Самый заурядный попаданец в гоблина. Книга 1 - Сергей Валентинович Хабаров

есть слабое место на шее, вероятно, старая травма, она пнула туда, и шея сломалась. Он не стал ей в этом препятствовать, но долго о чём-то ещё говорил, а потом дал ей заточенную палку, вероятно, он хотел, чтобы она добила оставшегося и обезвредила их тела. Умка так и сделала.

Потом стало вечереть, ходить ночью за внешней стороной периметра, где скапливаются ауры, опасно, ведь на охоту выходят другие красные ауры и ходячие мертвецы. К тому моменту она набрала достаточно еды, чтобы оплатить вход за периметр для двоих и ещё купить пропитания. Когда они уже почти дошли до поселения, Сталин резко чего-то испугался и отказался идти дальше. Умка пыталась заставить его продолжить путь, но он ни в какую не желал идти. Он затащил её куда-то наверх, что могло сработать. Так ходячие мертвецы не смогут их достать, а агрессивные красные и чёрные ауры, живущие за периметром поселения, боятся близко подходить.

Умка хотела, чтобы Сталин сделал еду вкусной, но он, похоже, не понимал, что от него требуется, да ещё незадолго до этого заставил пить мерзкую кровь животных, которых поймала Умка. Бе-е-е. Пить она, конечно, хотела, но за еду можно выменять воду. Зато он сделал мягкий матрас, набив листьями мешки. Умка попыталась сделать Сталину приятно, но он снова надавал ей по рукам. Обидно, а ей ведь так хотелось снова заглянуть в иной мир, да и просто хотелось. Но прогонять её он не стал, вместо этого обнял, и они так и уснули. Умка давно так спокойно не спала.

«Очень странная аура, но хорошая».

* * *

Пётр потянулся и проснулся раньше Умки. Солнце уже входило в силу, хоть и утренняя прохлада ещё давала о себе знать. Они заночевали на втором этаже трёхэтажного каменного дома. И Пётр решился забраться повыше и осмотреться. Не пришлось прилагать особых усилий, чтобы забраться на крышу. Лестницы также были разобраны, а сам дом ограбили до голых стен. С высоты ему было виднее, оказалось, что они не дошли до человеческого поселения каких-то метров двести.

Утро начиналось и там. Люди поднимались и вели какое-то своё хозяйство. Поселение было обнесено невысокой стеной, откровенно говоря, построенной тяп-ляп, больше предназначенной, чтобы отпугивать диких зверей, чем по-настоящему опасных тварей. Многие здания вблизи периметра были полностью разобраны, а на их местах были высажены жиденькие огороды. Но Пётр забыл обо всём на свете, когда над его головой пролетел дирижабль. Воздухоплавательная машина зависла над городом, открыла своё чрево и, опустив аппарели, стало скидывать оттуда какие-то контейнеры, которые камнем падали вниз. Закончив своё дело, дирижабль набрал высоту и скрылся с глаз. Его вид так сильно впечатлил Петра, что он, словно мальчишка, помчался будить Умку, дух первооткрывателя захватил его сознание. Ему не терпелось изучить этот таинственный мир.

— У-М-К-А проснись. Я дирижабль видел, здоровый такой, представляешь?

Его подруга с трудом проморгалась, хоть для того, чтобы видеть, ей глаза не нужны. Спала она всегда крепко, излишнего возбуждения своего спутника не одобряла. И не прочь была бы поспа-а-а-ать ещё, но Пётр уже вытряхнул листву из их перины и набивал мешки обратно продуктами. У него как-то из головы вылетело, что заночевать здесь его вынудил страх перед дальнейшим путешествием. Аллея из колов с насаженными на них головами никуда не делась. Ну, да ничего, он придумает что-нибудь, завернётся в мешок, натыкает в него веточек с прочей зеленью и прикинется лешим. А что, вдруг они тут есть? Людей он пока что здесь не видел.

За ночь верёвка, что он сделал из коры молодого дерева, высохла и стала ломкой, нужно было ободрать ещё одно дерево и сделать новую или переплести эту в более толстую. Пётр лихо спрыгнул на первый этаж, хотя Умка что-то протестующе мычала и махала руками. И тут на него напали. Не из засады, а тупо и прямо. Зеленый карлик, рыча и махая руками, бросился на него. По ране на животе он узнал, что это тот самый вчерашний карлик, с которым он боролся и из которого достал нож. Пётр взмахнул кухонным ножом и обрезал пару пальцев на ладони карлика. Это его даже не притормозило, похоже, он совсем не чувствовал боли. Тогда Пётр выбросил нож, взял карлика в захват и бросил на пол. Хоть и у зелёных карликов была другая физиология, в отличие от людей, но в целом общие приёмы работали.

— Лежи, не вставать! — потребовал Пётр.

Но противник его проигнорировал и с рыком стал подниматься на ноги. Тогда Пётр подобрал нож и воткнул ему в спину — не помогло, зелёный карлик все так же не обращал на это внимание, к тому же оказался необычно силён. Петру сильно повезло, что удалось совершить бросок, зеленый карлик обладал громадной силой и чуть не вырвался из захвата.

Пётр плюнул, причём буквально и в карлика, а потом выбежал наружу. Слегка отставая, уже мёртвый, но всё ещё ходячий карлик поплёлся за ним. Пётр легко забрался по внешней стене дома и юркнул в оконную раму, карлик попытался проделать то же самое, но не смог, хоть и старался. Пётр с какой-то тоской посмотрел на торчащую из спины карлика рукоятку ножа.

— Товарищ, вам что не спится, вы же умерли? Или совесть ваша перед коммунистической партией не чиста? Всё требует отдать последний долг союзу свободных социалистических республик?

— Р-р-р-р-р! — угрожающе рычал карлик, пытаясь забраться наверх и стирая пальцы в мясо. От оконного проёма его отпихнула Умка и «посмотрела» вниз. Ходячий мертвец и на неё порычал, в ответ она на него помычала, слов не было, но по интонации было понятно, что она ругается.

— М! — это уже Петру.

— Ч-Т-О?

— М-м-м-м!

— Д-А О-Т-К-У-Д М-Н-Е З-Н-А-Т В-А-Ш П-О-Р-Я-Д-К!

— М-м-м-м-м! — Умка показала сначала обеими руками на оконный проём, потом одной рукой на Петра и упёрла руки в бока.

— Что, хочешь сказать, что это я во всём виноват? — не смог долго говорить на родном Пётр и снова перешёл на тот, на котором у него получалось. — Я его ножом в спину ткнул, он мёртв должен быть, собака. Но он не умирает.

— Сталин! — Умка приставила палец к виску, повертела его и свистнула.

— А вот этого не надо, он заслуженный человек, за порядок в стране радел.

— Да чтоб мне с эстонцами на одном корабле плавать! — перешла Умка на русский.

— Хочешь сказать, что я дурак и потерял