоном подкармливали, чем могли. Еще и место купила самое неудобное — рядом с санузлом на верхней полке боковое. Пришлось брать девочку на ночь к себе. Там такая компания нехорошая ехала мужская. А бабке плевать. Ну отправила ты ребенка, так сделай чтобы ей комфортно было. Так нет же, как будто наоборот — самой худшее выбрала. Вы там папашке намекните, что если вдруг нужно будет для опеки или чего, то я могу и в суде дать показания. Жалко бедняжку. Смотрю, он не бедный у вас.