Грустная дама червей - Бочарова Татьяна Александровна

— Очень, — горячо и сразу ответила Карина.

Олег насмешливо прищурился и закурил. Карину это задело, и она сказала сухо:

— Я редко говорю комплименты. Но если уж говорю — то всегда искренне. Но, что я сейчас слушала, по меньшей мере было гениально. Тот самый случай, когда работает не безупречный профессионализм, а обнаженный нерп.

— Это наш гениальный Олежка. — Вадим похлопал друга но плечу. — Это его обнаженный нерв. Знаете, сколько крови он у нас выпил во время репетиций?

— Значит, ваша кровь пошла ему на пользу, — усмехнулась Карина.

— Конечно, конечно. — Вадим согласно кивнул. Леля молчала, по обыкновению обнимая Олега и прижимаясь к нему.

— Народ! А что ж, мы не отметим такой концерт? — огорчился Вадим, видя, что сплотить и развеселить компанию не удается.

— А что ты предлагаешь? — оживилась Леля.

— Я — в ресторан. Тут недалеко открылся чудесный ресторанчик — народу немного, кормят великолепно, можно танцевать.

— Ой, я хочу танцевать! — обрадовалась Леля. — Пойдемте! Кариночка, пойдешь с нами? Ведь правда, такое надо отпраздновать!

— Я-то пойду, — согласилась Карина и подумала: «Живу с чужим мужем, отцом троих детей, гуляю с молодежью — вот до чего докатилась». — Я-то пойду, — повторила она, искоса погладывая на мрачного Олега, сосредоточенно дымившего сигаретой. — А вот твой супруг? Может, он устал и не хочет?

Олег удивленно вскинул голову.

«Так тебе! — удовлетворенно отметила Карина. — Не будешь насмешничать и стоять как истукан, когда тебя обнимает любящая женщина!»

— Нет, почему, — пробормотал Олег, — я вовсе не устал и согласен. Зачем идти против большинства?

— Ну и чудесно, — прощебетала ничего не заметившая Леля. — Тогда пошли быстрее, а то, кажется, уже накрапывает дождь. А мы без зонтиков.

Ресторанчик, куда привел их Вадим, находился в подвале и напоминал больше бар или кафе-погребок. В нем было накурено и шумно, но еда оказалась действительно вкусной, и весь вечер играла хорошая негромкая музыка.

Все портил Вадим, который сразу же изрядно набрался и начал одолевать Карину дешевыми хохмами и сальными любезностями. Она терпела, терпела и, наконец не выдержав, всерьез пообещала уйти, если он не прекратит.

— Понял, понял, — Вадим закивал головой, быстро и часто, как китайский болванчик. — Что ж, меня здесь не хотят — ну и не надо. Лелька, пойдем танцевать.

Леля, которая тоже выпила за вечер немало и сидела раскрасневшаяся, с блестящими глазами, охотно встала, и они с Вадимом, слегка покачиваясь, ушли поближе к эстраде.

Олег проводил их насмешливым и непроницаемым взглядом и снова закурил. Некурящая Карина вновь почувствовала себя скованно и стала подумывать, не отойти ли ей в туалет под предлогом приведения себя в порядок и там подождать, пока Вадим с Лелей натанцуются. Но тут Олег неожиданно спросил:

— Может, нам тоже стоит пойти потанцевать?

— Ну не знаю, — проговорила Карина с сомнением. — Мы же вроде не такие пьяные.

Она выпила лишь бокал красного вина и совершенно не чувствовала воздействия алкоголя. Олег, несмотря на то что они на пару с Вадимом почти прикончили бутылку коньяка, тоже выглядел абсолютно трезвым. Глаза его смотрели на Карину пристально и с холодком.

— Ты что ж, считаешь, жизнь улыбается только пьяным? — Он усмехнулся и немного наклонился к ней нал столом. Помолчал немного, стряхнул пепел и сказал таинственно: — Хочешь совет?

— Какой совет? — опешила Карина.

— Обыкновенный. Житейский. Будь проще — это облегчает жизнь.

Карина захлебнулась от возмущения. Не хватало. чтобы этот нахальный плейбой стал её поучать.

— Знаешь. — произнесла она ледяным тоном, — я в твоих советах не нуждаюсь.

— И напрасно, — весело проговорил Олег, — я иногда даю очень дельные советы.

Карине почудилось, что ему доставляет удовольствие ее злость. Мрачное выражение сошло с его лица, он улыбался, разглядывая Карину в упор и словно бы забавляясь всем этим нелепым разговором.

Она сделанным равнодушием пожала плечами:

— Если это шутка, то глупая до неприличия.

— К черту приличия, — небрежно произнес Олег.

— Вот это уж совсем не по-джентльменски, — язвительно сказала Карина, изо всех сил стараясь не стушеваться под его откровенно-насмешливым взглядом.

— А я и не претендую на звание джентльмена, — спокойно проговорил он.

Она промолчала, с преувеличенным вниманием разглядывая узор на крахмальной скатерти.

Совершенно очевидно, что Олег поставил своей целью довести ее до белого каления — и явно в этом преуспел. Но зачем ему все это? Развлекается скуки ради?

Она лихорадочно искала, что бы такое сказать, обидное и едкое, но в голову ничего путного не приходило.

— О чем задумалась? — Его голос прозвучал чуть мягче, он наклонился к Карине совсем близко.

— Да так, о своем. — Она решительно подняла на него глаза. — И еще о том, сколько нахальства бывает в некоторых людях.

— Насчет нахальства — это ты, конечно, меня имеешь в виду?

— Кого ж еще? — Карина усмехнулась и не торопясь налила себе в бокал минералки.

— Ну и зря, — неожиданно серьезно произнес Олег. — Я вовсе не нахал. Сказать, кто я?

— Ну… да. — Она неуверенно кивнула.

— Я странник, пришедший в этот мир познать истину, — проговорил Олег нараспев и, увидев, как вытянулось лицо у Карины, тихо засмеялся: — Шучу, шучу. Не бойся, я не шизофреник. Просто процитировал одного очень любимого мной философа и поэта… А вот и Лелька идет, — он указал на приближающихся к ним Лелю и Вадима. — Тебе не кажется, что они отлично спелись, то есть станцевались?

Олег больше не казался Карине ни высокомерным, ни наглым. Улыбка на его лице была страдальческой, вымученной, и сам он выглядел растерянным, точно лишился своей защитной оболочки.

Карина вдруг неожиданно для себя спросила:

— Зачем ты ссоришься с ней? Вы же… — Она не договорила, потому что увидела, как точно от боли скривилось его лицо.

— Зачем? — переспросил Олег. — Правда, зачем? Если б знать, если б знать…

— Ну что, трезвенники, — Вадим плюхнулся на свое место, — все философствуете? Зря. Пошли бы лучше подвигались, как мы с Лелькой! Правда, Лелечка?

Леля пьяно улыбнулась и придвинула свой стул поближе к мужу. На лице у того снова появилось прежнее, отчужденное от внешнего мира и замкнутое выражение, и Карине не верилось, что минуту назад он был другим. А может, ей это показалось?

11

В понедельник у Карины произошло столкновение с Бурцевой. Та пригласила ее в кабинет и принялась отчитывать за неявку на педсовет.

— У меня была уважительная причина, — твердо сказала Карина.

— Какая? — Завуч смерила ее пронзительным взглядом. — Вы что, плохо себя чувствовали?

— Напротив, — Карина невозмутимо улыбнулась, — хорошо. Я слушала замечательный концерт в Большом зале консерватории. Играли Чайковского, и играли изумительно.

— И это ваша причина? — поджала губы Бурцева.

— Да. Разве она не кажется вам убедительной?

— Нисколько. — Завуч вынула из папки чистый лист бумаги. — Пишите объяснительную на имя директора. Нам всем хочется сходить на концерт, это не означает, что можно пропускать служебные мероприятия.

— По-моему, для музыкантов главным мероприятием всегда остается музыка, — пожала плечами Карина, доставая ручку.

— Это по-вашему, — отрезала завуч.

Объяснительную Карина написала, положила ее на стол и пошла работать, ничуть не раскаиваясь в своем поступке.

Вечером, едва она вернулась домой, в дверь позвонили. Это, конечно, оказалась Леля, и Карина вдруг поняла, что весь день подсознательно ждала её прихода.

У Олега была вечерняя репетиция, и Леля напросилась в гости. Она и Карина вместе приготовили себе перекусить, не прерывая разговоры, поужинали и сели смотреть телевизор.

Рядом с Лелей весь вечер Карина ощущала давно забытый уют. Как это, оказывается, прекрасно, когда за ужином можно с кем-то разговаривать и к ночи от постоянного молчания не садятся связки, когда можно вот так, вместе, мыть посуду и смеяться над любым пустяком.