Миротворец 45‑го калибра (сборник) - Майкл Гелприн

Нечего и говорить о том, что пять минут спустя оба уселись за окруженный завсегдатаями стол в центре зала, и Бубновый Джим принялся тасовать колоду.

«Не пей больше, – велел я. – И следи за его руками».

Случилось так, что Ржавый Тед Конноли и четверо его подручных спрыгнули с коней у крыльца «Скотоводческого банка» как раз в ту минуту, когда Дакоте Смиту пришел дамский фул.

– Ставлю двадцать, – сказал Дакота Смит, ополовинив, вопреки моему наказу, стакан с мутной жидкостью.

– Это ограбление, – сказал Тед Конноли, запирая за собой входную дверь банка.

– Двадцать и сорок, – повысил ставку Бубновый Джим и взял в руки колоду, готовясь открыть последнюю карту стола.

– Деньги, быстро! – приказал клерку за стойкой Ржавый Тед Конноли и рукояткой «Смит-Вессона» всадил по затылку оцепеневшему посетителю.

– Ва‑банк, – объявил Дакота Смит и прикончил стакан с мутной жидкостью.

– Принимаю, – ответил Джим, открыл бубнового короля и предъявил королевский фул.

«Он передернул, – сказал я. – Говорил же тебе, следи за руками».

– Уходим, – бросил напарникам Тед Конноли и двинулся на выход.

– Ты передернул, приятель, – заявил Дакота Смит.

– Считай, что я ничего не слышал, – ответил Бубновый Джим и сгреб со стола фишки.

«Он прав, – поддержал я. – Ты попался на военную хитрость. Тебе следовало поймать его за руку, а для этого воздержаться от выпивки».

Дакота побагровел и схватился за кобуру.

«Не старайся, – осадил я его. – Я дам осечку. Этот человек невиновен, ты стал воевать с ним по его правилам, а значит, виноват сам».

Дакота Смит в запале вскочил и, шатаясь, двинулся на выход. Мексиканец Диего и Малыш Биллибой подхватили его под руки. Случилось так, что все трое вывалились на крыльцо как раз в тот момент, когда банда Ржавого Теда Конноли высыпала из банка.

– Грабители! – донесся оттуда заполошный визгливый голос.

Парни Ржавого Теда Конноли запрыгнули в седла. Секунду спустя пять всадников, вытянув плетями коней, понеслись по главной улице.

Малыш Биллибой, увлекая за собой Дакоту, шарахнулся обратно в салунную дверь. Изнутри его втянули в проем, и дверь, ободрав Дакоте предплечье, захлопнулась. Мексиканец Диего сделал неверное движение и получил пулю в лицо, прежде чем успел выдернуть из кобуры «Веллз Фарго». В следующее мгновение Дакота Смит коснулся пальцами моей рукояти. Я вырвался на свободу, вздернул Дакоте руку и выпустил пять пуль.

– Клянусь дьяволом, ни разу не видел такой стрельбы, – изумленно говорил хозяин салуна получасом позже. – У меня тут многие побывали. Бешеный Билл Хикок в подметки не годится этому парню. Да что там, Док Холидэй и Уайетт Эрп могли бы брать у него уроки.

– Я тут слегка смухлевал, – признался Дакоте Смиту на следующее утро Бубновый Джим. – Принес тебе три с половиной сотни, возьми.

«Я, кажется, был неправ, – повинился я. – Следовало бы его пристрелить. Ни один воин не отдаст назад то, что добыл хитростью».

– Сколько раз тебе говорить, – упрекнул меня Дакота, едва Бубновый Джим убрался. – Я не воин. И несмотря ни на что, не буду воином.

«Ты ошибаешься, – возразил я. – Пройдет еще немного времени, и я сделаю из тебя воина».

Дакота Смит побарабанил пальцами по столешнице.

– Знаешь что, приятель, – сказал он. – Ты не думай, что я тобой не дорожу и все такое. Я бы скорее дал себя запихнуть в камеру, чем расстался с тобой. Но скажу тебе вот что: есть кое-что еще на свете, кроме мужества, практичности и чести.

Я смолчал. Думать в абстрактных категориях я не умел. Бывают поступки, которые достойны мужчины, и бывают, которые нет. Совершать следует только первые, вот и вся правда. Но Дакота был еще недостаточно мудр, чтобы это понять.

Случилось так, что в Арлингтоне ухлопали очередного шерифа.

– Лучшей кандидатуры, чем вы, сэр, нам не найти, – уговаривал Дакоту Смита арлингтонский скотопромышленник. – Техасско-Тихоокеанская железная дорога пройдет через город, а где перевозки грузов, там деньги. А где деньги, туда непременно тянет налетчиков и бандитов. Город растет на глазах, сэр. Нужен человек с репутацией, чтобы оградить население от разбойников. Шериф Макинрой был хорошим человеком, но позволил пьяному ковбою укокошить себя в салуне. И шериф Барнс до него тоже был неплох, но, к сожалению, проворовался, и мы вынуждены были его вздернуть.

– Бывает, приятель, – сказал Дакота Смит. – Любого из нас могут где-нибудь укокошить или вздернуть.

– Да, но с вами до сих пор этого не случилось, сэр, – возразил скотопромышленник. – Сто пятьдесят долларов в месяц, подумайте, это хорошие деньги. Плюс полный пансион и ежегодные наградные за счет города.

– Ладно, поразмыслю, – зевнул Дакота Смит. – По правде сказать, не уверен я, что справлюсь с такой должностью. Дам вам знать завтра, приятель.

«Соглашайся, – решил я, когда за скотопромышленником захлопнулась дверь. – Воин никогда не отказывается, если его избирают вождем».

– Опять ты заладил свое, – упрекнул меня Дакота Смит. – Не привык я сидеть на месте, вот в чем дело, приятель. Да и гоняться за всяким сбродом – не по мне это.

«Как знаешь, – сказал я. – Обо мне, конечно, ты, как всегда, не подумал».

– В каком смысле? – удивился Дакота.

«Да в самом прямом. Мое предназначение – стрелять. А где, как не на шерифской должности, можно пострелять вволю».

– Прости, приятель, – почесал в затылке Дакота Смит. – Я действительно не взял это в расчет. Ладно, уговорил, будь по-твоему.

Я схитрил. Стрелять давно стало для меня не самым главным.

Арлингтонским шерифом Дакота Смит пробыл неполных два года. За это время мы с ним пристрелили девятерых головорезов и еще три дюжины, рангом пониже, упрятали в тюрьму.

Бандиты, разбойники, конокрады, мошенники стали обходить Арлингтон стороной. Слава о нраве и привычках шерифа распространилась по всему Западу, и количество висельников всех мастей в округе заметно пошло на убыль. Так продолжалось до тех пор, пока в городе не появилась Матушка Пэм.

Ста́тью Матушка не уступала лонгхорну, а нравом даже превосходила.

Случилось так, что на следующий же день после прибытия Матушка Пэм нанесла визит шерифу.

– Я много слышала о вас, мистер, – сказала она вместо приветствия. – И подумала: несправедливо, что человек таких достоинств перебивается на жалкие сто пятьдесят баксов в месяц.

– На выпивку мне хватает, приятельница, – ответил Дакота Смит. – И чтобы перекинуться от случая к случаю в картишки. А больше мне ничего и не надо.