Наследник Атлантиды - Дмитрий Воронин

– Ведь это бессмертие, Яр? – тихо сказала Ольга. – Пусть не вполне настоящее, но все же бессмертие.

Он вздохнул, подошел к ней, взъерошил волосы женщины, она потянулась, чуть не замурлыкав от удовольствия. Но глаза смотрели серьезно и капельку печально.

– Это не жизнь, Солнышко. – Ярослав старался не встречаться с ней взглядом. – Это не жизнь, это существование. Вдвойне жестокое оттого, что сама психоматрица не может это существование прекратить. Любой сильный маг способен сделать себе такое «бессмертие», по крайней мере при непосредственной угрозе жизни. И ты даже не представляешь себе, сколь редко это все же происходит. Ведь и у этой Эрнис отделение матрицы произошло случайно. Имей она возможность подумать и все взвесить… не знаю, не знаю.

– А ты тоже можешь?

Он покачал головой.

– Увы, нет. Я ведь не маг.

– Техномаг.

– Солнышко, я же говорил, это не одно и то же.

Это и в самом деле обсуждалось уже не раз. И Ярославу не хотелось в очередной раз объяснять вещи, самому ему кажущиеся очевидными. Тем более что он прекрасно понимал – с позиции человека технологического мира что чистая магия, что техномагия… поди разгляди разницу. В самом деле, в чем внешнее различие между боевым фаерболом, излюбленным оружием классического мага, и генерацией шаровой молнии, говоря иначе – боевой звезды? С точки зрения далекого от магии человека – ни в чем.

– Ладно, давай приступим к делу.

Он высыпал из пакета на стол груду радиомусора, придвинул к себе большой телевизор со снятым кожухом и принялся менять сгоревшие детали. В последнее время с этим стало заметно проще – еще пару десятков лет назад он неделями разыскивал нужные запчасти, а еще ранее вообще полагался в основном на магию, чем на аппаратную составляющую своего творения, за что расплачивался постоянными головными болями. Поисковая система относилась к одному из высших разделов прикладной техномагии и, следовательно, сил требовала немало.

Если бы полученную схему – часто просто гроздья деталей и микросхем, висящих в переплетении проводов, – показать какому-нибудь специалисту, он бы решил, что сие творение ваял человек, в синьку пьяный или изрядно обкурившийся. Схема работать не могла в принципе. И специалист, безусловно, был бы прав – со своей точки зрения. Но помимо проводов эту схему связывало и нечто иное, неуловимое – и в то же время вполне реальное. То, что составляло суть техномагии – почти безграничная власть над изделиями человеческих рук.

Правда, даже эта власть не могла уберечь детали от постоянного сгорания. А искать редкие образцы, что шли в космическую технику… проще было в очередной раз купить несколько пригоршней дешевых деталек на Горбушке или Митинском.

Наконец последняя деталь встала на место, Ярослав ткнул кнопку включения и экран телевизора заполнился белесой мутью. Пальцы забегали по пульту управления – громоздкой конструкции, усыпанной кнопками, верньерами и переключателями. Несколько раз по туману на экране пробегали какие-то тени, один раз марево сменилось непроглядной чернотой, явно не имеющей ничего общего с обычной ночью, затем все снова заполонило месиво помех.

– Не торопись, – подала голос Ольга. – Куда спешишь?

Он фыркнул, не оборачиваясь. Словно в ответ муть с экрана исчезла, уступив место изображению, пока еще нечеткому и черно-белому. Теперь верньеры Ярослав вращал едва заметными прикосновениями пальцев, напряженно вглядываясь в изображение, что становилось все четче, постепенно наливаясь цветом. Ольга уже была рядом, рассматривая картинку чужого мира с неподдельным интересом.

Лес. Дорога, вьющаяся меж деревьев. Магический глаз завис где-то на высоте метров двадцати, от этого всадники кажутся мелкими – их двое, один существенно крупнее, второй – совсем кроха, подросток или миниатюрная девушка.

– У них сейчас будут неприятности. – В голосе Ярослава явственно послышалось некоторое разочарование.

Он снова, в который уже раз попал не в тот мир. Полноценной поисковой системы при существующем здесь уровне технологии и при полном отсутствии развитых магических школ построить было практически невозможно. Тем более что основой любой поисковой машины, способной получить картинку и звук из другого мира, является обостренная чувствительность сенс-оператора, способного улавливать эманации боли, радости или страха через Границы, разделяющие миры. Талантами сенситива Ярослав тоже не обладал, а способности Ольги были слишком слабы, чтобы их использовать. Да он никогда и не рискнул бы подключить ее разум к своему на коленке собранному прибору – слишком хорошо помнил историю, помнил, сколько сенситивов с выжженным до идиотского состояния разумом вышло из-под первых, еще не очень надежных, лишенных многоуровневой магической и технологической защиты шлемов.

А потому искать приходилось на ощупь – и ошибаться, снова и снова. Сколько миров прошло перед его глазами за последние полвека, с тех пор, как он сумел с грехом пополам собрать первый поисковый прибор? Десятки, сотни? Но среди них не было того, единственного, который был ему необходим, который он искал, чувствуя, как постепенно погибает надежда. Вот и этот был… не тот. В его родном мире уже много веков никто не ездил верхом, имея за плечом здоровенный двуручный рыцарский меч. Хотя бывали случаи, когда магический глаз проваливался в прошлое – но очень неглубоко, максимум на несколько месяцев, на год. Глубже заглянуть в историю не удавалось даже тогда, когда этого намеренно пытались добиться.

– Ты что имеешь в виду? – отвлек его от тоскливых размышлений голос Оленьки.

– М-м?..

– Ты сказал, у них будут неприятности. Откуда?

– Засада, – ткнул пальцем в экран Ярослав.

И действительно, среди зеленых кустов виднелись спины людей, явно не желающих, чтобы их обнаружили раньше времени. Скорее всего густой кустарник достаточно надежно закрывал их от взглядов всадников, но сверху их можно было пересчитать легко.

– Кто из них Страж? – поинтересовалась Ольга.

– Сложно определить. Поисковый глаз и с наличием хорошей техники проще всего навести именно на Стража, с его характерным биополем, а так, в отсутствие сенса и приличной поисковой системы… Так что один из этой компании непременно Страж. А вот кто – понятия не имею.

– Ставлю на рыцаря.

– Где ты видишь здесь рыцаря? – фыркнул Ярослав.

– Ну, вот этот, с мечом. Подумаешь, без доспехов. Он мне нравится. И потом, не может Страж быть разбойником с большой дороги.

– Ну вот еще… – Ярослав отчаянно пытался опустить глаз поближе к дороге. Плодом этих усилий являлось снижение магического наблюдателя на два или три метра. Мало, но все-таки лучше, чем ничего. – Солнышко, поверь моему опыту, в латентном состоянии Страж может быть кем угодно. Вором. Убийцей. Святым праведником. Проституткой. Палачом. Паладином. Ученым. Просто осознавший себя Страж уже не будет… как бы это сказать… вести себя сильно уж вразрез с принятыми в обществе этическими нормами. Не сможет просто. Другое дело, что в ином обществе, к примеру, нападение из кустов на одинокого путника с целью завладения его имуществом вполне может считаться занятием достойным всяческого подражания. Как это было, м-м…