Истинная для дракона. Противостояние (СИ) - Владимирова Анна

— Майрин, — шептал на ухо, — тише, я тебя не брошу, малышка, — рывком втянул воздух, когда мои кисти свернуло от судороги и когти вошли глубоко в его плечи. — Тише, все будет хорошо, успокойся, я с тобой, я тебя не брошу. Вместе мы все преодолеем… Люблю тебя больше жизни…

Кровавые ручейки рисовали нити причудливой сети, в которую мы оба угодили. Я не сразу осознала, что дрожа лежу на плече Аршада и провожаю алые струйки взглядом. Пальцы заскользили по его липкой коже, я всхлипнула… и заплакала.

— Аршад…

— Тш, — он так и не выпустил меня из рук. Рывком поднялся, прижимая к себе, и понес через гостиную: — Все хорошо… Все позади.

И я держалась за него как никогда. Даже стоя под струями воды, не могла расцепить руки — казалось, стоит его отпустить, и чудовище снова рванется наружу.

* * ** * *

Отголоски ее боли все еще били нервы, но моя девочка была в безопасности. Я шумно вздохнул в темноте, боясь шевелиться, когда рядом грянул родной отборный мат.

— Никогда так не радовался, что русский — мой родной, — процедил Алекс, осторожно осматривая мою звериную ипостась. Горящие глаза оборотня светились так, что можно было прочитать выражение его лица.

Только ответить Алексу не было возможности — дракон не был к этому приспособлен. А вот дрова подо мной уже начинали обугливаться…

— Зул! — теплая ладонь коснулась чешуи на шее, и Алиса заглянула в глаза. Точнее, один глаз. — Настоящий, — прошептала восторженно.

— А меня ты так не гладишь, — усмехнулся Алекс.

— Дракон, Алекс! — обескураженно выдохнула она, одергивая руку.

— Тигров тоже почти не осталось, — скалился тот.

— Да ну тебя! — фыркнула Алиса. — Зул, ты вернешься?

Хорошая идея. Тело занялось пламенем, и Алекс дернул жену к себе от греха подальше. Конечно, ей бы ничего не было, но памятку о предосторожностях в обращении с драконом я выдать не успел. Суставы снова выкрутило, грудную клетку с силой сжало… и я открыл человеческие глаза.

— Ч-ч-черт, — простонал, не в силах встать с поленницы. Острая боль в ребрах еще долго будет напоминать о том, что внезапные обороты до добра не доводят.

— Алис, вещи принеси, — подал мне руку Алекс.

Ошметки моего костюма валялись по всему двору. От заснеженного и слабо освещенного крыльца шла широкая борозда, тут же светилась кривым разломом ствола канадская ель.

Со стороны дома послышался детский визг и рычание Алисы, загонявшей детей в коридор.

— Впечатляет, — заметил Алекс, оглядывая разрушенную площадку.

— Я… оплачу… — хмуро глянул на поваленную ель. Не такую уж и маленькую.

— Зул, я могу себе позволить дракона во дворе, — улыбнулся Алекс.

— Надеюсь, никто не видел… — смущенно покачал головой.

— Не видел, не переживай. Идти можешь?

— Я в гостиницу, пожалуй… — пошатнулся я, и Алекс подхватил его под руку.

— У меня двор уже развален, поэтому оставайся в пристройке. Я мать заберу сегодня к себе… — Наши взгляды встретились: — Все хотел тебе сказать за нее спасибо… — Алекс смущенно нахмурился. — Начали как-то не с того…

— Пожалуйста. Только это не я — это Костя, но я рад, что ей помогли.

В пристройке, в которой обычно обитала мать Алекса, сегодня было прохладно — самое то. Я тяжело опустился на свежую постель и понял, что уже не встану. Два оборота за день — не хило. Алекс пожелал спокойной ночи сразу, а Алиса вернулась с травяным чаем:

— Зул, что случилось? — уселась в кресло рядом с кроватью.

— С Ней не все в порядке, — тяжело прохрипел, глядя в потолок. — Надо вытаскивать… срочно.

— Ты сможешь?

Сможет.

В ушах все еще стояло ее хриплое «Аршад» и тихий всхлип. Я боялся признаться себе, но понимание все же всплыло на поверхность, и по телу прошлась судорога отчаянья — она хотела умереть в этот момент. Такую эмоцию не перепутать ни с чем…

— Зул…

— Алиса, прости, я сегодня собеседник никакой…

— Боюсь за тебя… Боюсь оставлять одного.

— И я очень это ценю. Справлюсь, не переживай.

Она встала, повозилась, и я понял, что Алиса укладывает рядом с подушкой мобильник:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Звони, если что…

— Спасибо, — улыбнулся слабо.

Когда за ней тихо хлопнула дверь, я зажмурился и шумно втянул воздух, стараясь взять себя в руки. Тело знобило, от отчаянья хотелось реветь раненным зверем. То, что сделано — не изменить. Остается только расхлебывать.

Я прикрыл глаза…

Если Она меня зовет, то и я могу. Отчаянно хотелось коснуться Ее, прижать к себе, успокоить… и задушить Джинна за все, на что тот обрек мою девочку.

«Я ведь даже имени ее не знаю…»

— Спокойно, — выдохнул в тишину.

Просто… Это должно быть просто. Она — моя половина, родная душа, она откликнется…

«Мррр,» — вдруг ткнулось теплое в солнечное сплетение, и губы дрогнули в улыбке. Из темноты, в которую погрузился, проступили очертания кошачьей мордочки. Хищная, хитрая…

«Красавица, — я замер, не спеша приближаться, боясь спугнуть. — Какая красивая ты у меня…»

Хищница навострила большие уши с кисточками, не спуская с меня глаз.

«Помнишь меня? — вырвалось глупое. Откуда ей помнить? Хотя, а вдруг? — Не бойся, я не обижу».

Зашипела, оголяя клыки.

«Дикая, — улыбнулся. Ну а что я хотел? Она меня не знает… Или? Ее зверь потянулся носом ближе, шагнул из темноты, встряхивая крыльями, и я едва не отшатнулся… Хороший подарочек!

Мантикора!

Одно неверное движение — и я труп, если не смогу приручить зверя в реальности. Я почувствовал, как по виску скатилась холодная капля пота, но не двинулся, ожидая. — Редкая ты…»

Если не последняя, как и я сам.

Мантикора громко заурчала и вальяжно развалилась, подставляя живот. И я не стал расшаркиваться, пока та не передумала. Потянулся ближе и коснулся шелковой шерстки, запустил пальцы глубже… Призрачные ощущения не дарили полной картины чувствам, но мы оба явно получали удовольствие. Урчание усилилось.

«Ты совсем одна», — догадался я.

Хищница зажмурилась и тяжело вздохнула. А я, повинуясь порыву, улегся осторожно рядом. Вот так прикоснуться к своей девочке — все, что мне осталось. У Джинна в распоряжении было ее человеческое тело, у меня теперь — связь с ее зверем, которого Она боится до смерти.

По крайней мере, теперь ей не грозят случайные обороты… И мне тоже.

5

Красивый… Я смотрела во все глаза на незнакомого мужчину, в объятьях которого провела всю ночь. Смуглая кожа, темные волосы, сеточка мелких морщинок в уголках глаз — все это показалось таким родным. В груди задрожало тепло, будто кто-то разжег спящий костер — ощущение такое невероятное, что у меня перехватило дыхание. Меня не мучали кошмары, не преследовал зверь, было спокойно, будто никуда не нужно было бежать, защищаться. Будто все было позади. Я коснулась пальцами короткой щетины на его щеке, и его губы дрогнули.

— Мира…

Рука взметнулась ко мне, но меня рвануло в темноту…

Я открыла глаза, первые секунды не понимая где я. Вроде только что была где-то далеко. Необычное чувство умиротворения…

Не этого я ждала. После того, что случилось вчера, думала — не смогу и глаз открыть, чтобы не погрузиться в кошмар. Внутренний зверь притих, хотя теперь мог позволить себе поспать подольше, на год вперед выполнив норму по выражению неприязни.

Я осторожно перевернулась на бок, и Аршад глубоко вздохнул, не желая выпускать меня из рук. На плечах Джинна кровью набухли повязки.

— Нужно сменить бинты, Повелитель… — прошептала, вглядываясь в его лицо.

Уголки губ Джинна дрогнули:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Мне нужна ты, — он открыл глаза.

Никогда еще я не прижималась к нему сама, сдаваясь без боя, желая ощутить его как можно ближе. Чтобы не отпускал, не отдавал меня зверю. Он ведь смог вчера справиться с ним, значит сможет и впредь. Надо только смириться со всем остальным… И я буду смиряться. Потому что спокойствие этого утра было все, что мне нужно!