Дело о настойчивом привидении (СИ) - Лифантьева Евгения Ивановна Йотун Скади

— Ух ты! — Астралия сразу поняла, какую ценность показал ей сейчас дознаватель. — Сокровище!

— Смотри и учись! — повторил гном и аккуратно поставил папку обратно на стеллаж. — Куда поедем: на Печную или в Гостиные ряды? Был бы ты постарше, я бы тебя в ряды одного отправил, продавщицам там поулыбаться... но кто с тобой разговаривать будет? У тебя даже полицейского значка нет. Так что будешь за мной хвостом ходить.

— В ряды не надо, — неожиданно для себя осмелела девушка. — Ботинки сшиты на заказ. Смотрите!

Она приподняла обувь так, что каблуки оказались рядом:

— Видите, подошвы немного разной толщины. Они наборные, в правом каблуке — лишний слой чепрака. Так бывает, если ноги разной длины, помогает меньше хромать.

— А ведь верно! Глазастый ты! Пойдем в морг, спросим у нашего трупореза, что у трупа с ногами.

Астралия похолодела, но усилием воли успокоила себя. Зачем местному мастеру мертвых при первом же знакомстве копаться в ее памяти? Кому интересен мальчишка на побегушках при дознавателе?

И, действительно — в морге ничего страшного не произошло. Мастер мертвых, немолодой эльф по фамилии Литерри, устало взглянул на Ткарата и потянулся к стеллажу. Вынул из папки несколько листков:

— Тут все о ранах. Думаю, убийца — не солдат. И к ворам отношения не имеет. Было три удара — в печень, в шею и в сердце. Причем в печень ударили сзади, когда убитый стоял. Рана смертельная, но сразу от таких не умирают, иногда жертва может даже не понять, что ее уже убили. Может какое-то время ходить и говорить. Видимо, убийца подумал, что не смог поразить мужика, и ударил в горло. Тоже неудачно, нож уткнулся в позвоночник. Но от этого удара наш убитый, видимо, упал. Тогда преступник нагнулся и ударил в сердце. Это все понятно по разным направлениям ран. Потом тело перетаскивали, причем волоком, есть несколько царапин на лице и руках, уже посмертных.

— А ноги у трупа одинаковой длины? — влезла в разговор Астралия.

— Что? — не сразу сообразил мастер мертвых. — Нет, разной. Левая нога была сломана, причем в детстве, срослась неровно, мышцы частично недоразвиты. Кстати, Бурим, кто это с тобой?

— Полковничья милость, — хохотнул гном. — Племянник Мертвого мага, его родичи послали поступать в аптекарскую школу, а кладбищенский старик решил, что у пацана — талант тени. Вот и попросил нашего мастера Варивана посмотреть, на что малец годен. Зовут Стралом Терилли.

— Точно — тень! — хмыкнул мастер мертвых. — Притаился тут, словно нет его. А с чего ты про ноги спросил?

— Ботинки с разной подошвой, — коротко ответила Астралия. — А можно на тело посмотреть? Я труп в склепе почти не видел.

— Смотри сколько угодно, — пожал плечами эльф.

Трупы, как и во всех мертвецких Империи, хранились в особой комнате, наполненной ледяными заклинаниями. Мастер Литерри взял со стола лампу и повел гостей в хранилище. Девушка скользнула взглядом по нескольким накрытым простынями телам на каменных столах.

— Ваш — вот этот, — эльф аккуратно сдвинул простыню.

Девушка задумалась. Видимо, пока мертвеца перетаскивали, ему расцарапали щеку. И той же щекой он месяц прижимался к полу склепа. Поэтому половина лица представляла из себя черно-синее месиво. Вторая была слегка похожа на человеческую. Но Астралию интересовало не лицо, а руки. Она осмотрела пальцы, но не увидела никаких отметин, свойственных мастеровым. Ни мозолей, ни многочисленных шрамов от ожогов или едких кислот, как бывает у кожемяк.

— Смотришь, не был ли убитый портным или каменотесом?

— Да! — кивнула Астралия. — Ремесло оставляет следы на разумных. А тут...

— Да, больше похож на приказчика или какого-нибудь письмовода. А ты молодец, не боишься мертвецов! — ворчливо похвалил гном.

И обратился к мастеру мертвых:

— Хорошо бы еще словесный портрет убитого, чтобы опрашивать тех, кто мог его знать живым. А то мы до сих пор не знаем, кто это.

— В протоколе вскрытия, — чуть обиженно ответил эльф. — И особые приметы там, но кроме кривой ноги, ничего такого нет.

Глава 7

***

Когда Бурим Ткарат и Астралия вернулись в кабинет, гном вложил полученные от мастера мертвых листки в тонкую — пока тонкую — папку, оставив один на столе:

— Должна быть какая-то польза и от тебя, Рыжий. Через дальнозвук твоя конопатая физиономия не видна, так что сойдешь за настоящего помощника дознавателя. Пошли в приемную, может, уговорим Каленсию потерпеть тебя пару склянок...

Таинственной Каленсией оказалась сухопарая девица, что-то печатавшая на пишущей машинке. Эти весьма полезные агрегаты появились в полиции не так давно, сделав жизнь дознавателей чуть легче, но породив новую должность: машинистка. Астралия вспомнила, как виртуозно ругался ее отец, пытаясь разобрать написанное в протоколах. Примерно такое же выражение лица было и у мастрисс Каленсии. Девица зло глянула на гнома, чуть с большим интересом — на сопровождавшего его мальчишку и брюзгливо спросила:

— Опять хочешь торчать тут до обеда? Обленились вконец! Нет бы поездить по участкам самим!

— Не я! — ухмыльнулся Ткарат. — Оставлю тебе моего птенчика. Дай ему список участков, а потом можешь хоть есть его на сладкое.

Каленсия фыркнула, но достала из стола растрепанную тетрадку:

— Как же вы все мне надоели!

После этого она вернулась к попыткам разобрать накорябанное в каком-то бесконечном списке непонятно чего.

Астралия открыла тетрадь, прикидывая, с чего начать.

— Понял, что делать?

— Да. Звонить и просить посмотреть заявления о пропажах мужчин, подходящих под описание нашего трупа, с ореховой седьмицы и... наверное, до сегодняшнего дня. Мало ли почему сразу не спохватились...

— Верно. Нашего дежурного я уже спрашивал, список заявлений у меня, но вроде там хромого блондинчика нет. Да, сразу тебе никто ничего не скажет. Заявления — в книге у дежурных, а дальнозвук обычно — в приемной у начальника. У шефа, конечно, есть свой аппарат, но соединять будут с приемными. Так что проси позвонить, если что-то похожее обнаружится.

И вышел, даже не намекнув, что Астралии делать, если в каком-то участке по описанию узнают труп. Точнее, пропажу.

Девушка же уставилась на список, одновременно вспоминая карту города. Логично было начинать с Печной улицы, где находится мастерская, в которой мертвец заказывал ботинки.

— Можно вас побеспокоить, мастрисс Каленсия?

Астралия старалась придать голосу как можно более бархатные и даже страстные нотки, но, видимо, от отсутствия мужского внимания машинистка не страдала.

— Что еще?

— Понимаете, я в столице третий день... ничего не знаю...

Астралия влюбленно посмотрела на собеседницу и для верности похлопала ресницами:

— Где находится Печная улица? На каком участке? Впрочем, если у вас есть карта Экона, то я вас больше не побеспокою...

Мастрисс Каленсия злобно фыркнула, но все же проворчала:

— Печная — в Дворцовом квартале. Карту держи!

Астралия радостно схватила сложенный в несколько раз план города:

— Премного благодарен!

Карта была не простая: со множеством пометок, обозначавших участки, полицейские будки и посты, границы зон ответственности участков и околоточных надзирателей, еще что-то — девушка не поняла, да и не важно ей это было. Больше заинтересовало то, что Дворцовый квартал включал в себя не только императорскую резиденцию и целую россыпь роскошных усадеб, окруженных большими садами, но и заречную часть, улицы на которой носили совершенно не эльфийские названия: Печная, Дровяная, Известковая, Горшечная, Угольная... Словно тут исстари селились ремесленники, работавшие товары для небогатой публики. Чуть дальше между Дворцовым кварталом и Привокзальным клином врезался Восточный удел. Портовый квартал - дальше на запад, Нижний город — совсем далеко, за заливом, Южный удел — еще дальше.

«Пожалуй, надо начинать с Дворцового и Восточного участков, — прикинула Астралия. — Конечно, ботинки с секретом, не каждый мастер такие сошьет. Но и не единственный же на весь город этот... как его?... Кронтир, кажется? Наверное, покойник нашел ближайшую к своему жилью лавку, где за такое взялись. Да и вряд ли труп везли слишком далеко. Быки — звери сильные, но медленные. Так что жил наш мертвец или в Восточном уделе, или где-то рядом с лавкой...»