«Свобода» на троих - Ева Никольская

— Не-а, — поднявшись с бортика, возразил он и, картинно поклонившись, добавил: — Ежедневные тренировки и результат на лицо.

— Паяц! — выпустив пар, злиться я перестала, хоть раздражение и не утихло до конца.

— Принцесса, — в его обычно холодных глазах плясали смешинки, — которой придется наводить порядок.

— Вовсе нет! — упрямо вздернув подбородок, рванула к двери, мысленно молясь, чтоб исполнительный шарту не захлопнул ее по приказу хозяина. Но Кир-Кули, вопреки опасениям, не стал меня задерживать. Следом выбежал Таас. А из купальни донеслось насмешливое:

— Не забудь, айка, нам еще выбирать тебе подарок сегодня. Я обещал…

Никогда раньше не боялась получать подарки… М-да, все в жизни бывает в первый раз.

А в это время совсем в другом шарту…

Тьма отступала, забирая с собой остатки былых кошмаров. Каких? Да кто ж теперь вспомнит! В голове царил хаос: мысли путались, память стиралась. А тело словно просыпалось: возвращалась чувствительность, к мышцам приливала кровь и медленно, но верно, зрело наслаждение. Оно постепенно стекало по напряженным мускулам плеч и груди к низу живота, поднималось от неподвижных ног выше, и ритмично пульсировало, готовое взорваться фейерверком сладострастия. Секунда, две, три…

Эван силился поднять «свинцовые» веки, чтобы узреть ту, которая, оседлав его бедра, исполняла древний танец страсти. Она то стонала и царапалась, как дикая кошка, то извивалась, словно горная змея, и нагибалась так, что почти ложилась на него, а потом снова распрямляла спину и продолжала двигаться. Быстро — медленно, агрессивно — нежно… чередуя ритм, меняя тактику, эта искусная жрица любви заставляла принца оживать и… реагировать.

— А-а-ах-х-х, — хрипло выдохнула женщина, до боли вонзая ногти в его плечи.

Эвана тряхнуло. Взрыв удовольствия был сильным, ярким, пьянящим и отрезвляющим одновременно. На миг перестав соображать, парень отдался во власть инстинктов и, окончательно проснувшись, открыл глаза. Никакого привыкания к свету не произошло, картинка была четкой и ясной, а заодно и пугающе-мерзкой. Белая, как сама смерть, аше-ара с перекошенным в странной гримасе лицом и скрюченными пальцами, нацеленными явно на шею жертвы — мало походила на зрелище, которое успело нарисовать воображение принца.

Рука взметнулась сама… так стремительно, что движение вышло смазанным. Эван хотел оттолкнуть это исчадие бездны, и оттолкнул… не касаясь. Ее просто снесло с мужских бедер порывом внезапно возникшего ветра, снесло и впечатало в стену, словно куклу. Парень, отродясь не владевший магией, удивленно посмотрел на собственную ладонь, кожа которой едва заметно мерцала, затем перевел не менее удивленный взгляд на аше-ару. Та села, легко вправила вывихнутое плечо и с блаженной улыбкой на белых губах выдала:

— М-м-м-м, кайф! — а потом, сфокусировав рассеянный взгляд на любовнике, с придыханием предложила: — Давай повторим, а? — и, соблазнительно прогнувшись, чуть подалась вперед, отчего ее грудь призывно качнулась, притягивая, как магнит, внимание принца. Белая, округлая… с серо-розовыми холмиками сосков, твердыми от не схлынувшего возбуждения.

Эван медленно моргнул, стараясь переключиться на ненавистную… (ведь она должна быть ненавистной, верно?) рожу аше-ары. С третьей попытки ему это удалось. Вот только растрепанная блондинка с ярко-рыжими глазами смотрела на принца с искренним восторгом, а вовсе не с издевкой, и это почему-то… возбуждало.

— Т-ты… — натягивая на бедра изрядно помятую простынь, прошептал воскресший.

— Кейли-Оз, — представилась эта не в меру сексуальная тварь и, отлепившись от стены, собралась было на четвереньках подползти обратно к кровати. И, бездна свидетель, вовсе не потому, что ей на ноги не встать! Каждый жест, взгляд, каждое движение белокожей стражницы были насквозь пропитаны соблазном. Грязным, неприличным и… интригующим.

Рефлекторно стиснув край шелковой ткани в кулак, Эван в панике принялся осматривать комнату на предмет хоть какого-нибудь оружия. Стать жертвой чар мага жизни он не хотел. А поверить в то, что интимные желания просыпаются вовсе не из-за магии этой бесстыжей аше-ары — просто не мог. Неизвестно, сексом или кровью закончилось бы их совместное времяпрепровождение, но… бесшумно открывшаяся дверь пропустила в комнату высокого мужчину, и оба участника странного действа замерли на своих местах.

Белокожий страж с алым цветом силы и рыжими прядями на висках задумчиво посмотрел на лежащего в постели принца, который уже успел обзавестись увесистой чашей и прижимал ее теперь к груди явно не для того, чтобы попросить в водички налить. Аше-ар хмыкнул, затем обернулся на свою соплеменницу и хмыкнул еще раз.

— Ты, куколка, оденься, — будничным тоном сказал вновьприбывший, — хватит уже парня провоцировать. А ты, — взор алых, чуть светящихся глаз вновь был прикован к Эвану. Тот сглотнул, но не пошевелился — не время для удара. Вот когда этот тип отвернется, расслабится, тогда, быть может… — С возвращением из Бездны, сын! — тогда… что?!

Чаша выскользнула из ослабевших пальцев принца и с тихим шелестом скользнула на простынь.

— Кх-х-к-кто? — голос отчего-то осип, и такой важный вопрос превратился в банальную прочистку горла.

— Видишь ли, парень, — аше-ар подошел к ошарашенному собеседнику, забрал довольно увесистую и уже не актуальную чашу, сел на край кровати и, открыто глядя в глаза, продолжил: — Тебя убили. Помнишь это? — Эван помнил. Смутно, сквозь черно-красную пелену болезненной бессознательности, но помнил, а потому машинально коснулся совершенно здоровой шеи в поисках шрама и… кивнул. — Хорошо, — покачал головой страж, и тут же добавил, — что помнишь, хорошо. Так вот, парень… тебя убили, обезглавили и выбросили твой труп гнить на «кладбище невест». Мы же с Кейли, — он жестом указал на все еще сидящую на полу блондинку, — тебя подобрали, отмыли и… провели ритуал возврата. Я провел. А, раз ты проходил испытание огнем и водой, то должен знать, что это означает. Не так ли, Эван?

— Я стал сильнейшим? — не веря в то, что говорит, хрипло прошептал принц и с еще большим интересом посмотрел на свою ладонь — ту самую, из которой некоторое время назад вырвался вихрь, способный снести с места аше-ару.

— Угу, — подтвердил красноглазый, — а я — Илин из рода Ули, стал твоим куратором на последнем и самом главном испытании. Это все равно, что второй отец, ты же в курсе?

Эван был в курсе. А еще он был в шоке. В полном и окончательном. И пребывал бы в нем, наверное, долго, но…