Заповедь субботы. Новый подход к происхождению человека - Роман Романов

Условие необратимости кризиса означает, что в мирной и даже где-то счастливой жизни чело­векообразной Стаи случилось Страшное, а может Странное ПРОИСШЕСТВИЕ, расколовшее Стаю и поло­жив­шее между двумя частями непреодолимое обычными способами Препятствие. Пред­положить это нас заставляет вся человеческая История и ее отражение в Искусстве. Все эти мон­текки и капу­ле­т­ти, гиббелины и гвельфы, тупоконечники и остроконечники, католики и гугеноты – не что иное, как бесконечное повторение первоначальной драмы искусственного раз­де­ле­ния сообщества и творческих поисков Магической силы, позволяющей преодолеть это разделение.

С помощью научных методов дедукции и индукции мы смогли назвать основные условия это­го Страшного Происшествия, породившего Артефакт и Магию. Теперь можно приступать соб­стве­нно к расследованию Странного Происшествия, искать свидетелей и вещественные доказательства, вы­страивать версии, объясняющие все странности последствий этого самого первого Происшествия в Предыстории Человечества.

Где доказательства?

Итак, в путь, мои друзья! На поиски Артефакта – той самой «стрелы», которую держит в своих нежных лапках Царевна-Лягушка в неведомом нам болоте. Может быть, она и расскажет нам о Странном Происшествии, случившемся в первобытной стае наших далеких пращуров.

Вообще говоря, задачу мы поставили себе не самую легкую – расследовать Происшествие, случившееся неизвестно где и когда, но точно не раньше, чем предки современного человека взяли в руки первое орудие. То есть где-то порядка миллиона-другого лет тому назад. И уж точно задолго до того, как первые люди изобрели слова и научились передавать друг другу не только достоверные све­дения, но и легенды и сказки о своих предках. Нужно заметить, что даже когда люди научились это делать, они нагромоздили такую гору фантазий на эту тему, что считать весь этот фольклор надеж­ны­ми свидетельскими показаниями никак не получится.

То же самое касается и улик – материальных свидетельств. Все эти каменные топоры и наска­льные рисунки сделаны руками уже достаточно развитого Человека. А мы ведем речь о моменте, ко­гда никакого Человека еще и не было, а было высокоорганизованное, но все же животное, дви­жимое исключительно неразумными инстинктами. Тем более не было сделано никаких записей, никто не вел дневников и даже не делал наскальных рисунков. Так что нам вряд ли пригодятся обычные детек­тивные методы сбора информации о Происшествии.

Что же, получается, у нас вовсе нет источников информации? Где еще, кроме устного пре­да­ния, письменных документов или материальных улик, могла сохраниться информация о Проис­ше­ст­вии, случившемся миллион лет тому назад? И не привлечь ли нам к расследованию Происшествия кого-либо из ученых экспертов?

Хотя сразу заметим – все, что касается начала даже не Истории, а Предыстории – процесса ан­тропогенеза, относится к сфере гипотез, более или менее признанных. Опять же, гуманитарные нау­ки изучают, как правило, уже сформировавшегося Человека и предметы уже сложившейся Культуры. Поэтому бесполезно начинать с опроса историков и даже археологов, поскольку речь идет о Проис­шествии в стае животных, являющейся предметом изучения зоологов, этологов, экологов. Однако и эти специалисты не могут нам помочь, поскольку ни разу не наблюдали подобного Происшествия, превращающего животную стаю в прообраз че­ло­веческого социума.

Тем не менее, если мы останемся на материалистических позициях и примем за рабочую ги­по­тезу, что анатомия Человека не была создана из глины, а сформировалась в процессе эволюции, видо­образования из анатомии высших приматов, то мы можем привлечь к сравнительному исследованию данные зоологов-приматологов, палеонтологов, антропологов, а также, возможно, данные меди­цин­ской анатомии. То есть попытаемся использовать в нашем расследовании Тело как Улику! На каком основании? На основании нашего убеждения в том, что именно Странное Про­ис­шес­твие положило начало эволюции тела обезьяны в тело человека. В этом случае могут дать какие-то подсказки из­ве­стные данные палеонтологии – гомологические ряды ске­летов древних предков че­ловека. Второй ряд улик – общие черты анатомии современных людей, поз­воляющие искать клю­че­вые отличия от тре­тьего ряда улик – общего в анатомии высших приматов.

Точно так же, как признаки анатомического строения, мы можем экстраполировать в глубь ве­ков и гомологические ряды артефактов – древних инструментов, созданных руками человека, чтобы попытаться найти самые общие признаки самого первого инструмента – искомого Артефакта. Так что кое-какие, хотя и косвенные улики у нас все же найдутся. Однако оценить их значение без участия свидетелей или письменных свидетельств о Происшествии будет крайне сложно.

В общем, еще не приступив толком к расследованию, мы уже почти готовы признать наше де­ло безнадежным «висяком». Потому что согласно господствующей в гуманитарной науке кон­цеп­ции вся социальная информация передается из поколения в поколение только через вторую сиг­нальную систему – в виде слов, рисунков, либо непосредственного обучения социа­ль­ным навыкам. А гене­ти­чески, согласно этим господствующим воззрениям, передается только био­ло­гическая информация о строении клеток, органов и организма в целом. Что ж, в таком случае нам нечего терять, «кроме своих цепей», если мы обратимся не к господствующей, а к альтернативной точке зрения на передачу по наследству социальной информации. В частности, к концепции «коллек­тивного бессознательного», основоположенную Фрейдом и Юнгом.

Нужно сразу заметить, что Фрейд и даже Юнг осторожно проводили в научную жизнь свою те­орию, ограничившись понятием «архетипа», освященным авторитетом са­мого Имману­и­ла Канта. Речь идет о врожденных, передаваемых из поколения в поколение древних образах, фор­ми­рующих структуру и динамику психологического развития личности – по край­ней ме­ре, на ранних стадиях жизни. Но нас-то как раз и интересуют эти самые «древние об­разы», опре­деля­ющие изнача­ль­ное раз­витие личности всех человеков.

Классический психоанализ Фрейда, как и аналитическая психология Юнга опираются на прин­цип соответствия онтогенеза филогенезу не только в части дородового развития в утробе матери, но и на стадии психологического вынашивания и рождения личности в лоне семьи. В переводе с фи­ло­соф­ского на обычный язык это означает, что каждая личность в своем психологическом раз­ви­тии пов­то­ряет те же стадии развития, что и человеческий род в целом. Но это означает, что в какой-то мо­мент каждая личность повторяет в своем развитии тот самый момент перехода от инстинктивного развития к социально-психологическому развитию, основанному на «не­полном раз­делении».