Зеркало мира (СИ) - Александр Анфилатов

Вглубь здания шли столовые, кухни, а на заднем дворе располагались помещения, для хранения продуктов с устроенными здесь горшками–хатумами. Далее хлев для скота, конюшни, сеновалы. Сюда переведена ботная мастерская, которой уже не находилось места в крепости. В небольшом помещении располагались ручные жернова для помола муки.

Особенностью дома стало устройство бани на русский манер, что среди переселенцев–землян стало не рядовым событием. До сих пор благодаря тёплому климату, народ использовал для мытья близлежащий ручей, ну или воду в ведре. Но окультурить процесс желали многие. Поэтому баня в доме Ярослава стала неким символом прогресса. Народ ходил узнать, как устроено с желанием сделать подобное или даже лучшее. Поднятая волна, на первый взгляд, обычного сооружения, естественным образом затронула туземцев. Те, кто постоянно жил в доме, и те, кто приходил, дивились не понимая причин мыться горячей водой, тем более многие и холодной не мылись.

Проявила интерес и Миэле. Энола естественно отнеслась к предложению мыться горячей водой крайне насторожённо. Но не предвзято и с любопытством. Тем не менее, обливание кипятком не понравилось, и после первой попытки повторять не пожелала, предпочитая по старинке ходить к ручью. Остальные аборигенки из семьи Ярослава, вроде Ноки, подобно эноле и рады были отказаться, но их никто не спрашивал. Миэле, видя подчинение традиции со стороны всех в семье, а она, по местным представлениям — часть семьи Ярослава именно как заложница, была вынуждена, скрепя сердце, исполнять ритуал, тем более что сам её хозяин не раз упоминал, что не любит грязных женщин. Впрочем, исполняла формально, скорее имитируя процесс.

Жизнь в новом просторном доме понравилась всем, включая Миэле, которой выделили отдельные апартаменты. После переезда, в крепости в помещениях Ярослава оставалась лишь охрана, а сами комнаты заняты под склады. Жить одной, с листе Лигиэло и охраной из незнакомых людей — скучно, несмотря на достаточный комфорт в её высоком тереме, изнутри напоминавшем по убранству жильё энолов. По этой причине они с листе целые дни проводили в новом доме или поместье. Втягиваясь в жизнь человеческой семьи, точнее, общества людей, волей–неволей вынужденна мириться с его особенностями. Выяснялись некоторые нюансы ведения хозяйства энолов. Так, на удивление, выяснилось — несмотря на чёткую позицию энолов, как собирателей и охотников, и полное пренебрежение сельским хозяйством. Первородные в тайне им занимаются, и не только относительно лесоводства, садоводства, что не считалось позором, но выращиванием растений на грядках, что тяжкий грех. По словам Миэле, их народ в настоящее время плотно заперт в лесах и горах, не имея возможности собирать злаки и овощи на открытых пространствах степей и лугов. Поэтому каждая семья, втайне от сородичей, иначе позора не оберёшься, разрабатывала небольшие огородики на лесных полянах и строго оберегала от сородичей. Порой целые семьи, уходя, якобы, на охоту, сеяли в укромных местах горных долин зерно или садили рамин. Потом, когда продукты оказывались в деревне, говорили, что они собраны с риском для жизни в степи. Все об этом знали, но вынуждены мириться. Мир вокруг Древних лесов стремительно менялся.

Возвращения Ярослава ожидали с особым нетерпением. Труба с помощниками принесли в дом огромные баулы с вещами. Предстояла раздача. Открывать без разрешения никому в голову не пришло. Баулы и некоторые из ящиков сложили в крытом дворе, где сейчас находилось большинство народа, в том числе и Станислав с сыном.

Только первые вопросы к Ярославу оказались совсем о другом.

— Ну, что вы там решили? — первым делом поинтересовался Станислав, не успел тот переступить порог дома.

— Через две–три недели уходим в Риналь, — твёрдо ответил тот, давая понять, что всё уже решено.

— А нам это надо?

Ярослав, понимая — от его слов зависит мнение людей не только об Олеге, но и о нём самом, как о командире независимом от чужого влияния, постарался вложить в слова максимум убедительности. Потому, сделав паузу, во время которой подошёл к мешкам и разрезал плотно склеенную упаковку, ответил:

— Дело в том, что нам это не просто — надо! А, возможно, будущая судьба каждого зависит от результатов поездки. Мы плывём не столько за тем, чтобы продать и купить товар, а для того чтобы определить на местности врага, Найти подходы к его логову, найти союзников для сопротивления. Не секрет, что бурути подосланы Асмаилитами, чтобы уничтожить нас. Причину ненависти мы не знаем, но стоит определить. Так что отплытие — дело решённое.

Он стал доставать вещи из баулов, распределяя со списком, составленным более полугода назад. По большей части одежда, обувь, ценные инструменты, которые невозможно изготовить на Троне. У Станислава помимо обычных вещей в заказ входили делительная головка, нониусы, победитовые резцы. Его заказ самый тяжёлый по весу состоял целиком из железа. Весовая доля других, значительно более низкая, заполнялась хорошей обувью одеждой. Женщины–землянки основательно запаслись косметикой, духами, порой в ущерб обычным вещам. Требования моды уступили место практическому интересу, поэтому из–за ограничений в весе заказали, по большей части одну, максимум две вещи на выход, остальные практичное, простые: рабочая обувь, одежда.

Каждый подходил к Ярославу, получал своё, расписывался в ведомости.

Затем настало время раздавать подарки, то есть те вещи, которые получены за счёт колонии или лично Ярослава. Только под конец он достал то, что, по местным меркам, могло составить состояние. Женские платья, пошитые Олегом под заказ из самых дорогих материалов. Они даже для Земли составляли значительные суммы, ну а на Троне. Изначально все шесть предназначались исключительно для Анны и Юли, но в последнее время семья изменила состав. Нежданно–негаданно объявилась эльфийка, которую он, даже если и хотел бы, но не мог обойти, и Ноки, не желавшая покинуть семью и променять состоятельное положение рабыни на непредсказуемое замужество. Возможно, он и не стал бы что–либо дарить рабыне, но не мог себе позволить кого–либо обделять, даже если этот человек в глазах общества стоит на низшей ступени. В результате одарил иначе — по платью каждой, а два утаил, оставив про запас. Платья были изготовлены в одном стиле, свойственном моде Земли, но разного покроя и разных материалов и цвета. Особенно роскошно платье, изначально предназначенное для Анны, золотого атласа с маленькими шитыми платиной лилиями по всему полю, подол и отворот украшало платиновое шитьё из тонкого растительного узора. Высокую талию опоясывал пояс в виде тяжёлой шёлковой широкой ленты с идентичным шитьём, концы которого спускались много ниже колен. Неглубокое декольте украшалось тонким блестящим серебряным кружевом. Образ подчёркивал строгую роскошь без излишеств.