Молнии Великого Се (СИ) - Оксана Токарева

Стоявшие за спиной молодого Урагана Великий Се и дух Ветра его мечом рассеивали окружавшие Синеглаза чары черных колдунов, не давая княжичу передышки, не позволяя нанести хотя бы один удар. И настал такой момент, когда полученный предательским путем меч из надзвездных краев перестал слушаться своего хозяина, уступив работе Дикого Кота, клинку, оберегаемому Духом Ветра.

Но Синеглаз не был бы сыном своего отца и потомком прадеда-мясника, сумевшего сделаться самым богатым человеком в Имарне, если бы его коварный, изворотливый ум не предусмотрел выход и на такой случай. Конечно, к чести и совести этот выход малейшего касательства не имел, но в роду князя Ниака эти понятия были не в ходу.

Вступив в схватку, Камень старался не покидать намеченную позицию поблизости от ведущей к лагерю тропы, охраняя царевну и оберегая скрижаль. Когда же Ветерок с Синеглазом вступили в единоборство, Могучий Утес так же, как и наемники, опустил оружие и подъехал поближе. Столь невероятное зрелище заслуживало того, чтобы быть запечатленным в памяти. К тому же поединок есть поединок. Его святость испокон веков нерушима. Сам Великий Се и духи предков ее хранят! Ох, как мог он забыть, что сын князя Ниака и его подручные живут по иным законам, отличным от законов людей!

Видя, что дела его плохи, а поражение неизбежно, Синеглаз сделал Двурылому Ягоднику какой-то знак. Тот кивнул головой и развернул зенебока к скалам. Камень метнулся за ним, но было уже поздно. Между скалами мелькнула довольная физиономия Двурылого, послышался сдавленный крик, на краю террасы, прижимая к себе бледную до прозрачности царевну, появился Ягодник. Руки девушки он заломил за спину, к горлу приставил остро отточенный кинжал.

— Бросай оружие! — приказал он.

На лице Урагана появилось выражение растерянности и обиды (такие лица были у вестников в ночь резни: рожденные в надзвездном краю не понимали и не принимали людской подлости). Синеглаз находился у него в руках, но что толку? Убив сына князя Ниака, он подписывал царевне смертный приговор, а, кроме ее жизни и безопасности, для молодого воина сейчас, похоже, мало что имело значение.

— Ты не сделаешь этого! — не желая верить своим глазам, глухо проговорил Ветерок.

— Еще как сделает! — пообещал довольный Синеглаз, одобрительно кивая дюжинному командиру.

Ягодник нажал посильнее на нож. По стройной шее царевны скатилось несколько капель крови.

— Оставь ее! — с мольбой обратился к княжичу Ветерок. — Будь мужчиной!

— Никогда! — оскалил зубы Синеглаз. — Я люблю ее, и она будет принадлежать мне!

— Немного же ты знаешь о любви, — недобро усмехнулся Ветерок.

Он улыбнулся девушке, равнодушно глянул на стражников, мстительно наставивших на него свои копья, и бросил меч. Клинок с изображением Духа Ветра сначала взмыл вверх, словно пытался вернуться в надзвездные края, затем по самую рукоять воткнулся в землю. Теперь, чтобы вытащить его, понадобятся силы, по меньшей мере, трех человек. Камень вздохнул и, стараясь не думать о том, что их ждет, сделал то же самое.

Синеглаз торжествующе рассмеялся. Дабы слаще упиться своим превосходством, он соскочил с зенебока и взбежал по тропе, чтобы сорвать с губ девушки поцелуй.

Из груди Урагана вырвался стон. Он рванулся вперед, копья стражников, проткнув травяную рубаху, впились ему в кожу. Он этого даже не заметил. Что значила эта боль по сравнению с той, которую он испытывал, глядя, как венценосный мерзавец глумится над его царевной, и осознавая, что ничего не может предпринять!

Но в этот момент произошло нечто такое, в сравнении с чем меркли все чудеса Вестников…

Своевольные и многоопытные губы княжича, привыкшие к ласкам безропотных похотливых рабынь, едва коснулись плотно сомкнутых уст царевны, когда травяной лес огласил его нечеловеческий, полный боли и ужаса крик… Тело его свела чудовищная судорога, словно ему в рот влили отраву или нанесли сокрушительный удар в подреберье. С перекошенным лицом Синеглаз отшатнулся от девушки и покатился по земле, пытаясь побороть боль и унять огонь, сжигавший его изнутри. Но земля пылала под ним, а тело его пронзали сотни стрел.

Дюжинный Ягодник, в ужасе выпустив из рук и царевну, и нож, бросился к своему господину, но, сделав пару шагов, застыл точно истукан. Глаза его вылезли из орбит, рот раскрылся, на лице появилось такое выражение, точно он собирается отрыгнуть валун размером с голову зенебока.

Затем невидимая, но властная рука сгребла Синеглаза за шкирку и подкинула его вверх, вкатив хорошего пинка, так что незадачливый покоритель дев кубарем скатился с террасы, на все лады проклиная колдовство Вестников. Следом за ним, не вполне владея руками и ногами, используя для передвижения спину и седалище, с горы съехал двурылый дюжинный командир. Через пару мгновений оба неслись прочь, показывая такую прыть, точно все духи нижнего мира гнались за ними.

========== Доля изгнанника ==========

Еще не истаял вдали топот копыт зенебоков улепетывающей вслед за своими командирами разгромленной наголову дюжины, а Ветерок и Могучий Утес уже взбежали на террасу. Царевна с отсутствующим видом стояла на краю. Ее взгляд блуждал где-то вдали, в поисках неведомых горизонтов, находящихся уже за пределами океана времени.

— Птица! — пытаясь рассеять морок, окликнул царевну по имени Ветерок. — Ты цела?

Девушка медленно повернулась. Ее щеки промокли от слез. Она вся дрожала, белые пальцы судорожно сжимали так и не пригодившийся ей арбалет, маленькие ступни неуверенно балансировали на краю обрыва, не самого высокого, конечно, но если падать спиной…

— Все закончилось! Все опасности уже позади! Ты вернешься в свой Град, и все у тебя будет хорошо.

Ветерок старался говорить мягко, но очень уверенно, как обычно разговаривают с больным ребенком или испуганным зенебоком. Не отрывая от царевны взгляда, он сделал неуловимое движение и оказался рядом с ней. Его широкие ладони пластинами драгоценного доспеха легли ей на плечи, готовые защитить от любого зла. Их бережное, теплое прикосновение наконец оторвало девушку от запредельных и гибельных берегов. Взгляд ее сделался осмысленным, в чертах появился покой, точно в зеркале, отразившийся и на лице воина. Оказавшись на безопасном расстоянии от края, царевна доверчиво прильнула к возлюбленному, и на какое-то время мир для них перестал существовать. Камень из деликатности решил на время уподобиться прародителю рода.

— Неужели это ты?! — говорила девушка, осторожно проводя рукой по лицу воина, чтобы стереть пыль и кровь. — Как ты здесь оказался?

— Тебя хотел повидать, — улыбнулся Ветерок, покрывая поцелуями ее длинные ресницы, рассыпавшиеся по плечам волосы, легкий пушок над верхней губой. — Тигр сказал мне, где тебя найти.

— Ты мог бы просто приехать на станцию.

Воин резко