Подарок судьбы - Барбара Картленд

— И ты решил отомстить таким образом Ниобе?

— Я всегда говорил, что ты все понимаешь с полуслова, друг мой, — заметил виконт. — И на этот раз ты совершенно прав. Именно это я и сделал! Так что сейчас только остается гадать, сколько времени потребуется на то, чтобы сплетники из клуба выяснили, что мисс Баррингтон, на которой я женился, вовсе не та самая, а другая.

— Оказывается, ты способен на весьма странные поступки, Валайент.

С чуть заметным скепсисом Фредди взглянул на Джемму, которая в этот момент возвращалась к столу с тарелкой, на которой лежали два вареных яйца и несколько ломтиков бекона.

И снова он приподнялся с кресла, когда она занимала свое место за столом.

Когда же она ответила ему робкой улыбкой, он сказал себе, что она довольно привлекательна и даже могла бы показаться хорошенькой, если бы он не видел ее кузину.

Вслух же он произнес:

— Итак, вы поженились. Разумеется, я должен поздравить вас обоих. И что же вы теперь намерены делать, дорогие мои друзья?

— Как — что делать? — удивился виконт. — А что мы должны вообще делать?

— Как раз в эту минуту я с удивлением поймал себя на мысли о том, — произнес Фредди, — что ни разу не имел удовольствия встречаться до сей поры с ее милостью.

— Мне не позволялось присутствовать на тех приемах, на которые вы бывали приглашены, — ответила Джемма. — Видите ли, мистер Хинлип, я была всего лишь бедной родственницей в доме дяди Эйлмера.

— Бедной родственницей? — повторил Фредди.

— Очень бедной, — подтвердила Джемма. — Все мое состояние, как известно милорду, — это две гинеи!

Фредди приподнял в изумлении брови, но промолчал.

— Об этом тоже должен знать только ты, и больше ни одна живая душа, — сказал виконт. — Дело в том, что Джемма убежала из дома и направлялась в Лондон, никого там не зная и располагая именно такой суммой.

— Боже мой! — воскликнул Фредди. — Ты определенно по своей натуре благородный рыцарь, Валайент, какими бы мотивами ни руководствовался при столь скоропалительной женитьбе. — — Я очень благодарна вам, милорд, — сказала Джемма, — но только боюсь, что утром вы уже пожалели о своей доброте.

Произнося эти слова, она поглядела через стол на виконта, и, когда их глаза встретились, у нее появилось ощущение, словно он видит ее в первый раз.

— Да полно, Джемма, — ответил виконт после некоторой заминки. — Теперь ты должна называть меня по имени, без церемоний. Иначе что подумают все вокруг?

— Хорошо, Валайент, я постараюсь называть тебя так, — сделав над собой мучительное усилие, еле слышно произнесла девушка.

А Фредди сказал, словно до его сознания наконец-то дошло, что люди, с которыми он беседовал все это время, женаты:

— Вероятно, вам не терпится остаться вдвоем? Как я предполагаю, Валайент, ты, вероятно, не поедешь со мной сегодня на состязания по боксу в Хампстед-Хит, не так ли?

— О чем ты говоришь? Разумеется, я непременно поеду! — быстро ответил виконт. — Не сомневаюсь, что победу одержит сержант Дженкинс, наш любимец. Я собираюсь поставить на него!

Фредди перевел взгляд с виконта на Джемму:

— А что скажет миледи?

— Ах, пожалуйста, возьмите и меня! — попросила она. — Мне очень хочется побывать на таких состязаниях. Я давно об этом мечтала!

— Леди никогда не посещают бокс, — категорическим тоном возразил виконт.

— Но ведь я не… — начала было Джемма, но тут же поспешно поправилась. — Впрочем, верно… теперь я леди. Все никак не могу к этому привыкнуть.

— Определенно, для вас было бы ошибкой начинать свое появление в обществе именно с состязаний по боксу, — заметил Фредди.

Он посмотрел на молчавшего виконта и сказал:

— Ты ведь понимаешь, Валайент, как теперь всем не терпится поглядеть на твою жену. Могу себе представить, сколько сейчас ходит толков и предположений по поводу того, как тебе удалось обскакать на финише Порткола. Когда же все узнают, что ты женился не на Ниобе Баррингтон, они вообще сойдут с ума от любопытства.

— Конечно же, всем будет любопытно узнать, что произошло, и это замечательно, — заметил виконт. — Ничто не вызовет такой досады у Ниобы, как этот всеобщий интерес к моей новой избраннице.

— Это верно, — подтвердила Джемма, — и она станет очень… злиться. — Помолчав, она нерешительно добавила:

— А можно мне вас попросить… об одной вещи?

— Да, разумеется, — ответил виконт.

— Просто дело в том, — замялась она, и ее щеки залились густой краской, — что я убежала из дома дяди… вот так, как была… и ничего с собой не взяла.

— Ничего?! — воскликнул Фредди.

— Видите ли, все получилось так неожиданно… После того как дядя Эйлмер меня избил, я спустилась по лестнице в холл и, хотя до этого я и подумывала о побеге, именно в тот миг вдруг отчетливо поняла, что больше не выдержу в этом доме… ни дня, ни минуты…

— Вы сказали, что сэр Эйлмер вас избил? Это просто невероятно! — воскликнул Фредди.

— То же самое сказал и… Валайент, — смущенно ответила Джемма, — Я знала, что он мне просто не поверил… но поглядите сами!

С этими словами она повернулась к ним спиной. Поскольку платье, принадлежавшее прежде Ниобе, было ей велико и вырез на спине получился глубже обычного, оба приятеля увидели на ее белой коже несколько широких багровых рубцов.

Не веря своим глазам, они молча уставились на эти следы, затем переглянулись, л а Джемма снова повернулась к ним лицом, и тихо сказала:

— Там, ниже, все еще хуже, но теперь вы убедились, что я ничего не преувеличиваю и не наговариваю на своего дядю Эйлмера.

— Это самая отвратительная вещь, какую мне доводилось слышать! — сердито воскликнул Фредди. — Этот человек просто чудовище и свинья в одном лице!

— Мне он всегда не был симпатичен и казался человеком не нашего круга, — добавил виконт. — Но я и представить себе никогда не мог, что это за мерзавец. Как можно так жестоко обращаться с совсем юной, беззащитной девушкой!

Говоря это, он думал, что Джемма выглядит почти как ребенок. И в самом деле, она была настолько миниатюрной, что вполне могла сойти за девочку-подростка.

Одновременно ему пришло в голову, что его могут обвинить в противозаконных действиях — женитьбе на несовершеннолетней девице без согласия ее опекуна.

Однако он тут же успокоил себя тем, что сэр Эйлмер ни за что не захочет публичной огласки своего отвратительного поведения по отношению к зависящей от него юной родственнице. Ведь если об этом узнают в аристократических кругах Лондона, все будут, несомненно, шокированы, и перед этим грубияном закроются двери всех самых знатных домов. А его честолюбивые планы в отношении выгодного замужества Ниобы потерпят сокрушительный крах.