Морские волки - Макс Пембертон

Не смея говорить или надеяться, бывшие на «Семирамиде» ждали прибытия лодки, но она не появлялась. Два раза крейсер стрелял, но ни один заряд не попал в цель. Когда же раздался третий выстрел через некоторое время, на «Семирамиде» были уже уверены, что это был дан знак лодке вернуться. Тогда надежда на спасение снова окрепла в их сознании и подействовала ободряюще на самых робких, и когда Берк стал громко отдавать приказы выкачивать воду, измерять глубину, члены экипажа даже стали шутить.

Светало, это уже был пятый день. Первой мыслью всех был крейсер, но утром все увидели, что он далеко от них; не было видно даже дыма из труб. Пока матросы продолжали выкачивать воду в машинном отделении, Берк созвал совет в каюте. План его был прост:

– Нас порядком били, – начал он, – насколько я понимаю, нельзя починить яхту прежде, чем мы не подойдем к Испании!

– А сможет яхта идти так далеко? – спросил Кеннер.

– Нет, но море стихает, а может быть, и лодки подойдут!

– Ну, – сказал Кеннер, – я не знаю, как могут помочь нам лодки, если вы намерены взять с собой золото!

– Я все-таки спрашиваю себя, – вставил Мессенджер, – почему они перестали нас преследовать в то время, когда, казалось, почти догнали нас?

– Это вам надо спросить в их машинном отделении, я полагаю, – сурово отвечал Берк.

– Думаете ли вы зайти в Корунну в таких лохмотьях? – спросил Кеннер.

– Попробую, все равно хуже теперешнего купания не будет!

Действительно, вода плескалась даже в каюте. Яхта еще держалась, правда, но почти наполовину погрузилась в воду, продвигаясь вперед тяжелыми скачками и вся дрожа. Оставаться на ней не представляло никакого удовольствия, так как кухня и магазины были наполнены водой. Но все-таки, проходя раза два мимо встречных судов, яхта давала им сигналы, что не нуждается в помощи. Утомленный тяжелой работой экипаж, опьянев от вина, лежал где попало.

Весь этот день и следующий оцепенение и изнеможение тяготело над теми, кто рисковал для наживы, и над их начальниками, задумавшими это дело. Многим из них хотелось хоть на минуту согреться и укрыться в сухом месте; это было бы в 10 раз ценнее, чем предназначенная доля в добыче. Но облегчения их положения не было.

Вдруг – это было на восьмой день, к вечеру – раздался толчок, и вода мгновенно залила все судно. Оказалось, что судно ударилось о скалы северного берега Испании. Среди происшедшего затем переполоха не потерялся один Берк, кричавший: «К берегу, если хотите быть живы! И каждый за себя!»

IX

В неизвестную гавань

Крик Берка заглушал даже шум прибоя, раздаваясь по всему судну. Только что уснувшие было люди вскочили со своих коек, но одних сейчас же подхватило водоворотом, другие, будучи невменяемы от выпитого вина, утонули или были смыты и разбивались насмерть об острые камни скрытого рифа. Некоторые же цеплялись за спасательную веревку или привязывали себя к вантам и таким образом переносили удары волн.

Полная неизвестность относительно того, далеко ли спасительный берег, глубоко ли на мели, еще более увеличивала ужас несчастных.

Небо было по-прежнему темным. Гигантские волны, гонимые северо-западным ветром, разбивались о риф, покрывая его пеной, или пускали серебристые фонтаны в ночном мраке, или с дикой силой забирались между скалами. А надо, всем этим раздавался дрожащий голос бури; рыдание неба и погребальная песнь океана соединились в один жалкий и продолжительный вопль.

Когда первый выстрел попал в яхту, Мессенджер, Кеннер и Фишер были в общей каюте, завернувшись в одеяла и стараясь заснуть, несмотря на пронизывающую сырость. Они перестали думать о золоте, так как обладание им было слишком очевидной насмешкой перед надвигавшейся опасностью. При первом же толчке они проснулись и, вскочив на ноги, увидели себя борющимися с потоком воды, который ворвался в каюту и угрожал потопить их. Они стояли, почти захлебываясь. Голос Фишера послышался первым.

– Принц, – закричал он, – где вы? Боже мой, что это такое?

– Здесь, – ответил ему Мессенджер, дайте мне вашу руку! Слышали ли, как ударило в судно? Где Кеннер?

– Тону! – простонал Кеннер, захлебываясь.

– Достаньте лестницу! – закричал Мессенджер, напрягая свои силы с большим трудом. – Хель, держитесь за меня! Если мы теперь не встанем на ноги, то потонем, как собаки! – Потом стал звать: «Берк!», как будто тот мог его слышать при шуме моря.

Борьба была жестокая, но Фишер, к которому вернулась храбрость, боролся с водой изо всех сил. Схватив, наконец, своего товарища, он поднялся наверх и вытащил Кеннера. Но американец, падая на скользкий пол, очутился внизу лестницы и растянулся там, обдаваемый новыми волнами. Тут ему и был бы конец, если бы не юноша, который, придя на палубу, тотчас же увидел, в каком положении находились его товарищи.

– Где Кеннер? – спросил он.

– Я думал, что он с вами! Значит, он, наверно, умер! – задыхаясь от плескавшей в лицо воды и держась окоченевшими руками за перила кормы, проговорил Мессенджер. – Каждый за себя! Какой конец! Боже, какой конец!

Но юноша уже не слышал его, снова бросившись в общую каюту.

Войдя туда, Фишер почти тотчас же был сбит с ног потоком хлеставшей в окна воды. Вода попадала в глаза, в горло, так что он почти захлебывался. Наконец ему удалось встать на ноги; вода доходила почти до груди. Но, сделав шаг вперед, он ударился головой о что-то и был отброшен почти без чувств на промокшие подушки. Однако это падение спасло Кеннера. Когда юношу отбросило назад, он наступил на тело американца и, тотчас же схватив его на руки, пошел к лестнице. Он не знал, что Кеннер жив, до тех пор, пока не положил его на палубу, а затем и сам упал тут же, изнемогая от усталости…

Приближался рассвет; окружающая мгла немного прояснилась, клокотание волн прекратилось. В это время трое лежащих в полном оцепенении услыхали звук голоса Берка, чистый и твердый по-прежнему. Они увидели громадную фигуру человека на мостике; сильный его голос раздавался над утихавшим морем.

– Осторожно! – кричал он, – мачта падает, берегитесь!

В это время слабый свет распространился на море и потерпевшие крушение увидели на расстоянии мили темные, крутые скалы берега. Но между ними и разбитой яхтой бешено бурлил прибой. Положение было отчаянное.

– Сойдите с мачты, я вам говорю! – закричал Берк во второй раз.

Фишер и его товарищи подняли глаза и тотчас поняли, в чем дело. На одной из уцелевших мачт, судорожно ухватившись за марс, сидело 8 матросов, не видя, что их убежище давно уже готово рухнуть. И действительно, не успел Берк договорить своих слов, как мачта с треском упала в волны, и несчастные с жалобными воплями упали в воду…