Окопник (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич

До закрытия ходил, но все шестьдесят кило занял в большом, свободного нет. Времени мало, уже пятый час, рынок закрылся, так что направился на вокзал. По пути снова переоделся, в командирскую форму. Да, зашёл в парикмахерскую, очередь не ждал, пропустили, вот и сделали короткую армейскую причёску. После неё в баню, она рядом была, полчаса всего потратил, но отлично попарили, банщик и веничком отходил. Сергеев, меня ждал, сразу появился как я в зал ожидания вокзала прошёл. Вот ведь, я Романов, он Сергеев, как будто подгадал кто. По именам фамилии, имею в виду. Оказалось, к эшелону плацкартный вагон соединяют, на нём и поедем. Ну и как подали, спокойно разместились, военный комендант, это его работа, и через полчаса эшелон отбыл. Мы же поужинали с соседями, с собой взяли, и отдыхать. У обоих верхние полки были. Это даже хорошо. Сам я быстро уснул, покачивание вагона и перестук колёсных пар только убаюкивали.

Всю ночь в пути, эшелону зелёный свет, тот воинский был, похоже стрелковый батальон срочно перекидывали. Однако едва позавтракали, время восемь утра, восемнадцатое июля, как эшелон прибыл на станцию, сильно порушенную бомбёжками, Великих Лук. Действительно быстро добрались. За двенадцать часов получается. Командиры криком погоняли бойцов, шла спешная разгрузка, наш вагон также разгружался. Тут в основном командиры были, Сергеева я ещё утром послал на разведку, есть в вагоне в нашу дивизию кто или нет? И знаете, нашёл, старший военфельдшер, девушка двадцати пяти лет, красивая и фигуристая, только причёска портила её вид, мне такая мода не нравилась, а здесь считалась эталоном моды. Барышня более чем, вполне такая красивая и ехать в её компании лучше, чем без неё.

Мы вынесли вещи наружу, помогли Степановой, трое уже и фамилии от мужских имён идут, и подхватив вещи, Сергеев нёс и вещи военфельдшера, поспешили покинуть станцию, бомбят часто, под налёт попасть не хотелось. Да и слышно, как артиллерия работает, немцы у самого города, бои ведут. А с воздуха защищает станцию сильно побитая батарея тридцатисемимиллиметровых орудий. Этих орудий в батарее осталось два, ещё одно чинят, но похоже там реммастерские нужны. Разведчик уже в небе был, а ночью вставал в туалет, вот и выпустил в окно, сопровождал нас. Днём подъём его увидеть могут. Мы недалеко отошли, у закопчённых и побитых стен сгоревшего вокзала, к нам подбежал боец, вытянувшись, козырнул и спросил:

- Товарищ майор, вы Романов? Меня отправили за вами из штаба дивизии.

- Да, я Романов.

Боец проверил документы. Тот на слово не верил, и правильно делал. Я тоже его проверил. К счастью у того слегка побитая пулями «эмка» имелась, он сюда привёз батальонного комиссара по служебным делам, и с ним же обратно, ещё забрать надо. Ничего, всё равно уместимся. Вот так дошли до машины и стали укладывать вещи. Оказалось, обратно поедем в составе тыловой колонны обеспечения, там вещи в какой грузовик уберём. Заехали за комиссаром в редакцию газеты, а у того две сумки корреспонденции. Мы Тамару, так Степанову звали, вперёд посадили, а сами в тесноте назад. Там до складов, нашли место, освободили машину от вещей, и возглавив колонну, два десятка грузовых машин было, покатили к дивизии. Кстати тот батальон что с нами прибыл, спешно окапывался на околице города. Сергеев, чтобы не теснится, сел в кабину одной из «полуторок», а мы вот так общаясь с комиссаром, тот Тамару всё кадрил, и покатили в сторону штаба дивизии. Тут километров десять и будем на месте, там ещё объездная дорога. Проехали всего километров пять, мы напомню впереди двигались, когда я скомандовал шофёру:

- Боец, останови машину.

Пока тот тормозил, я от левого бедра, а сидел за шофёром, достал полевой бинокль, на самом деле из хранилища, и вот так через слегка грязное лобовое стекло стал изучать пост впереди. До него с полкилометра было.

- Весело. Это немцы, диверсанты работают.

Колонна, подпирая, сзади тоже остановилась, я всё также изучал пост, а комиссар нервно уточнил:

- Вы уверены, что это немцы?

- Уверен. В лагере для военнопленных командиров Красной Армии к нам вербовщики приходили. Один из них среди бойцов поста, я узнал его. О, вон и второй знакомец. Хм, этот как раз завербованный командир из нашего лагеря. Десять дней не прошло после вербовки и уже в нашем тылу работают. Удивлён.

- Что делать будем? - спросил комиссар. - У нас в колонне только шофёры вооружены. Замыкает колонну артиллерийский тягач с пушкой после ремонта, но к ней нет снарядов. Да и расчёта тоже. Развернёмся?

Девушка впереди заметно нервничала, то что от меня услышала, ей не понравилось, да и шофёр тоже не спокоен был. А вот то, что там знакомцы, это я солгал. Всё куда проще, разведчик в небе неплохой контроль округи давал, пока комиссар, нагнувшись к сидевшей впереди Тамаре, лил ей патоку в уши, прикрывая планшет, я поглядывал на экран, да прокручивал записи. Приняли тут на посту машину с нашими командирами, двадцать минут назад, часть в ножи, одного на допрос. На данный момент его уже ликвидировали, и в овраг, к остальным телам. Машину в отстойник, он неплохо скрыт от наблюдения с воздуха, но я рассмотрел там пять единиц техники. Диверсанты и есть. Просто мне нужно объяснение как опознал, вот вполне неплохо вроде вышло. Однако комиссар прав, против этой группы в два десятка бойцов, нам выйти не с чем. Причём, на виду только один десяток, второй укрыт рядом с двумя ручными пулемётами. Однако я знал, а комиссар нет, что нас с тыла нагоняет такая же «эмка», которую сопровождал пулемётный броневик, и он как раз вполне себе в тему был.

- Ничего, разберёмся. Покинуть машину и залечь в укрытиях. Выполнять.

Пока комиссар помогал найти укрытие Тамаре, благо диверсанты на нас насторожено поглядывали, но не стреляли, я побежал в тыл колонны и остановил броневик. Кстати, «эмку» покинул аж целый полковой комиссар, козырнув ему и объяснив суть дела, поставил сержанту, командиру броневика, задание. При этом описав где позиции прикрытия. Жаль без пехотной поддержки, ну и вплотную сближаться запретил, издали лупить пулемётом по ним. Подумав, махнул рукой.

- Вот что, сержант, я приму временно командование твоей машиной. Мне известны позиции диверсантов, я не дам им уйти.

- Товарищ майор! – возмутился тот.

- Выполнять, - приказал я.

Вообще тот старший сержант, видно, что из старослужащих, и нехотя тот передал мне командование. Забравшись на место командира, а тут тесно, я приказал мехводу:

- Газуй вперёд.

Вообще в броневиках этого типа три места, но экипаж и из двух может быть, как тут. Поэтому сержант запрыгнул на свободное место рядом с мехводом, прикрыв бронедверь. А пока объезжали колонну, качаясь на кочках, я проверил пулемёт, глянул на укладку запасных дисков, и дальше поглядывая в приборы наблюдения, да на экран планшета, прикрепил его к башне с внутренней стороны, у него магнит есть, и, диверсанты уходили, пулемётчик их прикрывал, расстреливая нашу «эмку», на которой я приехал. Та медленно превращалась в дуршлаг, как и грузовик за ней. Вот так проехав мимо начавшей дымить «эмки», мы тоже отхватили своей очереди, как горохом кинули по броне. Ничего, только прибавили скорости. Внутренняя связь в броневике была, что большая редкость, я использовал шлемофон сержанта, размер подошёл. Тот видимо запасной надел.

- Товарищ майор, пора, надо подавить пулемёт.

- Рано. Сейчас он отходить будет, на отходе и возьму его. И остальных, там овраг, они по оврагу будут уходить. Гранаты в этой сумке снаряжены?

- Нет, запалы отдельно. Они там слева.

- Хорошо.

Пока сближались, я две гранаты к бою привёл, «Ф-1» были. Дальше броневик замер на обочине, где пост был, а я стал короткими очередями просеивать диверсантов. Да троих успел, те до оврага не добежали, один «ДП» нёс, и повалились, оплывая кровью.

- Мехвод, идём к оврагу.

- Подловят же, - заныл сержант.

- Поучи меня тут! - вызверился я.

Мы поехали к самому обрыву я из люка кинул обе гаранты, там заслон. Один успел упасть, закрывая голову, остальных разметало, а я второй диск уже опустошал. Сами диверсанты уходили по оврагу. Половину положил, остальные всё же скрылись за поворотом