Города в поднебесье (СИ) - Сухов Лео

Вот и пошли все квасить в кабинете Тацы. А на меня свалили работу по загрузке. Канаты были на тяжёлых бабинах — у нас на такие кабель наматывали на Земле. И вот три таких огромных дуры надо ещё на телеги затолкать. Две Пантун закатил сам, но делал это долго, как и всегда. И оставшиеся три извозчика, дожидавшиеся груза, были уже на взводе.

Я честно постарался сделать всё побыстрее. Первую бабину закатил нормально. Вторую — тоже удачно. А последняя бабина криво встала: заклинилась между бортами телеги и ни туда ни сюда. Я её попытался откатить или повернуть — вообще бесполезно.

— Да чтоб тебя, парень! — не выдержал возница. — Тоже будешь возиться, как старый пердун?

Возница — если честно, существо такое же бесправное, как и я. Да к тому же, и не мой начальник. Так что долго я терпеть его понукания не стал.

— Слышь, я сейчас так её так оставлю — и скажу, что нормально стоит! — пригрозил я. — Расселся там, а у самого нормального сходня нет…

— Это у меня нормального сходня нет?! — возмутился возница.

— А ты что, считаешь, что если он у тебя зазор в треть фута оставляет — это нормально?! — заорал я в ответ. — Вот потому и соскочила катушка и заклинилась!

— Чтоб меня изначальный раком поставил… — выругался возница и перелез в кузов, осматривая место происшествия. — А как думаешь, она сама не расклинится по пути?

— А ты куда это везёшь-то? — уже более миролюбиво спросил я.

— Во второй подпортовый, — ответил он.

— И как ты это себе представляешь? — спросил я. — Едешь ты, значит, по подъёму, и тут эта дура срывается…

— Все шлюхи мира, да за что мне это?! — горестно вздохнул возница. — Туда ещё ехать, а парни там уже скоро по кабакам разбегутся.

— Давай, помоги. Вдвоём сдвинем, — предложил я.

— А твои чего? — возница покосился на здание склада.

— А мои уже разбежались!.. — ответил ему я. — И уже накатили.

Вот зачем он артачился, спрашивается? Мы за две минуты всё поправили, я закрепил канат, вбил стопоры — и уехал счастливый возница в последний свой сегодняшний рейс, весело подгоняя своего меланхоличного шарка. Я вот об этих животных вроде бы презрительно отзываюсь, а ведь они классные. Размеры большие — крупнее быков, но рогов нет. Только костяная шишка на лбу. Шерсть светлая, длинная, как у яков, и нежная, как у кашмирских коз. Ладно, вру — скорее, ближе к мохеру по мягкости. А вот подшёрсток — тот да, круче кашемира…

И ведь это ещё не все достоинства! Самки шарков дают молоко, жирное и плотное. Пить можно лишь самые лёгкие фракции, зато сыр, масло и всё прочее — пальчики оближешь. Жаль, я только сыр могу купить. И ведь мясо их тоже можно есть! Оно, правда, жёсткое: как ни готовь, почти как резина — зато дешёвое! Если нарезать тонким-тонким слоем, то есть его вполне можно. Нет, конечно, можно настаивать на сливках — тогда оно помягче будет. Жаль, что сливки — это слишком дорого…

Я посмотрел вслед вознице и закрыл ворота склада. Судя по стрелкам на часах на башне арха, до конца рабочего дня оставалось десять минут. Не хочу больше ничего делать!

Но стоило мне отойти на десяток шагов, как в ворота настойчиво заколотили, как в большой барабан. Понимая, что извозчики настолько самозабвенно барабанить не станут, я кинулся открывать. Если честно, такую представительную делегацию на пороге нашего убогого склада я видел впервые: один из трёх старших жрецов храма (между прочим, маг, то есть пневматик), секретарь главы Торговой Палаты (первый после пяти замов, ага) и даже младший страж Гронги. Стражей на весь посёлок — десять человек, и все они меня не любят. Впрочем, вот как раз они почти никого не любят — работа у них такая.

— Гра Этцо, — кивнул я учтиво секретарю, а потом жрецу и стражу. — Гра Велиа, гра Гронги…

— Парень, некогда! — оборвал меня Этцо. — Заказ-наряд!

Он протянул мне бумагу, зажатую в толстых пальцах-сардельках, полностью уверенный в том, что обычный грузчик умеет читать. Нет, вообще я умел! Хотя я, наверно, один-единственный такой грузчик на весь Экори… Я развернул бумагу и уставился на спецификацию. Ящик Торговой Палаты № 3498-хруп-цен. Удивительное дело — только сегодня мимо него проходил и запомнил. Он металлический, тяжёлый…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я знаю, где это, вот только…

— Раз знаешь, то тащи скорей! — взвизгнул Этцо.

— Надо заверить бумагу у начальника склада! — ответил я, представляя, что они сейчас устроят Тацы, который в кабинете бухает.

На такой случай его надо было предупредить громкими разговорами. И да, я всерьёз раздумывал, а стоит ли, но благодарность придурку всё-таки взяла верх. Переведя взгляд на застывших передо мной гостей, я добавил (ну очень громко):

— Гра Этцо, надо заверить! Гра Тацы в кабинете на втором!!!

— Да что ты орёшь?! — возопил Этцо.

— Простите, гра! Голос под конец дня садится! Только так и могу! Сейчас с возницей ругался — могу только сипеть и орать!!!

Бог мой… Ещё никогда в жизни я себя сам, добровольно, не загонял в такое дурацкое положение. Будто одного моего невезения недостаточно…

— Прекрати орать! Тащи ящик! А я сейчас! — оборвал меня Этцо.

А я поспешил к стеллажу с искомым грузом, прихватив по пути телегу с рессорами — специально на такой случай. Интересно, кто потащит эту телегу? Неужели Гронги?

Из кабинета управляющего складом донеслись громкие голоса. Это Этцо обнаружил нетрезвую компанию и теперь разносил моё начальство. Но я сделал всё, что мог — и не моя вина, что Тацы не просто придурок, а глухой придурок.

— Я тебе руки оторву в следующий раз! — долетел до меня голос Этцо.

На самом деле ничего он Тацы не оторвёт: чай не чужие — троюродные братья. Собственно, как ещё Торговая палата могла доверить хоть что-то ценное такому придурку, как мой шеф? К понедельнику все об этом забудут и больше не вспомнят. Я аккуратно снял контейнер и поставил его на тележку, которую и покатил к выходу. Удивительно, но Этцо ещё не закончил разговор, и младший страж со жрецом продолжали мяться у входа.

Я осторожно поднялся и заглянул в кабинет. В углу, сливаясь со стенами, сжались мои коллеги, за столом съёжился мой шеф — смешным таким колобком с блестящей лысинкой — а над ним тучей нависал Этцо, тоже лысиной блестя.

— Простите, гра… Тацы, рассчитай меня, пожалуйста. Мне домой пора…

— Потом, парень! Не видишь — я занят?! — возопил шеф, обретая былую самоуверенность.

— Рассчитай его! Сейчас же! — приказал Этцо. — И заверь бумагу!

— Бумагу заверю, а он — пусть ждёт! — буркнул Тацы.

— Он повезёт ящик с запасными частями в храм! — рявкнул Этцо. — И ты доплатишь ему ещё единицу за эту работу! А теперь — живо!

— Да за что ему единицу!? — возмутился Тацы.

— За то, что сделал всё, чтобы ты, пень глухой, припрятал бутылку! — зарычал Этцы на родственника. — Живей давай!.. Или ты думаешь, гра Гронги хочется чинить Логос Огня из арха весь вечер?! Логос уже давно доставили в храм, и в полночь он должен быть возвращён!

Со страданием на лице мой шеф отсчитал положенные шестнадцать чешуек и махнул мне рукой — проваливай, мол. Вот спасибо, разрешил! А то я сам бы не догадался… Спустившись вниз, я взялся за ручки тележки и приготовился катить её к храму. Зато теперь понятно, зачем такая срочность! Малый Логос Огня! Не шутки, между прочим! Он тут один на весь посёлок — и всегда расположен в архе, обогревая всё каменное строение.

Накинув капюшон, надев перчатки и маску, я приготовился выйти в холодный Экори. Конец зимы не радовал теплом. Сейчас-то снег почти сошёл, но ещё ожидались весенние снегопады — и только потом подует ветер с юга и окончательно растопит все белые заносы. Только простенькая матросская одежда и спасала меня от простуд.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Одежда… Я всё ещё ходил в той же одежде, что выдали мне на корабле. Всё, на что я решился — так это подбить рукава и воротник мехом. На большее денег не хватило. Когда одежда пачкалась, я её стирал с мылом в большой лохани холодной воды, затем полоскал и развешивал вдоль каменной трубы в своей комнатушке.