Кот, зверь и конец света (СИ) - Ростова Ирина

— Ой, божечки-кошечки, да ты всего лишь кот! А я-то перепугалась! Ты не представляешь, как страшно тут идти. Каждый вечер иду и обмираю! Я тебя тоже напугала? Иди, почешу! Красивый ты какой, пушистый! И огромный!

— Перцовый баллончик купи, — буркнул я, выворачиваясь из ее рук. Чесать меня — в некотором роде привилегия, и не всем это дозволено.

— Мамочки, еще и мерещиться, — снова нервно рассмеялась она. — Надо, что ли, перцовый баллончик, в самом деле купить. Или найти попутчика.

Вот и заведи, подумал я, выдергивая из ее рук свой хвост.

А меня не трожь. Я священный. Только вот, конечно, уж точно не святой.

Удивляясь сам себе, на следующий день в восемь часов вечера Илья обнаружил себя идущим вдоль Российской детской библиотеки и дальше, мимо дворика и корпуса три. Через проезд было видно депо имени Апакова, и Илья даже немного поежился при смутном воспоминании о плотоядном трамвае, который то ли был на самом деле, то ли привиделся в алкогольном бреду. Все-таки Айкин папа знатно умел спаивать случайных собутыльников, каждый раз коль скоро Илья нарывался на него, так и возвращался потом на бровях и весь в глюках. Так что, может, и Пони Дэш ему привиделся вместе со всей чепухой. При этом Айкин батя пьяницей или алкоголиком не был, зато “дочкиных друзей” ценил без меры и готов был дегустрировать в их компании разнообразные напитки со рвением, достойным лучшего применения. А так как он был музыкантом, причем популярным не сказать чтобы у молодежи, а вполне у людей постарше, арсенал домашнего бара пополнялся эффективно и даже без затрат, исключительно за счет щедрых даров.

Напротив входа в торговый-деловой центр, конечно, никого не было, и из ярких пятен вокруг — вообще только далеко впереди чья-то красная куртка, на секунду вызвавшая нервный всплеск адреналина. А вот Дэша-Пони не было, и Илья даже засомневался по второму кругу, “а был ли мальчик”. Впрочем, через полторы минуты его панибратски хлопнули по плечу, и Дэш в своем цветастом великолепии повис у него на плечах, опасно балансируя на лестнице на ступеньке выше.

— Брат! Привет, брат, а деньги есть? А то я того, потратился, — и он, радостно улыбаясь, помахал перед носом Ильи довольно стремным игрушечным пони в пластиковой упаковке.

— А это тебе зачем? — осторожно уточнил Илья, с оттенком недоумения изучая подозрительную игрушку, имеющую такой вид, словно создатель ее курил что-то покрепче сигарет. Возможно, даже мухоморы.

— Это пони! Дружба это чудо, брат! — осклабился Дэш. — Так деньги-то есть? Э, хоть сто рублев? На мороженку.

— Ты за этим встречу назначил, что мне пони показать и денег поклянчить?

— Считай это, э, этим, добровольным взносом в фонд … эээ … информирования населения, — Дэш прищелкнул темными пальцами. — Не жлобись, брат, купи мороженку.

Илья неодобрительно на него посмотрел, осторожно сгрузил со своих плеч и с максимальным апломбом двинулся в сторону продуктового магазина в том же деловом-торговом ТЦ. Поскольку магазин был из недешевых, на два мороженых, пару шоколадок и прочие запасы, которые Дэш незаметно и невозмутимо походя прихватил на кассу, ушло значительно больше сотни, но Илья, в самом деле, решил считать это своего рода данью: если Дэш в итоге расскажет что-то внятное, и станет внезапно понятно, как жить дальше, все будет значительно лучше. А так Илья до сих пор понять не мог, спятил он, или все-таки еще только на пути к этому.

— Куда теперь?

— Вон, во дворик, — Дэш указал вдоль улицы на вход в уютный внутренний дворик дома один, почти всегда тихий и умиротворенный, если там не обретались очередные бешенные подростки со своей музыкой и прочими излишествами. Однако, борьба местных жителей за тишину и порядок была вполне эффективной. Во дворике, обойдя припаркованные машины, Илья направился было к лавочке, как Дэш внезапно цапнул его за рукав, поддернул к себе, одновременно чуть пригибаясь, и внезапно душа Ильи ушла в пятки, а пятки оторвались от земли.

Дыханье перехватило, а потом оно вылетело из груди, когда его ноги снова соприкоснулись с твердой поверхностью — вот только стояли они уже на крыше дома.

— Что, — начал было Илья, но Дэш перехватил его за шиворот влажной противной рукой и снова прыгнул, поднимая в воздух на долгие, корявые секунды. Илья как завороженный проводил взглядом крышу, деревья, фонтаны… и больно, зверски больно стукнулся коленями обо что-то твердое, инстинктивно зажмуриваясь, протягивая руки и цепляясь за теплую, нагретую солнцем поверхность.

— Эй, брат, долго будешь труса праздновать, э? — насмешливо уточнил голос над ухом.

Илья рискнул приоткрыть один глаз и обнаружил перед глазами бронзовое покатое плечо. Собственно, именно за вождя мировой революции он и цеплялся, и осознание этого факта заставило Илью сжать руки и пальцы еще сильнее.

— Ааа, — умно сказал он, не решаясь на крик и не рискуя повернуть голову достаточно, чтобы посмотреть вокруг.

— Да ты не парься, брат, — посоветовал Дэш. Подняв глаза темной поверхности, Илья с ненавистью обнаружил колени в потрепанных спортивных штанах буквально в паре сантиметрах от своего носа. Дэш, ничуть не переживая о текущей ситуации, болтал ногами в грязноватых кедах, небрежно облокотившись локтем на воротник памятника. — Да не парься ты, э! Не свалишься, брат, вот, точно тебе говорю, вот смотри, — он демонстративно поставил обе ноги словно бы на воздух и отклонился назад так, что Илья даже зажмурился. — Да ты чего, э? Высоты боишься, что ли? Да не бойся. Если что, я тебя поймаю. Ну, сам подумай, засунул же я тебя сюда? И поймаю тоже, брат, не ссы.

Это вот “не ссы” почему-то оказалось достаточно убедительным. Илья разлепил глаза, оторвал руки от бронзового дедушки и попытался сесть нормально. Дэш тут же поймал его за предплечье, не очень деликатно поддернул вверх, и Илья, пользуясь его помощью для стабилизации себя в не слишком удобном пространстве, в который раз удивился нечеловеческой, в самом деле, силе своего нового приятеля.

— Я тоже таким суперменом стану? — поинтересовался он, умостив задницу на не слишком удобное плечо вождя и чувствуя себя от этого каким-то попугаем. Хотя нет, он был, скорее, серо-коричневым нахохленным воробьем, а вот Дэш в своей яркой толстовке с цветным хохолком как раз на попугая и был похож.

— Неее, это вряд ли, брат, — расслабленно отозвался Дэш, разворачивая мороженое и кидая обертку вниз. Илья думал было сделать замечание, но его спутник лениво указал на летящий фантик пальцем, и он вспыхнул в воздухе моментальным огнем, оставляя только щепотку белого невесомого пепла, тут же размазанного ветром. — Просто я волшебный пони, вот так вот.

— От работы дохнут кони, — нервно процитировал Илья, шаря по воздуху ступнями в поисках невидимого чего-то, на чем стояли ноги соседа. — Ну а ты бессмертный пони.

— Точно! Вот это ты так хорошо сказал, — одобрил Дэш, радостно жуя свою добычу.

И — оп! Что-то поймалось. Илья осторожно, не глядя вниз, пощупал мыском опору, но она была плотной, надежной и не прогибалась, так что он рискнул опустить на нее сначала часть веса ноги, а потом и весь.

— Вот, жуй, — Дэш сунул ему мороженое, но бумажку на этот раз бросать не стал, а просто запихнул в карман, скомкав.

— Спасибо, — уныловато отозвался Илья, без особого энтузиазма оглядываясь. Впрочем, вид был красивый: отсюда открывался чудный пейзаж с Крымским мостом, вполне достойный поэмы или песни, вот только желания что-то сочинять совсем не было. Туда-сюда шустро и не очень сновали люди, и Илья проводил взглядом девушку в красной кожаной курточке, идущую по краю сквера. Где-то он уже такую видел.

— А мы никого не шокируем таким пикником?

— Да ладно, брат, — отмахнулся Дэш. — Ты часто вверх смотришь? На небо, там, на облачка? Вот, на Ле-ни-на? Да никто не смотрит вверх, э? Хотя вот тут Лени-н, а будь я хоть негром преклонных годов, — внезапно продекларировал он. — И то, без унынья и лени, я русский бы выучил только за то, что им разговаривал Лени-н.