Каникулы под пулями - Мария Антонова

Последние краски сбежали с лица девушки, и казалось, еще чуть и она упадет в обморок. Обескровленными губами, она попыталась прошептать что-то, но получилось только несколько раз запнуться.

– О, молодой человек! Вы так запугали бедную девочку, что сейчас она упадет прямо на пол! Дорогая, давайте я провожу вас к стульчику, пока этот негодяй сбегает в соседний кабинет и попросит нам нашатырчику. – Заворковал старый одессит. От беспокойства его говор стал еще заметнее, и гротескное «что» немного сняло напряжение.

– Буду вам очень благодарна, если дадите мне стакан воды.

– Нет, милая, вот воды пока не надо. Лучше понюхаете противную ватку, быстро посмотрите под простыночку, вот тогда, старый дядя Веня напоит Вас горячим и сладким чаем, и даже даст вкусную конфетку.

– А разве вы не Савва? – Удивился вошедший с пузырьком нашатыря Максим.

– Меня многие зовут по отчеству, привык уже. – Недовольно бросил он через плечо. Но поднялся, и смочил тампон в прозрачной жидкости. Только он поднес руку с этой гадостью к лицу девушки, как она дернулась и громко чихнула, смутившись своей реакции.

– Ну вот, уже лучше, по крайней мере, Ваш приятный зеленый оттенок лица начал сменяться более естественным. Хотя, кому, что больше нравится. Многие мои клиенты после грима выглядят лучше, чем при жизни, это уж я вам точно говорю.

От подобной новости, Саша опять позеленела, и почувствовала первые признаки нахлынувшей тошноты.

– Деточка, давайте все-таки посмотрим, что там у нас, а потом уже будите болеть желудком, и падать в обморок. А то этому рыцарю уже не нравится, что я с вами так фамильярен.

– Хорошо, – пискнула девушка.

Оба мужчины быстро подхватили ее под руки и проводили в смежную комнату, там «дядя Веня» быстро приподнял одну из простыней, от чего Саша ощутила слабость в коленях, и чуть не упала. Максим поддержал ее, а врач вернул простыню на место, пока девушка, как китайский болванчик кивала головой.

– Вот и все, – уговаривал он мертвецки бледную Александру, – сейчас пойдем, сядем на стульчик, немножко посидим, а потом выйдем на воздух.

– А можно сразу на воздух? – Спросила она, на этот раз неестественно хриплым голосом.

– Можно и сразу, а знаете, я сейчас все подготовлю и вынесу вам к машине.

Саша благодарно посмотрела на старичка, и перестала слушать, что еще ей говорили. Хотелось только убраться из этого заведения, глотнуть свежего воздуху, не смешанного с формалином и не пропитанного смертью. Она висела здесь как туман, почти ощутимая, почти такая же реальная, как руки мужчины, поддерживающие ее. Наконец дверь открылась и девушка выпала в теплый летний день, почти как в другую реальность. Сделав глубокий вздох, она прочистила горло.

– Спасибо, не думаю, что смогла бы дойти сама.

– Не стоит благодарности. – Ответил Максим и как-то странно посмотрел на нее.

Дверца машины открылась как по волшебству, и девушка устроилась в прохладном салоне, а через некоторое время Максим занял свое место, и они тронулись.

– Я взял на себя смелость договориться о похоронах, они состоятся, завтра в пять, надеюсь – не слишком поздно?

– Нет, в самый раз, – согласилась она. – Кремация?

– Да.

– Хорошо. Мне нужно подписать какие-нибудь документы?

– Да. Завтра, это может подождать до завтра.

Саша кивнула, и ее неожиданно охватило чувство одиночества, полного и всепоглощающего. Обняв себя, за вдруг озябшие плечи, девушка подумала о своих потерях. Вначале ушла мама, а теперь, ее вызвали в другой город посмотреть на мужчину, которого она даже не знала. Последние несколько лет, может пятнадцать, может чуть больше, Саша этого человека ненавидела. Он бросил семью, просто ушел. Нет, не так. Он уехал, и отсутствовал больше года, потом вернулся. Вел себя, будто ничего не случилось, будто его не было пару часов. Пробыл дома месяц и снова исчез на три года. После этого отец провел с семьей еще пару месяцев, а затем все повторилось. Когда Саше исполнилось двенадцать, Николай появился в последний раз. Потом она догадалась, что он наведывался домой периодически, когда ее не было. После его визитов мать была счастлива, как будто молодела. Но проходила пара – другая недель, и улыбка оставляла ее лицо, а по ночам женщина заливала слезами подушку. Мать думала, что дочь не в курсе, как тяжело той приходится, но Саша знала все. Это она в двенадцать лет поставила условие, или он остается насовсем, или перестает мучат маму. После этого безапелляционного заявления, женщина начала скрывать от дочери свои встречи с мужем. И вот теперь кошмар детства ее догнал, все те бессонные ночи, когда она слушала рыдания матери, все встало в памяти, будто случилось только вчера.

Горячие слезы полились из ее глаз. Молчаливые влажные потоки прокладывали дорожки по щекам. Девушка не всхлипывала, не тряслась в рыданиях, нет, только слезы. В отличие от мамы, она научилась плакать бесшумно, чтобы не расстраивать единственного родного человека. А за последний год, практики в этом занятии ей хватило с лихвой, даже после смерти Ольги, она не могла разрыдаться в голос, в квартире, которая видела слишком много слез, и еще хранила на себе отпечаток мамы. Максим продолжал что-то говорить, но она его не слышала. В очередной раз повернувшись к девушке он заметил темные ручейки ее лице.

Саша ощутила, как кто-то гладит ее по руке, затем притягивает к себе. Голова ее легла на крепкую мужскую грудь, это и стало последней каплей переполнившей чашу ее терпения. По телу прошла судорога, и душераздирающие рыдания вырвались из ее горла. Она плакала до тех пор, пока слезы не иссякли, все в жизни подходит к концу, и они тоже кончились. Опустошенная, Саша тихо всхлипывала, прижимаясь к мокрой рубашке мужчины. Внезапно, настолько, что она даже дернулась, Саша поняла, что хочет заливать горячей влагой не следователя, а мужчину, перевернувшего ее жизнь за один вечер, она хочет, чтобы рядом был Виктор.

Молодой человек, не подозревая о подобном желании, продолжал обнимать нежное девичье тело, поглаживая по спине, по голове. Набравшись храбрости, он даже попробовал распустить прическу, но потерпел полное фиаско. Но сдаваться было не в его характере, и заметив, что девушка начинает приходить в себя и отстраняться, выпустил ее из объятий, только для того, что бы суметь вытереть ее лицо влажными салфетками. После окончания процедуры, довольный своей работой Максим предложил определиться с ночлегом и едой.

– Давай отвезем вещи в гостиницу, а потом я покормлю тебя.

– Спасибо, я так тебе благодарна. – Проговорила она, пытаясь побороть икоту.

– Держи, попей воды.

Девушка послушно приняла бутылку, заботливо принесенную Савелием Вениаминовичем, и после нескольких глотком справилась и с этой неприятностью. А потом обратила на мужчину огромные, покрасневшие, но полные молчаливого доверия глаза. В этот момент, капитан милиции понял, что эти глаза могу запасть ему в душу. Попытавшись отогнать подобные мысли, он ввинтился в плотный дорожный поток. Спустя полтора часа, они остановились у небольшого сетевого ресторанчика, в котором подавали японскую и русскую кухню.